— Слушаю тебя, Унлак, не тяни с рассказом, ты же знаешь, зачем мы здесь.

Староста кивнул.

— Ну так начинай. Мы хотим знать, что случилось у подгорья? Ширан подошёл и встал у двери, а Химан, взяв свободный стул, сел напротив старосты. Достав из-за пояса нож, он принялся ковыряться им у себя в ногтях.

— Так, а чего рассказывать-то? — развёл руками староста. — Я же в доме записку оставил, где подробно всё обрисовал.

— А мы с братом хотим от тебя услышать. Вдруг чего забыл написать, ты уже не молод, Унлак, — оскалился старший сын владетеля.

Унлак, сглотнув, не стал спорить, решив повторить историю, описанную им в письме.

— Мы поехали к подгорью с вашим отцом и его людьми. С нами поехал кузнец Каджи со своим сыном Крэном. Вот, значится, отец ваш хотел посмотреть место, где вроде как упал дар богов, или, как говорил наш выпивоха Ликар, огненная капля. — Унлак притворно закашлялся, дабы не ошибиться в сказанном.

— Дальше. — Поторопил его Химан.

— А что дальше-то, ах да, — стукнул себя по лбу Унлак. — Когда Хрон «Когтистый», да будут боги к нему милосердны, — воздел староста руки к потолку, — догадался, что кузнец его обманывает, то отдал приказ своим людям. Мол, пусть пойдут да выбьют всю правду о даре богов у парнишки, ну, сына кузнеца, Крэна, я вроде уже говорил. Тогда-то Каджи, словно обезумевший зверь, накинулся на ваших людей, когда те пошли в сторону его отпрыска.

— Дальше рассказывай, — добавив в голос нетерпимости, прошипел Химан.

Унлак немного замялся, это место было самым слабым в придуманной им истории.

— У мальчишки в руках появился лук прямо из воздуха. В следующий миг он выпустил стрелу, да только необычную она была, словно соткана из света. — Братья переглянулись между собой, а после Химан вновь сосредоточился на рассказе старика.

— Так вот, та стрела размножилась на несколько таких же. Отчего все ваши воины, в кого попала стрела, тут же попадали, выронив оружие на землю и схватившись за грудь, будто мешки с навозом. — По их виду стало понятно, что братьев проняло. Братья даже дышать перестали. Быстро придя в себя, Химан кивком указал брату на дверь, и тот вышел наружу.

— А вашего отца убил Каджи, перерезав ему горло своим тесаком? — Староста замолчал, молясь всем богам, чтобы сыновья Хрона ему поверили.

— Хочешь сказать, дар богов у парня и ты видел его собственными глазами? — С лёгким недоверием в голосе спросил старший.

— Да, многоуважаемый Химан, мой сын также всё это видел собственными глазами. Тарам, подтверди, — Унлак и Химан повернули голову к трясущемуся парню. Тарам, сидящий всё ещё с бледным и испуганным лицом, медленно кивнул, подтверждая слова отца.

— Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд, — ни к кому не обращаясь, произнёс Химан, продолжая подрезать ногти ножом, явно для этого не предназначенным.

В отворившуюся дверь вошёл Ширан, а вслед за ним в комнату вошла молодая девушка в сопровождении двух крепких мужчин при добром оружии. С виду эти двое напоминали телохранителей для особо важных господ.

Химан встал с табурета и кивком поприветствовал гостью.

Девушка обладала тоненькой фигурой, невысокого роста. Чёрные, словно ночь, волосы были скручены в одну тугую косу, в которую были вплетены золотые нити. Одета та была в белое платье, скрывавшее всё её тело, а на лице надета белая маска из тонкой ткани, скрывающая лицо. Отчего определить возраст девушки не имелось возможным, лишь кисти рук, что были неприкрыты, увенчаны золотыми кольцами, говорили о её происхождении из высокого рода жителей пустыни.

— Старик, встань и поприветствуй госпожу Даринару, она является дочерью Раида, главы известного и уважаемого рода алауитов, правящего в городе Набиг. Девушка тут проездом, а так как наши отцы были старыми знакомцами, мы попросили её о помощи в память о нашем отце, на что она любезно согласилась.

— Добрый день, госпожа Даринара, — бывший староста, как и его семейство, встало с табуретов и склонилось в почтительном поклоне, всё же девушка была из знатного рода, а от них не убудет.

— Знаешь, Унлак, а повтори-ка свой рассказ госпоже, — «Крепкий молот» уступил свой стул гостье, а после перевёл свой взгляд на старосту, от которого тому немедля поплохело. Староста почувствовал тут что-то не так, но что именно не так, ему никак не удавалось понять.

— Протяни свою правую руку госпоже Даринаре и не убирай, пока не закончишь свой рассказ, — велел Химан и встал у окна. Унлак сделал, как ему приказали, а после начал говорить, при этом его рука сильно дрожала.

После повторного рассказа Унлак замолчал, а девушка, одетая во всё белое, повернувшись к Химану, произнесла лишь одно слово, и сердце старосты стало биться в десятки раз быстрее: «Лжёт». Химан и Ширан тепло поблагодарили её, после чего она со своими телохранителями без промедления покинула комнату.

— Вот видишь, старик, уважаемая Даринара говорит, ты всё врёшь, — разочарованно вздохнул старший.

— Я не вру, — слегка повысил свой голос староста. — Почему вы ей верите, а не мне? Я служил вашей семье верой и правдой двадцать зим, — чуть ли не прокричал Унлак.

— Так мы и не спорим с тобой. Ты, ладно, служил, и отец всегда хорошо о тебе отзывался. Да вот только представь наше удивление, — развёл руки в стороны Химан, — мы приезжаем в деревню узнать, почему наш отец задерживается.

Старший сын Хрона подошёл к столу и сел на освободившийся стул, после чего продолжил: — А вместо того, чтобы расспросить отца, в чём задержка, мы узнаём, что он ушёл с вами к предгорью и не вернулся. Невероятно, да? К тому же ты, как и кузнец со своими семьями, почему-то сбежали, прихватив все свои вещи. Не находишь это странным?

— А по поводу твоего вопроса... Почему мы верим Даринаре, а не тебе? Так и быть, поделюсь с тобой секретом, — сын Хрона заговорил шепотом. — Их род в своё время нашёл в пустыне дар богов. Сила оного заключается в том, что обладатель дара чувствует, когда люди ему лгут. Как я думаю, ты уже успел догадаться... — Химан оскалился, а по спине Унлака пробежал холодок.

— Ты соврал нам, старик, и... — Химан не договорил, бросив лишь короткий взгляд на брата. Ширан достал из ножен меч и одним резким ударом отрубил старосте голову. Упав с плеч, голова покатилась прямо к ногам жены. Тарам упал на колени и запричитал, а из глаз парня брызнули слёзы. Жена Унлака вскрикнула и потеряла сознание.

— Не убивайте нас, я расскажу, как всё было на самом деле, — Тарам пополз к ногам Химана.

— Погоди, Ширан, послушаем, чего малец сказать хочет, — Ширан кивнул и, сделав шаг назад, поставил оружие перед собой, упираясь об рукоять меча в ожидании.

— Давай не тяни, малец, если не хочешь кончить, как отец, — Химан осклабился от получившегося у него каламбура. Тарам рассказал всё, как было на самом деле, ничего не утаивая от сыновей Хрона. Про лук, сестру и про то, как они увезли тела в лес. Про кузнеца, отправившего с семьей к своему брату, но куда, он не знает. Единственное, в чём он соврал, так это в том, кто перерезал на самом деле горло Хрону, свалив вину на отца.

— Ясно, а ты, значит, всё это время стоял, а после лишь помог отцу спрятать трупы в лесу? — Тарам быстро закивал и вновь склонился, вернувшись в то же положение, в котором и находился до начала рассказа.

— Ну что ж, пойду выпью, а то от этой жары в горле пересохло, — Химан встал и убрал нож в ножны. Проходя мимо брата, он положил тому свою руку на плечо и слегка склонил голову в сторону пришедшей в себя жены и сына Унлака, продолжавшего сидеть в глубоком поклоне на полу. Покинув комнату, старший брат плотно прикрыл за собой дверь.

Ширан всё понял и, взяв поудобнее меч, сделал два взмаха мечом, отсекая им головы. Затем, вытерев меч об рубаху Тарама, вышел из комнаты вслед за братом.

Спустившись на первый этаж, теперь уже новый владелец, встал у стойки, где хозяин постоялого двора протирал тряпкой кружки. Хозяин, завидев гостя, без лишних слов наполнил кружку прохладным медовым напитком и протянул её Химану.