Вайолет слишком занята, чтобы замечать, как я на нее пялюсь. Еще две недели назад она ничего не знала обо всем этом. И хотя мне нравилось учить ее чему-то о доме, а масштабы ее собственных исследований достойны восхищения, я не могу сказать, что мне нравится, что она использует их, чтобы произвести впечатление на другого мужчину.

На самом деле, мне это откровенно не нравится.

Она подводит Оуэна к камину, объясняя детали камина, а я остаюсь на месте, сложив руки на груди и скрежеща коренными зубами. Если он пригласит ее на свидание в моем присутствии, я надеру ему задницу.

Я ловлю себя на том, что отворачиваюсь.

Господи, что со мной такое? Я должен быть сосредоточен на доме, а не на Вайолет, но я никогда раньше не чувствовал себя настолько защитником. Сколько бы я ни говорил себе, что это потому, что я присматриваю за ней ради Рича, я чертовски хорошо знаю, что это не так.

Просто… Я вспоминаю тот день, когда мы встретились, когда мы говорили о зданиях в этом районе, и я почувствовал, как зарождаются первые ростки надежды, что я встретил симпатичную женщину, которая разделяет мои интересы, что, возможно, я впервые за много лет готов пригласить кого-то на свидание. Возможно, я был одинок в Мэне, как заметила Мюриэл, и понял это только тогда, когда встретил женщину, чьей компании мне хотелось больше.

Потом я узнал, что она — дочь Рича, и все кончилось. Я потерял ее еще до того, как она у меня появилась, и я знаю, что это иррациональная мысль, но… именно так я себя чувствую. Как будто я потерял что-то, что должно было быть моим. Что-то, что и есть мое.

Но ведь это не так, правда? И никогда не будет, и у меня нет выбора, кроме как смириться с этим.

Я следую за Оуэном и Вайолет на верхний этаж, где работают ребята, и Вайолет знакомит его с командой. Дэйл рассказывает ему о планировке спальни и о том, как будет переделываться ванная комната, но Оуэн почти не отводит глаз от Вайолет. Он наблюдает за ней, как пресловутый кот за канарейкой, видимо, забыв, что я вообще здесь, и, клянусь, в любую минуту он спросит, свободна ли она сегодня вечером.

Что было бы совершенно непрофессионально, добавлю я.

В конце концов они спускаются вниз, и это не может быть слишком рано.

Оуэн останавливается у подножия лестницы в фойе. — Эта балюстрада очень красивая. Ты ее тоже отреставрируешь?

— Определенно. — Вайолет парит рядом с ним, указывая жестом на декоративный вихрь на вершине последней балюстрады. — Разве этот столбик не прекрасен? Ты знал, что внутри есть камера, где первоначально хранились документы на дом?

Я поднимаю брови, впечатленный тем, что она знает этот маленький исторический факт, хотя она, конечно, не замечает.

— А я и не знал. — Оуэн одаривает ее своей фирменной ухмылкой. — У тебя такие обширные знания об этих зданиях, — добавляет он, и она улыбается в ответ.

Хмурый взгляд на моем лице становится еще глубже, пока они смотрят друг на друга. С таким же успехом они могут начать прелюбодействовать на лестнице прямо сейчас.

Я громко кашляю, напоминая им, что я здесь.

Вайолет оглядывается на меня, румянец окрашивает ее щеки, затем она возвращает взгляд на Оуэна. — Не хочешь посмотреть подвал и двор?

— Уверена, у него сегодня много других дел, — угрюмо отвечаю я.

— Вообще-то… — начинает Оуэн, но мне уже достаточно.

— Это стандартный бруклинский двор, — говорю я категорично. — Видел один — видел все.

Вайолет сужает глаза, глядя на меня. Я игнорирую ее.

Я опускаюсь на ступеньку, и моя близость заставляет Оуэна отступить на пол фойе. — Мы не будем больше отнимать у вас время. — Я снова опускаюсь на ступеньку, замечая, что я все еще на полфута выше Оуэна, когда мы находимся на одном уровне. Я протягиваю руку, что заставляет его отступить еще дальше, пока он не оказывается почти у входной двери.

— Он бросает взгляд на Вайолет, и она складывает руки, бросая на меня взгляд.

— Спасибо, что заглянул. — Я крепко сжимаю его руку, не отпуская.

Он расправляет плечи и берется за ручку двери.

— Я буду на связи, — говорит он, глядя мимо меня на Вайолет, и я сопротивляюсь желанию врезать ему по челюсти.

— Отлично. Пока.

Я закрываю за ним дверь, тяжело дыша.

Возьми себя в руки.

Я выжидаю немного, прежде чем повернуться к Вайолет и натянуто улыбнуться.

— Он был милым, — говорю я, но это звучит неубедительно даже для меня самого.

Она смотрит на меня с открытым ртом. — Что это, черт возьми, было?

Я пожимаю плечами. — Нам нужно работать.

— Правда? — Она ухмыляется. — Или ты злишься, потому что он принял тебя за моего отца?

Да, это отстой.

Я хрюкаю, игнорируя ее комментарий. — Да ладно. Он должен был оценивать место, а вместо этого накинулся на тебя.

Она вскидывает бровь. — Сильно ревнуешь?

Я закатываю глаза. — Повзрослей, Вайолет.

Я жалею об этих словах, как только они покидают мой рот, потому что она попала в точку — я ревную как черт. То, как она смотрела на него, с этой стильной прической и безупречным костюмом, то, как он жадно смотрел в ответ…

Сам факт, что ему вообще позволено смотреть на нее.

Так что да, я вел себя как задница. Видимо, теперь я такой и есть.

Вайолет смотрит на меня, скрестив руки, и качает головой. — Может, я и младше тебя на восемнадцать лет, но не мне нужно взрослеть.

У меня замирает сердце, когда я смотрю, как она уходит в гостиную. Я пытаюсь сказать себе, что, по крайней мере, сегодня я отлично справился с тем, чтобы оттолкнуть ее, но все равно чувствую себя дерьмово. Я снимаю шапочку и провожу рукой по растрепанным волосам, внезапно ощущая острую потребность в стрижке.

14

Вайолет

Возможно, мне не стоило так сильно флиртовать с Оуэном в присутствии Кайла, но это было не так уж сложно. Он был привлекательным, если не сказать слишком гладким, слишком… каким-то.

Молодой? Милый? Может, симпатичный?

Но после пары недель, в течение которых Кайл топтался на месте, возможно, это то, что мне нужно: милый, простой мужчина, которому я открыто нравлюсь и который не стесняется это показывать. Физически Оуэн гораздо больше подходит мне, чем Кайл, к тому же он уже прислал письмо с вопросом, не могу ли я как-нибудь поужинать, что не может не радовать.

Так почему же я не в восторге от этого? Почему после ухода Оуэна я почувствовала больший кайф от спора с Кайлом?

— Сегодня мы собираемся приступить к ванной комнате наверху, — говорит мне Райан, один из членов команды.

Я поднимаю взгляд от утреннего кофе, отгоняя мысли о ворчливых, лохматых прорабах. — А вы вчера закончили отделку спален?

Райан отпивает свой кофе. — В основном. Боб и Фил закончат с этим и приступят к изоляции, пока мы с Дейлом начнем укладывать плитку в ванной.

Я киваю, глядя на свою диаграмму Ганта. Пока, похоже, все идет по плану, и бригада каждое утро проверяет, все ли в порядке. Я привыкла работать с группами мужчин, но эти ребята гораздо приятнее, чем та команда, с которой я работала в Кремниевой долине.

Остальные ребята приехали и расположились в гостиной, попивая кофе и разговаривая. Я купила поднос с пончиками, которыми они угощаются, благодаря меня.

Не мешает подкупить их и сахаром.

— Как ты сегодня утром, милая? — спрашивает Дейл, его подбородок припорошен сахаром с корицей. Он милый, старомодный парень, который всегда меня проверяет. Однажды он сказал мне, что у него три дочери и он не может себе представить, чтобы кто-то из них справился с такой бригадой подрядчиков, как я, хотя все они старше меня. Мне кажется, что ему нравится быть уверенным в моей безопасности. Он немного напоминает мне моего дедушку, который умер, когда я был еще младше, и от этого я к нему немного неравнодушна.

Я улыбаюсь. — Я в порядке, Дейл, спасибо.

— Тот парень-риэлтор казался милым парнем, — говорит он, и в его глазах появляется блеск, который я притворяюсь, что не замечаю.