— Добрый день, — поздоровалась я первой, вспоминая, что уже на десять минут опаздывала на ее лекцию. Удивительно, что и она сама задерживалась.

— Еще утро, — усмехнулась женщина, — Вы разве не должны быть в аудитории? — спросила она.

— Я попросил мисс Ротчестер задержаться, — влез Кристиан, затем вырвал лист из блокнота, протянув его мне. Монро не ответила, тихо цокнув языком. — Я надеюсь, что Стенелли найдет вашу работу, но если нет, нужно выполнить новую, — серьезно заметил мужчина, отчего я почти в то, что мне придется этим заниматься.

— Спасибо, — я только кивнула в ответ и, глянув на Монро, вышла из кабинета, оставляя там весь страх и ужас, что мне только что пришлось почувствовать. Это было слишком рискованно, запредельно глупо и безмозгло, но мне понравилось.

Только около дверей нужной аудитории я вспомнила про записку, которую все еще держала в руках. Взгляд мгновенно опустился вниз, пальцы раскрыли сложенный вдвое лист в клеточку “ все же хочу провести с тобой вечер, пока на улице такая чудесная атмосфера. Знаю, ты любишь зиму. Встретимся после лекций? ”

Радостная улыбка сама нарисовалась на губах, согревая и сердце, как бы банально это не звучало. Я достала телефон из сумки, быстро напечатав короткое “да”, а затем меня догнали звонкие шаги Милли Монро, которые ни с кем не спутаешь.

***

Ожидание вечера казалось пыткой. Я постоянно смотрела на время, проверяя телефон, иногда думая, что сошла с ума. Это было странно, непривычно, непонятно. Мне одновременно хотелось чувствовать все то, что жило во мне, и вместе с этим хотелось выключить.

После лекций пришло сообщение “жду в машине”, я спешно попрощалась с девочками, буквально вылетев из университета и, оглядываясь по сторонам, свернула на соседнюю улицу, чтобы затем нырнуть в машину. После этого к моему сумасшествию добавились еще и навыки ниндзя.

Кристиан мягко улыбнулся, по привычке потянувшись меня поцеловать, вместе с этим порождая вопрос, когда все-таки это стало привычным? Когда наши встречи стали ожидаемы? Когда урывки тех касаний и разговор среди дня стали такими ценными и важными? И когда сердце стало учащенно биться от одного взгляда? Это случилось так неожиданно, словно ты всю жизнь ждал рождественского чуда, но из года в год его не происходило, и вот, когда ты уже ничего и не ждал, оно произошло.

Мы молчали большую часть дороги, отправившись каждый в свои мысли. Не знаю, о чем думал Кристиан, но эта тишина не была тяжелой, мне было спокойно просто находиться рядом, следить за промелькивающим пейзажем за окном, на который я уже столько раз смотрела. А потом Кристиан остановился в нескольких кварталах до нашей улицы, заглушил машину. Я недоуменно повернулась к нему.

— Приехали, — проговорил мужчина, и пока я соображала, обошел машину, открыв для меня дверь.

— В тебе проснулся джентльмен? — спросила я, вкладывая в его ладонь свою.

— Тут скользко, — ответил он, потянув меня в сторону дворов. Конечно, я узнала это место. Парк, в который я привела его после случайно услышанной ссоры. Парк, в котором мы первый раз поцеловались.

— Почему ты тогда привела меня сюда? — спросил Кристиан, когда мы остановились около арочных ворот. Я пожала плечами, оглядываясь по сторонам.

— Тебе это было нужно, а здесь красиво и тихо.

— И это не потому, что это твое любимое место? — я отвела взгляд, внезапно смутившись. Да, я любила здесь гулять, и Кристиан знал это, потому что я сама об этом говорила, но такая постановка вопроса немного смущала.

— К чему эти вопросы?

— Не знаю, мне здесь понравилось, — пожал плечами мужчина.

— И это не потому, что мы здесь поцеловались? — подловила я, вызывая общий смех.

— Не поэтому, — отозвался Кристиан, — точнее, не только поэтому, — поправил он, а затем резко рухнул в снег, принявшись делать снежного ангела. — Не хочешь присоединиться? Хотя нет, ты в платье. Я сделаю за тебя, — он рассмеялся, глядя на мое растерянное лицо. Этот переход от серьезности до почти детской беззаботности был такой неожиданный, что я просто не успевала переключаться, но зимой, особенно при виде снега, мы часто ведем себя как дети.

Я упала рядом, повторяя его движения, а потом мы почти одновременно замерли, вглядываясь в темное небо, по которому лениво бежали густые молочные облака, и словно декорации к фильму, сначала несколько маленьких снежинок блеснуло в свете желтых фонарей, затем их становилось больше, они увеличивались в размерах, но при этом холода совсем не чувствовалось. То ли мы вконец обезумели, то ли здесь было слишком хорошо, чтобы это было реальностью. Может быть, я все это время просто спала?

— Знаешь, иногда человеку нужен человек, — проговорила я, — тогда тебе он был нужен, и я оказалась рядом. Мне не было дело до твоих личных отношений с кем бы то ни было, иногда просто молчаливое нахождение рядом тоже помогает, — я замолчала, даже не зная те ли это слова, которые я хотела сказать. Кристиан не ответил, но почему-то это было и не важным.

А затем из кофейни неподалеку разлилась спокойная музыка, затапливая все пространство вокруг, делая атмосферу еще более сказочной, еще более нереальной и какой-то книжной, словно всю эту историю просто взяли и напечатали.

— Изи, — тихо позвал Кристиан.

— Да?

— Хочешь потанцевать? — спросил мужчина, я повернула голову, замечая на себе внимательный взгляд, от которого снова пробрало мурашками.

— Хочу, — отозвалась я. Кристиан поднялся, затем подал мне руку, заботливо отряхнул от снега спину и, нежно притянув к себе, закружил в неспешном танце. Этот момент точно стоил того, чтобы ждать вечера, скрываться, чувствовать себя больной на голову. Тепло разливалось в самой душе, даря невесомое, невозможное чувство, которое придавало сил двигаться, возрождало желание касаться, безмолвно смотреть друг другу в глаза и чувствовать это искрящееся волшебство, заставляющее верить и в любовь, и в чудо и в неслучайные случайности.

Уже несколько недель настроение по утрам было лучше обычного, зеленые смузи, отвратительные на вкус, пились как-то немного радостно, две чашки кофе после — еще лучше, словно на этом топливе я существовал. Даже дополнительные часы под боком отца не так сильно напрягали. И, конечно, в этом была заслуга одной прекрасной девушки, которая скрашивала привычные дни, и почему-то позволяла чувствовать себя еще более живым. Это было так непривычно, что иногда я ловил мысли, что чувствовал себя лет на десять моложе, а во время рутинной работы: проверке текстов или расписания, воспоминания показывались, словно калейдоскоп, заставляя отсчитывать время до возможной встречи, тянуться к телефону, чтобы проверить время и порываться написать какое-нибудь невыносимо пошлое и милое сообщение. Но каждый раз я останавливался, чувствуя себя влюбленным идиотом.

И очередная проверка документации по прошедшей недавно конференции, заботливо скинутая на меня отцом, даже без комментариев о том, что я уехал немного раньше, чем требовалось, не была исключением. Почему-то сознание заботливо устроило прогулку по воспоминаниям, подсовывая первый раз, когда я увидел Изабеллу за окнами спортзала в смешной шапке с ушами и оленьими рогами и рождественском свитере, и как ее смущение от дурацкого поведения быстро сменилось уверенностью. и даже наглостью. Да, даже моя ушибленная нога того стоила.

Я снова ощущал себя полнейшим идиотом, который просто улыбается без повода и хочет всех вокруг видеть счастливыми. Я не хотел и не просил никаких отношений, у меня не было желания чувствовать эту теплоту и нежность, особенно перед праздниками, в которые человек и так ощущает себя более одиноким, чем обычно, но это произошло. Случайно, не спрашивая, буквально выломав дверь моей привычной жизни с ноги. Даже просыпаясь в постели Изи, а не в своей, я не чувствовал привычного раздражения из-за того, что рядом не оказывалось моей кухни, ванной, тапочек с принтом акул. Вместо этого хотелось лишь прижать ее к себе и провести весь день в кровати.