Тут не только самонаведение, но еще и маневрирование!!! Это что за техника такая? Слышал, конечно, но, чтобы подобное работало в руках кадета, пусть и старшего курса… Гадать о том, откуда такие способности, буду позже, сейчас надо как-то обезвредить Измайлову и не подставиться самому. Ответ в принципе лежит на поверхности, нас бьют дистанционно, и мы ответим тем же. У меня самонаводящихся боеголовок нет, однако по арене проходит куча нитей силы, и часть из них сходится на противнице. Формирую две «иглы» и отправляю их по кривой…

— Вух… вух… — два плетения еще несколько узлов по пути пройдут, сила удара получится офигенная.

— Клац… — первый конструкт ожидаемо поглощает щит старшекурсницы, это классика, она явно умеет держать пассивную магическую броню и накачивать ее маной в нужный момент.

— Оххх! — а вот второй сюрприз аж сносит девушку к стене, мощно пробил!

— Вух… вух… — сука, она выпускает свои «огненные иглы», а ведь должна была не то, что потерять концентрацию, чувств лишиться!

Не-не, я больше в такие игры не играю, еще раз две «иглы» в бочину не хочу, а то от одной мысли плоть объяло пожаром, а вокруг пошли фантомные боли…

Возвращаюсь на точку старта.

Оборот третий.

Я так мыслю, это фигня прямо врожденная у Измайловой, типа она даже умирая сможет повторить свой фокус, а то еще и больше силы вложит, оружие последнего шанса получается. Следовательно, любая моя атака закончится парой «пыточных крюков», и хорошо если они воткнутся опять в бок, а не куда-нибудь еще, у меня без того психосоматическая травма, еще одну не вынесу!!! Тогда требуется не вырубить девушку, а заставить ее потерять концентрацию и развеять свое плетение, но как этого достичь? «Опоржнитель»?

Слишком радикально, если бы она меня уже атаковала, то получился бы адекватный ответ, а так с ходу заставлять девушку публично замарать штанишки слишком рискованно, могу реального врага получить. Усилить удары, послать не две, а четыре, шесть игл? Тоже чревато, Дарья хрупкая, такая мощь может надолго приковать ее к больничной койке, потом будет поздно рассказывать, что не рассчитал силы. С другой стороны, менее серьезная атака снова приведет нас к садистскому родовому плетению Измайловых, однако дилемма.

Надо ее ошарашить, да так, чтобы она и чувств не лишилась, и урон не получила, и родовую технику применить не могла. Хмм… тут даже «опорожнитель» может не сработать, духи в артефактах, а я по требованию оставил их за щитами Арены. Проныра? Но чем мне поможет иллюзия? Конечно, могу сочинить что-то, однако для хорошей картинки времени мало, декорации не те… А что, если скопировать ее «крючки»??? А вот это мысль, вызываю в памяти образ плетения, блин они еще в разных циклах отличаются друг от друга!

Штука сложная, блок самонаведения и воздействие на нервы с кондачка не разобрать, но, если копировать, не понимая… Нет, самонаведение все же не работает, ну так и фиг с ним, запущу как стандартную «иглу» по узлам. А вот «болевой крючок» вроде воспроизвести получается! Правда кривовато выходит, боюсь с такими огрехами итоговое плетение просто не будет работать, к тому же у меня четыре варианта оригиналов. Упрощаю некоторые моменты и на-гора выдаю несколько прототипов. Спешу изо всех сил, в итоге запускаю два самых перспективных конструкта.

— Вух… вух… — «иглы» пошли по кривой и достигли цели.

— АААААА, — кричит Измайлова, но способность ясно мыслить явно не теряет.

— Вух… вух… — ко мне летит щедрая ответочка.

Возвращаюсь на точку старта.

Оборот четвертый.

Блин многовато хрономагии потратил на первую схватку, а ведь впереди еще целых три, циклов осталось не так-то много, желательно остановить бой с девушкой на текущем повторении. Так, теперь у меня аж шесть разновидностей «крючков боли», но это хорошо. Статистика всегда дает больше информации, определяю неизменные блоки, вычленяю несовпадающие, колдую, в этот раз атакую массированно, в надежде взять не качеством, а количеством.

— Вух… вух… вух… вух… — четыре плетения отправились в славный путь.

— ААААААА!!! — Измайлова орет как сирена, понимаю ее, боль адская, мне вон двух конструктов хватило, а тут сразу четыре.

Враг не помышляет о продолжении битвы, рефери сигналом признает Дарью проигравшей, а команда медиков спешно ее эвакуирует. Для меня гонг не звучит, а это значит, что бой продолжается. Спешу занять позицию в своем здании, оглядываюсь аурным зрением и вижу, что едва успел. Если бы затянул с садисткой, то флаг был бы захвачен, в окно первого этажа уже ломится старшекурсник, у меня лишь несколько мгновений, чтобы его остановить…

Выхожу из петли.

— Кадет Уваров, как вы должны относиться к преподавателям? — Агнесса Павловна начала экзамен с явной подковыркой относительно ситуации с вызовом учителя магического фехтования.

— Беспрекословно, точно и быстро выполнять приказы воспитателей, оказывать уважение, строго соблюдать правила вежливости и поведения, — по уставу отчеканил бретер.

— Так почему вы бросили вызов вашему непосредственному командиру? — продолжила допрос стервозная женщина.

— Барон Кайсаров не являлся моим командиром, — зло, исподлобья зыркнул упертый Федоров.

— Согласно приказу генерал-фельдмаршала князя Трубецкого номер триста семьдесят четыре, сего года преподаватель на время обучения является командиром кадетов, — член аттестационной комиссии жестко урезонила юношу.

— Я не знал, — растерялся Федор.

— Незнание закона не освобождает от ответственности, — прописная истина буквально хлестнула по самолюбию Уварова.

Преподаватель явно намеренно размазывала зарвавшегося студиоза, тот определенно слишком уверился в собственных силах и имел все шансы нарваться на тяжелый жизненный урок, причем дуэль с преподавателем по магическому фехтованию могла стать последней в жизни излишне дерзкого кадета. Так что женщина, пусть жестко, но вполне к месту макала провинившегося щенка в лужу собственной мочи, при этом она знала, что в силовых дисциплинах Уварова не сломить, а вот этикет…

В общем Федор подвергся настоящей словесной экзекуции, Агнесса Павловна умела и любила доказывать кадетам их абсолютную несостоятельность, беспросветную тупость и никчемность. Причем опытная преподавательница в начале беседы специально, для протокола заострила внимание на том, что учитель — это командир для кадета, дабы последний не брыкался и сдерживал свой норов. Так что к концу урока Уваров от едва сдерживаемой ярости судорожно сжимал кулаки и до крови кусал губы.

— И как у нас дела? — председатель комиссии получил тайный сигнал от коллеги и зашел в аудиторию дабы завершить разгром.

— Плохо, кадет Уваров продемонстрировал полное незнание этикета, — как по нотам играла опытная Агнесса Павловна.

— Досадно, досадно, насколько помню юноша рвался показать свои боевые навыки? — мужчина, играя на эмоциях, зародил надежду в сердце бретера.

— Я готов к бою! — возбужденный Федор вскочил с места, уж он то не упустит свой шанс.

— Тогда давайте для начла посмотрим, как вы справитесь с первокурсником Соколовым, — подначил председатель.

— Считайте, что его уже выносят с Арены, — самоуверенно заявил Уваров и, опомнившись, спросил по форме, — Разрешите приступить к выполнению задания?

— Разрешаю, — кивнул офицер, причем хитрый преподаватель был в плюсе при любом исходе тактического сражения, тут собьют спесь или с излишне прыткого Соколова, или с зарвавшегося Уварова.

Так, первым освободился Федор Уваров, и он уже двигался к базе, пока я разбирался с Дарьей Измайловой. Возвращаюсь к флагу, обязан согласно установленного комиссией регламента, у меня есть три минуты до следующего обхода. В принципе, засев на верхнем этаже, получаю серьезное преимущество над соперником, однако на меня дамокловым мечом давит тот факт, что Иван Рябов и Александр Куракин вскоре могут присоединиться к бретеру, так что спокойно сидеть в осаде не получится, следует ловить момент и по одному выносить противников.