— Это… для меня? — неуверенно спрашивает она.

— Да.

Я кладу ее книги сверху, любуясь отделкой. Ничего причудливого: старая дверь, которую я нашел в подвале и которая была слишком запущена, чтобы снова использовать ее в качестве двери, но когда я покрыл ее лаком и добавил ножки, получился отличный стол. Он достаточно большой, чтобы разложить все вещи и, надеюсь, перестать так сильно горбиться над ноутбуком.

Она подходит к столу и ставит сумку, глядя на стол. — Это ты сделал?

Я киваю, поворачиваясь, чтобы выйти из комнаты, пока она не успела задать слишком много вопросов. Да, я провел выходные, делая для нее стол, тщательно строгая, шлифуя и покрывая лаком старое дерево двери, чтобы сделать для нее гладкую поверхность. Да, это была большая работа. Нет, наверное, мне не стоило этого делать.

— В…вау. Спасибо. Это идеально.

В ее голосе звучит благоговение, и, несмотря ни на что, я смотрю на нее. Она наклонилась вперед над столом, любуясь им, и я по глупости позволяю себе восхититься тем, как джинсы обтягивают ее идеальную попку.

Прежде чем я успеваю остановить себя, я представляю, как подхожу к ней сзади, прижимаюсь к ее мягким изгибам и зарываюсь лицом в ее волосы.

Отвращение захлестывает меня, как только эта мысль появляется. Я не должен думать о дочери своего друга в таком ключе.

— Не за что, Вай, — говорю я, и мой голос становится хриплым. Я впервые назвал ее Вай, и мне интересно, заметит ли она это.

Заметит.

Она поворачивается ко мне, ее глаза расширены, а рот искривлен в неуверенной улыбке.

Это больно бьет меня в грудь, и я отворачиваюсь, засовывая руки в карманы.

— Я не хочу, чтобы твои вещи валялись по всему полу, — бормочу я. — Они мешают.

Я выхожу из комнаты прежде, чем успеваю заметить выражение ее лица.

Я кладу записи на новый стол Вайолет и отправляюсь на обед, не говоря ни слова. Я провел все утро, избегая ее — снова, — что вряд ли поможет, учитывая, что нам нужно работать вместе. Такими темпами мы даже не начнем проект, не говоря уже о том, чтобы закончить его.

Я долго обедаю, потягиваю кофе и пишу заметки «у Джо», пытаясь привести мысли в порядок. Мы получили разрешение от Департамента зданий и теперь ждем только Комиссию по достопримечательностям. Сегодня днем мы встречаемся с архитектором, а затем сможем пригласить ребят Рича, чтобы начать демонтаж.

Все эти дела мы с Вайолет должны планировать вместе, но мне хочется быть рядом с ней как можно меньше.

Это неправда — я хочу быть рядом с ней, очень хочу, но я знаю, что не должен этого хотеть. Я знаю, что такое желание делает меня плохим парнем, именно таким, о котором беспокоился Рич на стройке.

От этой мысли у меня заныло в животе, и я отложил остывший кофе в сторону, вздохнув. Похоже, я не смогу избегать этого места вечно.

Когда я возвращаюсь, Вайолет деловито работает над своей доской, наклеивая стикеры и напевая себе под нос. Мелодия знакомая, но я не могу понять, что это. Она поворачивается ко мне и ухмыляется, когда я вхожу в комнату.

— Угадай, что?

— Что? — пробормотал я, желая, чтобы она не была такой… шипучей. Такая чертовски красивая.

— Мы получили разрешение от Комиссии по достопримечательностям! Мы можем идти.

— О. — На моем лице тоже появляется улыбка. — Это потрясающе.

— Я знаю! — Она показывает на доску позади себя.

— Я работала над диаграммой Ганта, — она ухмыляется, — как все будет происходить, используя ваши заметки. Архитектор скоро будет здесь, и после того, как мы окончательно утвердим наши планы, мы сможем начать снос, и…, — она осеклась, нахмурившись. — Что?

Только когда она останавливается, я понимаю, что пристально смотрю на нее, потому что она сделала именно то, что я хотел, без моей просьбы, и она счастлива и взволнована этим. Неделю назад она ничего не знала об этом проекте, а теперь работает так, будто занимается им уже много лет.

Боже, она такая умная, такая трудолюбивая и такая чертовски сексуальная.

Я закрываю глаза и опускаю голову на руки, стоная про себя. Это мой личный ад.

— Это здорово, Вайолет, — бормочу я, отказываясь смотреть на нее. — Это… да. Хорошо.

Я поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, потому что, честно говоря, не знаю, что еще делать, но ее голос останавливает меня на месте.

— Что происходит? Я думала, ты будешь счастлив?

Я вздыхаю, не оборачиваясь. — Да. Это отличная новость.

— Тогда почему…

Ее прерывает стук в дверь, когда приходит архитектор, и я выдыхаю с облегчением.

Станет ли это легче?

10

Вайолет

Впервые за много лет я ухожу с работы рано.

Ну, был случай, когда меня отпустили и мне пришлось позорно идти к машине с коробкой, полной моих вещей, в девять утра, но, думаю, мы согласимся, что это не считается.

Встреча с архитектором прошла хорошо, по крайней мере, мне так показалось, но Кайл все время был напряжен. Я полагал, что раз уж мы наконец-то встретились по этому проекту, то и настроение у него будет получше, но на деле все выглядело еще хуже. Он шаркал позади нас с Беном, едва произнося два слова и отказываясь смотреть на меня.

Я выхожу из поезда на улице Хэлси и качаю головой. Я не знаю, что с ним происходит, но это начинает раздражать. С того момента, как папа объявил, что я работаю над этим проектом, он дал понять, что не хочет видеть меня там. Конечно, первое впечатление было не самым лучшим, но я старалась изо всех сил, чтобы научиться всему, чему только можно, и доказать, что являюсь активом, а не обузой для этого проекта. Но неважно, что я делаю — как только я чувствую, что сделала что-то хорошо, он находит способ дать понять, что мне не рады. Я начинаю думать, не пытается ли он вообще выгнать меня из проекта.

Но потом я вспоминаю о столе, который он мне сделал, и меня охватывает смятение. Зачем было делать такой прекрасный стол, если он просто хотел убрать меня с дороги? Какая-то крошечная часть меня хочет верить, что он сделал его, потому что я ему нравлюсь, но мне нечем подкрепить эту гипотезу, когда каждое его слово говорит об обратном.

Со вздохом я поворачиваю на улицу Сэди. По крайней мере, у меня будет пара часов в одиночестве до того, как она придет с работы. Я люблю ее, но мне не хватает собственного дома, когда я прихожу домой после долгого рабочего дня, надеваю свои самые мягкие пижамы и зарываюсь в постель с Netflix и пиццей. Здесь я чувствую себя грубо, и если я дома, когда она ест, то присоединяюсь к ней. И это редко бывает только с Сэди — ее парень Тим чаще бывает рядом, чем нет, и я не могу пожаловаться, потому что не он здесь незваный гость, а я. Сколько бы Сэди ни уверяла меня, что мне здесь рады.

Я впускаю себя в "Сэди", предвкушая тишину. В любом случае я собираюсь использовать ее для работы. Мне еще нужно исследовать…

— Ааа!

Я отшатываюсь назад, ударяюсь плечом о дверную коробку, а мои руки летят к глазам.

— Черт, извини!

Голос Сэди звучит на повышенных тонах, пока они с Тимом хватаются за одежду.

Именно так — я застаю их за сексом. На полу в гостиной. В три тридцать часов дня.

— Я пойду, — говорю я и вслепую поворачиваюсь к двери. От шока я роняю ключи и начинаю искать их на полу, прикрывая глаза одной рукой, но уже слишком поздно — изображение голой задницы Тима впечаталось в мою сетчатку.

Ух, я хочу забыть.

— Нет! Не глупи, — уже спокойнее говорит Сэди. — Мы одеты. Заходи.

Мои руки смыкаются вокруг ключей, и я выпрямляюсь, неохотно прикрывая глаза. Сэди сидит на диване, ее щеки раскраснелись, когда Тим выскользнул из комнаты.

— Прости. — Я сморщилась. — Я должна был постучать или…

— Нет, извини. Мы обычно не… — Она покачала головой, неловко хихикнув. — Но у меня был выходной, а Тим был свободен, и — она пожимает плечами, ухмыляясь — ты же знаешь, как это бывает.

Нет, я не знаю.

— Мм, — говорю я безразлично, вешая ключи на крючок у двери. У меня не было секса уже несколько месяцев — или, может, лет? Может, мне и не нравится видеть, как моя подруга и ее бойфренд общаются друг с другом, но я должна признать, что немного завидую их химии. Я никогда не была с кем-то, кто не мог оторваться от меня, кто хотел меня так сильно, что в итоге мы занялись этим на ковре в гостиной в будний день.