Хорошо. Хорошо. Оставь это.
Но по какой-то причине я чувствую необходимость сказать: — Если хочешь, можешь.
А потом я отчаянно надеюсь, что она, вопреки всему, скажет, что не хочет.
Она поднимает плечо. — Я не уверена, что хочу.
О, слава богу.
— Почему нет? — спрашиваю я себя. Решив, видимо, попытать счастья.
Она наклоняет голову в сторону и смотрит на меня. — Ты знаешь, почему.
Мне приходится напрячь все мышцы лица, чтобы сдержать торжествующую улыбку. Она не хочет встречаться с этим жирным маленьким дерьмом. Она хочет меня.
А ты, черт возьми, не можешь получить ее.
— Мне пора на обед, — бормочу я, отворачиваясь.
— Прежде чем ты уйдешь, я хотела бы тебя кое о чем спросить.
Она говорит неуверенно, и я возвращаю взгляд на нее.
— Что случилось?
— Эм… — Она трет лицо. — У тебя есть планы на вечер? Потому что Сэди получила два бесплатных билета на концерт Rogue Valley…
Я хмурюсь.
— Я думал, она сказала, что это будет на следующей неделе?
— Она перепутала дату. В общем, я хотела спросить…
Кажется, я знаю, о чем она собирается спросить, и как бы мне ни хотелось увидеть нашу любимую группу вместе, я знаю, что это не самая лучшая идея.
— Почему бы тебе не пойти с Сэди? — вмешалась я.
— Она занята. — Вайолет переводит взгляд на улицу, как будто ей невыносимо смотреть на меня, когда она добавляет: — И я хочу взять тебя.
О, Боже. Она так очаровательна, когда нервничает. Именно поэтому я должен сказать "нет".
— Вайолет, — начинаю я, в моем тоне звучит предостережение.
Ее взгляд возвращается к моему. — О, это не об этом. Это… что-то другое.
— Что ты имеешь в виду?
Ее рот несколько раз открывается и закрывается, и она вздыхает.
— Ладно, хорошо. Сегодня утром мне позвонил мой бывший босс, и в моей старой компании открылась вакансия менеджера по проектам. Она считает, что у меня есть все шансы ее получить.
Я пытаюсь сохранить спокойное выражение лица, но при мысли о том, что Вайолет уезжает, у меня щемит в груди. Я отгоняю эту мысль, когда она продолжает.
— Я сказала ей, что руковожу этим проектом, и она попросила рекомендательное письмо. Если оно будет от папы, оно не будет считаться, поэтому я подумала…, — она осекается и с надеждой смотрит на меня.
— Ты хочешь, чтобы я написал тебе рекомендательное письмо?
Я смотрю на ее лицо и вижу, что она выглядит немного неуверенно, как будто я могу сказать "нет". Это больно.
— Конечно, Вай. Я напишу тебе отличную рекомендацию.
Она выдыхает длинный выдох. — Хорошо. Круто. Спасибо.
— Но какое отношение это имеет к билетам?
— О, ну… — Она озорно смеется. — Я подумала, что мне нужно… ну, не знаю… немного подсластить тебя.
В моей груди раздается смех. — Серьезно?
Как будто я и так недостаточно мил с ней.
Она пожимает плечами. — Я не была уверена.
Боже, я бы все отдал, чтобы сделать шаг вперед и притянуть ее к себе, зарыться лицом в ее шею, гладить ее волосы и говорить ей, что в данный момент готов сделать для нее практически все.
Я провел рукой по волосам, размышляя. Значит, все решено — она возвращается на Западное побережье. А я вернусь в Мэн. Как она и сказала, все это временно, а потом мы вернемся к нашей настоящей жизни.
И вдруг мне захотелось, чтобы каждый момент, оставшийся у меня с ней, был засчитан — по крайней мере, во всех тех смыслах, которые мне позволены. Нет ничего плохого в том, что двое людей наслаждаются музыкой вместе, не так ли? А Рича не будет в городе. Он хотел бы, чтобы я убедился, что она в безопасности. Кроме того, что, если я не пойду с ней, а она пригласит Оуэна?
К черту это.
— Ну… если у тебя есть билеты, то жаль их тратить, — говорю я, надеясь на бесстрастное пожатие плечами.
Ее взгляд искрится, переходя на мое лицо.
— Так и есть. Ты сказал, что мне нужно больше времени проводить вне работы, и я бы очень хотела их увидеть. Не так ли?
Я киваю, ухмыляясь, потому что я действительно хочу увидеть их — я никогда не видел их вживую — и хочу сделать это с ней.
— Круто. — От ее улыбки у меня заныло в груди. — Тогда я с нетерпением жду этого.
У меня уходит сорок пять минут на то, чтобы подготовиться к вечеру. Не помогает и то, что я потею в своей первой рубашке, что абсурдно, потому что, как я повторяю себе, это не свидание.
По какой-то причине это заставляет меня нервничать еще больше.
Я подумываю о том, чтобы надеть рубашку на пуговицах, но потом понимаю, что это плохая идея. Это концерт в переоборудованном складе, где меня, скорее всего, будут окружать двадцатилетние. Я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что я отец Вайолет.
Опять.
В конце концов я останавливаюсь на простой черной футболке, выцветших джинсах и ботинках, укладываю волосы так, как она, кажется, оценила в прошлый раз. Потом я беспокоюсь, что приложил слишком много усилий, пока Вайолет не встречает меня в прихожей с таким аппетитным видом, что мне хочется откусить от нее кусочек. На ней джинсовая мини-юбка и что-то вроде белого топа с рюшами, который разрезает грудь, обнажая плечи. Ее щеки раскраснелись от возбуждения, а светлые волосы собраны в хвост. На шее у нее несколько свободных прядей, и мне хочется смахнуть их и провести ртом по нежной, обнаженной коже.
Я хочу забыть об этом чертовом концерте и отвести ее в постель.
Остановись. Сейчас же.
— Готова? — грубо спрашиваю я, отворачиваясь.
— Да.
Она накидывает на плечи маленькую сумочку, и мы выходим на теплый вечерний воздух, ее сладкий ванильный аромат пьянит меня, пока мы идем бок о бок по Хайтс.
До места встречи всего десять минут ходьбы: через Старую Фултон-стрит — "Названную в честь парня, который запустил первый паровой паром в 1814 году", — говорит Вайолет с ухмылкой, и я чуть не целую ее прямо здесь, а затем под эстакадой Бруклинского моста к старому табачному складу на краю воды. Это двухэтажное кирпичное строение с арочными окнами и дверными проемами. Половина здания — это театр, где проходят спектакли и концерты, а вторая половина здания сохраняет кирпичный фасад с открытыми арочными окнами и без крыши. Вместо этого в стенах находится мощеная площадка и сад под открытым небом, через который можно увидеть Восточную реку и Манхэттен вдали.
— Это круто, — говорит Вайолет, когда мы проходим через сад. Большое дерево в центре увешано лампочками, и оно светится, когда солнце опускается за город. Весь сад кажется волшебным и романтичным, и если бы это было свидание, я бы уже отозвал ее в сторону для поцелуя.
— Давай зайдем и выпьем чего-нибудь. — Я выхожу из тускло освещенного сада в яркие огни театра, Вайолет следует за мной. — Как обычно?
Она кивает, улыбаясь. — Да, пожалуйста.
Я беру ей "Riesling", себе — пиво, и мы болтаем в ожидании начала выступления группы. Они не заставляют нас долго ждать, и вскоре свет гаснет, и просторный зал наполняется музыкой. Несмотря на себя, я ухмыляюсь над пивом, глядя на группу Violet, и радуюсь, что решил прийти. Мне нравится их музыка, жанр под названием "американский рок", который включает в себя традиционные музыкальные стили, такие как фолк, блюграсс, автор-исполнитель и другие. Я открыл их для себя совершенно случайно, когда переехал в Мэн, и тексты их песен напомнили мне о природной красоте таких мест, как округ Кеннебек. Их музыка всегда будет заставлять меня думать о переезде и о мире, который он мне принес.
Они отыграли отличный сет, и мы с Вайолет пристроились сзади, наслаждаясь ритмом. Я с облегчением замечаю, что здесь не все двадцатилетние; есть люди всех возрастов, и я не чувствую себя таким старым, как мне казалось. Я чувствую себя как дома, когда рядом со мной Вайолет.
— Мне нравится эта песня! — визжит она, когда начинают играть " False Floors" — песня, которая звучала, когда я напугал ее до смерти в подвале в тот раз. Она ставит свой бокал с вином на стол и хватает меня за руку, протаскивая сквозь толпу, ближе к группе. Ее рука теплая и мягкая, ее волнение ощутимо, и я двигаюсь под музыку рядом с ней, чувствуя себя более живым, чем когда-либо за долгое время. Ее энергия заразительна, ее улыбка так широка, что у меня замирает сердце в ответ. А от того, что она все еще держит меня за руку в толпе, моя кожа становится как будто наэлектризованной. Это заставляет меня кайфовать.
