— Я знаю, — грубо говорю я, пытаясь ущипнуть ее твердый сосок, а остальные пальцы сверлят ее мокрый центр. Я никогда не чувствовал себя таким опьяненным, как сейчас, заставляя эту женщину чувствовать себя хорошо. Я бы потратил на это вечность, если бы она мне позволила.

— Да. — Ее бедра начинают подпрыгивать, и я знаю, что она почти у цели. — Да, о боже мой, да.

— Вот и все. — Я провожу губами по ее животу, когда она дрожит от моих занятых рук. — Будь хорошей девочкой и кончай за мной.

— Оооо…

Она наклоняется через край, и я ловлю ее ртом, желая ощутить ее оргазм на своем языке, ощутить ее удовольствие. Я жадно впиваюсь в ее влажность, ее вкус ускоряет мое желание оказаться внутри нее.

В тот момент, когда ее толчки утихают, я поднимаюсь на ноги и стягиваю штаны, мой член настолько тверд, что болит.

— Ты потрясающий, — невнятно произносит Вайолет с кровати, озадаченно садясь. — Меня все еще трясет.

Я беззастенчиво ухмыляюсь, чувствуя необоснованную гордость. Я не думаю, что что-то может превзойти ощущение, когда Вайолет кончила. Это высокий уровень, которого я не ожидал.

Ее взгляд останавливается на моем твердом члене, ее губы кривятся, когда она наклоняется вперед, чтобы схватить меня. От ее прикосновения искры пронзают мои конечности, жар скатывается внизу моего живота. Она гладит меня по длине, глядя на меня темными, голодными глазами, и мои колени почти подкашиваются. Вид моего члена в ее прекрасных руках почти заставляет меня кончить на месте. Я втягиваю воздух, пытаясь сохранить контроль.

— Я не очень… опытная, — говорит она, застенчиво поглаживая меня. Мы не часто говорим о разнице в возрасте между нами, но я знаю, что именно это сейчас приходит ей в голову.

— Черт, Вайолет, мне все равно. — Я толкаю ее руку, затем резко останавливаюсь, чувствуя прилив паники. — Подожди. Ты девственница? Почему я не учел это раньше? Почему я не спросил?

— Нет. — Она ухмыляется мне. — Я не хотела разочаровать.

Смех вырывается из моего горла от облегчения. — Это не то, что я имел ввиду. Я просто не хотел…

— Украсть мою невиновность? — говорит она, дернув запястье, от чего я застонал.

— Ты гораздо менее невинна, чем кажешься.

Она хрипло хихикает, проводя большим пальцем по моему кончику, чтобы собрать скопившуюся там капельку преякулята. Я смотрю, как она слизывает его со своего большого пальца, не сводя с меня взгляда.

Боже. Я не знаю, сколько еще я смогу ждать.

Она наклоняется вперед с таким видом, будто собирается взять меня в рот, и я заставляю себя отступить, чтобы она не могла дотянуться до нее.

— Эй, — протестует она. — Я хочу..

— Вайолет, — предупреждаю я, и мое терпение быстро иссякает. Я собираюсь бросить ее на кровать и, не дожидаясь ни секунды, взять то, что мне нужно. Не то чтобы я думал, что она будет жаловаться.

— Но…

Я качаю головой. — Мне нужно быть внутри тебя, дорогая.

От моих слов у нее перехватывает дыхание, и она кивает. — Хорошо.

Она забирается на кровать, а я забираюсь рядом с ней и замираю.

Черт побери.

— Я не думаю, что у меня есть презерватив.

Я провожу рукой по затылку, чувствуя невероятное раздражение на себя. Как я мог быть таким глупым?

Но я ведь не планировал этого, не так ли?

— Да, — говорит она. — Но я принимаю противозачаточные средства. И я здорова. Ты…?

О, святой Христос. Она предполагает то, что я думаю?

Я киваю, стараясь не показаться слишком нетерпеливым. — Недавно я прошел полное медицинское обследование.

— Тогда… — Она очаровательно закусывает губу и слегка пожимает плечами. — Может, нам ничего не нужно?

Моя голова в недоумении падает вперед. Мысль об обнаженном мне внутри этой сладкой киски почти невыносима.

— Конечно, если ты не хочешь его использовать, — добавляет Вайолет, неверно истолковав мой ответ. Когда я поднимаю глаза, она неуверенно смотрит на меня, и у меня сжимается грудь.

— Я не хочу ничего больше, чем чувствовать тебя, — шепчу я, опускаясь на кровать. Чего я не говорю, так это того, как я волнуюсь, что как только я это сделаю, ничто больше никогда не сможет сравниться.

Я перелезаю через нее, раздвигая коленями ее ноги. Она смотрит на меня, затаив дыхание, когда я становлюсь у ее входа, мое сердце колотится. Она такая красивая, что я почти не могу поверить, что она здесь и отдается мне. Что я смогу быть с ней.

— Ты мне так нужен, — шепчет она, и с этими словами я погружаюсь в ее влажное тепло. Она издает долгий, запыхавшийся стон, и я проглатываю его поцелуем, пытаясь погрузиться глубже.

— Черт, — хрюкаю я между неглубокими толчками. — Ты такая узкая, дорогая. Она раздвигает ноги шире, пытаясь пригласить меня глубже, и медленно я чувствую, как она берет всю мою длину. Мне приходится бороться с желанием безрассудно избить ее, останавливаясь, чтобы рассмотреть ее лицо и убедиться, что я не причиняю ей вреда. Она тяжело дышит и пытается передвигаться по моему члену.

— Боже мой. — Ее ногти царапают мою спину. — Ты намного больше, чем я думала.

Что ж, если это не даст мне эго размером с Бруклин, то ничего не получится.

Я медленно покачиваю бедрами, возвращая свой рот к ней. — Тебе приятно, детка?

— Да, — выдыхает она. — Так хорошо.

Я провожу руки за ее спиной, чтобы схватить ее за задницу, покачиваюсь в ней, и она стонет мне в плечо, кусая мою кожу. Все в ней отталкивает меня от самообладания, и я знаю, что скоро я сломаюсь.

— Я думала об этом так много раз. — Губы Вайолет приближаются к моему уху, ее зубы задевают мою мочку, когда я вхожу в нее. — Я заставила себя думать о тебе.

Боже. Вот и все.

Я рычу, поднимаясь на колени, отводя ее бедра назад, чтобы можно было проникнуть глубже. — Ты думала о том, чтобы я тебя трахал? Заставил тебя кончить на мой член?

— Да.

Она кивает, у нее перехватывает дыхание, когда я ускоряю темп.

— Ты трогала эту сладкую киску и представляла на себе мой язык?

— Да.

Ее глаза закрываются, и я снова рычу.

— Посмотри на меня, Вайолет. Смотри, как я тебя трахаю. — Когда она снова смотрит на меня, я качаю сильнее. — Хорошая девочка.

— Мне нравится, какой ты властный, — хрипит она, ее глаза затуманены и расфокусированы, щеки покраснели от удовольствия. — Меня сводит с ума, когда мы работаем вместе, но сейчас мне это нравится. Мне нравится, как ты берешь то, что хочешь.

Я замедляю свои толчки, опускаясь, чтобы захватить ее рот своим.

— Что я хочу, так это тебя. Ты — все, о чем я могу думать. Ты все что я хочу.

— Тогда возьми меня, — шепчет она. — Как бы ты ни хотел меня, возьми меня.

Я прижимаюсь к ней лбом, мое дыхание становится прерывистым. Я говорю себе, что это из-за секса, но давление в груди подсказывает мне, что дело не только в этом. Я проникаю слишком глубоко, слишком быстро, с последним человеком, на которого мне следует смотреть, не говоря уже о прикосновениях, но меня это больше не волнует. Мне просто плевать.

Когда я вошел в нее, я провел рукой между нами, чтобы погладить ее клитор, отчаянно пытаясь заставить ее кончить снова. Она хочет, чтобы я взял то, что хочу, но я хочу, чтобы ей было хорошо.

— Да, да, да, — повторяет она, извиваясь подо мной. Она сжимается вокруг моего члена, и я допускаю ее собственного освобождения. И только когда ее стоны утихли, когда я был уверен, что она кончила, я позволил своему оргазму прерваться.

— Ох, черт, детка.

Волны удовольствия обрушиваются на меня сильнее, чем я мог себе представить, и гортанный стон вырывается из моего рта, когда я погружаюсь глубоко, прижимая ее к себе. Ее губы находят мои, наши языки сливаются, когда мы оба медленно спускаемся с высоты.

Потом мы лежим, спутав конечности, грудь вздымается от поверхностного дыхания. Она осыпает поцелуями мое плечо, счастливо вздыхая, но мой пульс не замедляется. Дело не в сексе, это нечто большее. Это она. У меня внутри такое чувство, что я не хочу ее отпускать.