Христианизация затронула земли финнов довольно поздно, католические миссионеры тоже не горели желанием отправляться в этот негостеприимный край и связываться со страшными колдунами. Первая католическая церковь появляется в Ноусиайнене только после вторжения во владения финнов армии шведского короля Эрика IX в 1155 году. Первым епископом Финляндии стал Генрих Уппсальский, но и он вскоре был убит — по легенде, его зарубил топором финский крестьянин Лалли. И кстати, Лалли до сих пор почитается в Финляндии как национальный герой. Поэтому даже в эпоху Высокого Средневековья финны оставались языческим народом, но более благосклонно приняли в XVII веке лютеранство.

^{Финские колдуны, продающие ветер. 1555 г. Иллюстрация из книги Олафа Магнуса.}

^{Wikimedia Commons}

Суть финской магии — в знании сил природы и тех духов, которые этими силами управляют. Поэтому, в отличие от норманнов, в основе финского колдовства — обряды заклинания духов. Финны верили, что сверхъестественные силы повелевают природой, а колдун повелевает этими силами. За каждым явлением природы присматривает дух, и каждое дерево, камень, озеро имеют своего духа-хранителя. С ним можно договориться или подчинить себе. Причем особенность финского колдовства в том, что в борьбе с одними сверхъестественными силами использовались другие. Так, если человек страдал от холода, то холод заклинали именем Пану — духа огня. И наоборот, чтобы излечить ожоги, призывали на помощь духов холода. Вот такое заклинание мы можем прочитать в карело-финском эпосе «Калевала»:

Духи бывали разными, в том числе и опасными для людей, как, например, хийси, напоминавшие безголовых уродцев, несущихся в воздушном или снежном вихре. Встретивший их человек мог сойти с ума. После христианизации эти духи попали в разряд чертей и бесов. Духам природы приносили жертвы в священных рощах. Однако с религиозным культом магия не была связана, действия колдунов имели вполне рациональную цель — выживание в суровых условиях. Поэтому магические ритуалы были похожи не на обряды и церемонии, а на ремесло.

Наиболее сильной стороной финских колдунов была метеорологическая магия, то есть управление погодными явлениями. Так, когда норвежский король Олаф Святой (995–1030) напал на финнов, они спрятались в лесах. Норманны, углубившиеся в лес в поисках врагов, оказались под градом стрел и столкнулись с нападением, судя по их рассказам, лесных духов. А как только Олаф с воинами, понесшие большие потери, стали пробираться к кораблям, чтобы отчалить от негостеприимной земли, начался сильный шторм, который, несомненно, вызвали финские колдуны. В письменных источниках норманнов и в исландских сагах можно встретить даже упоминание о том, что финский колдун способен съесть Луну или Солнце: видимо, таким образом объяснялись затмения.

С точки зрения ближайших соседей финнов, норманнов, особенно опасен взгляд колдуна, глаза которого считались источником темной магической силы. Легендарный исландский скальд Снорри Стурлусон (1178–1241) в Старшей Эдде рассказывал о финских колдунах: «А рассердятся они, то земля вертится под их взглядом, и попадается им на глаза что-либо живое, то сразу же падает замертво». Причем смертоносным колдун остается даже после смерти, и если эта смерть насильственная, то он может встать из могилы и отомстить. Такой случай описывает в своей хронике «Деянья данов» Саксон Грамматик (1150–1220).

Жители других регионов средневековой Европы вообще считали, что все финны поголовно — сильные колдуны, хотя, конечно, это было не так. Однако магию действительно практиковали многие обитатели этой северной земли.

Традиции народной языческой магии продолжали сохраняться в течение всего Средневековья и последующих эпох, а Дж. Фрэзер в своей книге «Золотая ветвь» приводил примеры колдовских ритуалов, совершаемых в европейских деревнях даже XIX века. Однако существовала и совсем иная магия, сторонники которой категорически отрицали всякую связь с «деревенским» колдовством. Эта магия, основанная на учениях древневосточных, египетских и античных мудрецов, больше напоминала науку, нежели чародейство, хотя все же оставалась именно магией.

Рассматривая магию как систему практических действий, призванных изменить окружающий мир, мы отмечаем ее прикладной характер, в отличие от мифа, который является прежде всего формой отражения и познания мира, пусть результаты этого познания нам кажутся странными и далекими от реальности.

Однако, родившись как практическое приложение к мифу, магия постепенно обрела относительную самостоятельность, хотя связь с мифами, конечно, не утратила. К тому же за тысячелетия развития и совершенствования магических практик был накоплен большой опыт, который требовал осмысления и систематизации. Так появилась теоретическая, или, иначе говоря, концептуальная, магия, которую обычно называют оккультными знаниями, или оккультизмом. Существование таких знаний, особенно в их систематизированной, упорядоченной форме позволяет сравнивать магию с наукой, у которой есть теория, прикладная сфера применения этой теории и, соответственно, экспериментальная часть.

Таким образом, магия — это и искусство, требующее от человека особых способностей и их развития, и оккультная наука, то есть сфера, связанная с изучением мистических тайн бытия и сверхъестественных сил. Впервые термин «оккультизм» появился в начале XVI века. Алхимик и астролог Агриппа Неттесгеймский использовал выражение philosophia occulta («тайная философия») для обозначения сакрального знания, сосредоточенного в трех областях магии: натуральной, церемониальной и небесной. А в широкое употребление ввел термин «оккультизм» французский таролог и популяризатор магии Элифас Леви (Альфонс-Луи Констан, 1810–1875) в середине XIX века.

Выйдя из мира примитивного шаманства, маги разных стран сосредоточили свои усилия на систематизации и развитии оккультных знаний. И первой такой системой, близкой к истинной науке, стала астрология.

Истоки астрологии следует искать в глубокой древности, когда люди, привлеченные красотой звездного неба, старались найти какое-то объяснение сущности звезд и движению небесных светил. Астрология родилась из желания человека узнать, что ему сулит грядущее; а что, если не звезды — вечные небесные странники, — может раскрыть тайны будущего? И если есть в мироздании какой-то незыблемый закон, то он записан «языком» звезд. Стремление к постижению этого закона, небесной гармонии и влияния звезд на земную жизнь было целью первых магов-звездочетов, а знания, полученные в процессе наблюдения за движением звезд и планет, стали теоретической основой астрологии, а позднее и астрономии.