Но ведь она старается для них в любом случае? Они будут ей благодарны.

– Цао Цао.

Инь Вэньтай подкрался незаметно и, когда Цао Цао обернулся, величественно поклонился. Цао Цао едва заметно кивнул, надувшись. На вчерашних соревнованиях из лука Вэньтай опять его обошел, и у Цао Цао не было никакого настроения разыгрывать дружелюбный диалог.

– Ты ходишь в старом, – голос Вэньтая, казалось, был нейтральным, но Цао Цао уловил в нем незаметное для остальных осуждение.

– Мне нравится мужественная одежда, – цокнул языком Цао Цао.

Он пробежался взглядом по шелковому и изящному наряду Вэньтая с выразительным скептицизмом. Высокому другу тот, безусловно, шел, он походил в нем на настоящего аристократа, но именно это и неприятно царапало душу Цао Цао. Если бы он сам надел такое одеяние, то уподобился бы свинье, к которой приклеили перья.

Едва Чживэй появилась в Тенистой Прогалине, то сразу же объявила, что настала пора сменить ткани для пошива. У них уже имелись добротные одежды, но чужачка Чживэй посчитала их слишком примитивными и достойными лишь простолюдинов. «Представители Темной фракции – не шайка разбойников в лесу, – сказала она, (впрочем, Цао Цао с этим был готов поспорить), – а величественная фракция, Инь для Ян этого мира, которые ни в коем случае не должны принижать себя».

И вот теперь, куда ни посмотри, все щеголяли в шелковых нарядах. В тканях, которые приходилось воровать, рискуя жизнями.

К уже стоящим ребятам подошли две молодые девушки Лянъюй и Цзиньхуа. Если некоторых можно было узнать по поступи, то этих двух – по хихиканью. И Цао Цао готов был поклясться, что научился различать насмешливый тон, когда тот относился к нему.

– Женихов обсуждаете?

Цао Цао дружелюбно улыбнулся, надеясь завести с ними приятный разговор. Никто так не пугал его в лагере, как эти двое. Один их презрительный взор – и, казалось, все его внутренности замерзали.

Однако обе тут же окинули его холодным взглядом.

– Мы рисовали карту Запретного города по рассказам тех, кому не повезло там быть, и обнаружили, что у императора есть очень странная комната. В ней полно подтягивающей глины для тела.

– Как старомодно, – хмыкнул Вэньтай. – Предполагать, что девочкам интересны только мужчины и платья.

Цао Цао немедленно покраснел, то ли от злости, то ли от смущения, а скорее – от всего вместе.

– Однако платья чудесные, – воскликнула Цзиньхуа. – Прошлые царапали мою нежную кожу. Не так ли, Лянъюй?

– Ох, не знаю, – Лянъюй досадливо сморщила нос. – Сегодня уже съела четыре булочки с фасолью, и каждая из них капнула на мои одежды. Я же не могу переодеваться каждый раз!

– Лянъюй! – Цзиньхуа достала платок и потянулась к подруге, чтобы утереть той уголок рта. – Твоя преданность еде когда-нибудь погубит тебя.

– Это вряд ли, ведь еда не может предать. В отличие от этой проклятой легко пачкающейся одежды!

Цао Цао едва сдержал умиление. Дружба этих двоих вселяла в него уверенность, что однажды можно найти своего человека.

– Посмотрите на них, – скрипнул зубами возникший рядом Вянь Чжан.

Бянь Чжан был одним из самых взрослых долгожителей Тенистой Прогалины и правой рукой Лин Чжу, когда тот еще был жив. Выглядел Бянь Чжан соответствующе своему статусу: прямая осанка, идеально собранные волосы и стриженная борода – символ его решительной натуры.

– На кого? – Цао Цао переглянулся с Вэньтаем, и тот качнул головой, словно говоря Цао Цао помалкивать.

– Вы видите, как власть ускользает из рук Лин Цзинь. Она идет рядом с чужачкой, словно послушная овца.

Вся четверка резко замолчала и бросила взгляд на Бянь Чжана. Высказываться в таком ключе о Лин Цзинь было неуважением! Однако он был старше их, другом и правой рукой Лин Чжу. Когда же роль лидера перешла к Лин Цзинь, ее правой рукой стал Сяо До, а с появлением Чживэй Бянь Чжан и вовсе растерял влияние на принятие каких-либо решений.

– Лин Цзинь знает что делает, – возразила Циньхуа. – Она нашла нам генеральшу. Это то, что должен делать лидер фракции.

– Она молодец, – подтвердила Лянъюй. – Впервые за долгие годы что-то происходит.

– Вот только чья эта заслуга? – поджал губы Вянь Чжан.

– Вянь Чжан, – мягкий голос госпожи Гуйин привлек внимание всех к себе. – Не стоит так говорить о Лин Цзинь.

Цао Цао испытал облегчение от появления Гуйин. Высокая и очень худая женщина, от которой пахло благовониями, равнялась статусом с Вянь Чжаном, и была единственной, кто могла усмирить его, единственной, перед кем он выказывал хоть какое-то уважение.

– Вы думаете, что я против Лин Цзинь? – раздраженно проворчал Вянь Чжан. – Я не против нее, я за всех Темных Тенистой Прогалины. И сейчас я вижу, что нашим народом руководит неизвестная пришлая.

– Поздравляю вас с днем, когда мы изменим историю!

Голос Чживэй разнесся по площади Драгоценного облака, на этой площади обычно объявляли самые большие новости.

Толпа мгновенно умолкла, обратив взоры на сцену.

Сотни красных глаз были направлены на нее, отчего Чживэй испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. Она искренне наслаждалась их вниманием: энергии Темных резонировали с ней, и Чживэй прекрасно знала, как их направить в нужное русло.

По правую руку от нее стояла Лин Цзинь, одетая в военную форму, слева держался Сяо До, и чуть позади него стоял в черных одеждах Сюанцин. Он вышел на сцену неохотно и теперь замер, слегка задрав голову, что подчеркивало острые скулы и ярко выраженную линию челюсти.

– Сегодня мы освободим наших братьев и сестер от гнета, сегодня мы дадим понять, что с нами нужно считаться!

Чживэй улыбнулась. Она ощущала собственную ци так же остро, как ци окружающих ее Темных. Буквально чувствовала, как направляет собственную энергию в толпу, оплетая ею Темных, заставляя их хватать каждое ее слово. Эффект, к которому она стремилась. Эффект, который она обожала.

За последний месяц она поговорила с каждым в деревне, помогла каждому, выслушала. Она узнала, о чем мечтают эти Темные и чем им можно помочь. И теперь все они стояли в почти едином порыве благоговения, готовые идти за ней куда угодно. И Чживэй это очень остро чувствовала, буквально купаясь в их любви.

В это же время Лин Цзинь все больше хмурилась, но Чживэй намеренно не обращала на это внимания.

– Помните: самой сложной частью будет не прорваться и победить надзирателей. Самой сложной частью будет вывести Темных из лагеря.

Ее слушали очень внимательно.

– Мы с вами готовились к этому весь последний месяц. Вы знаете, что делать! Но я хочу напомнить… Нет, хочу наказать вам одно: беспрекословно подчиняйтесь своему командиру. В случае пропажи командира власть переходит к следующему по статусу в вашем отряде. И никто, слышите, никто, не смеет ослушаться! Мы собираемся провернуть нечто неслыханное по своей дерзости – мы собираемся украсть Темных из-под носа у самого императора. И именно поэтому мы не имеем права оплошать. У нас будет ровно один шанс всех спасти.

Чживэй выдержала паузу.

– Услышьте меня. Все, кого мы оставили сегодня за спиной, умрут. Одно ваше непослушание может увеличить количество жертв.

Подождав, когда это удержится в головах Темных, Чживэй продолжила:

– Если вы попали в безвыходную ситуацию, не жертвуйте собой. Ваша основная задача – вернуться живыми любым способом. Вы должны быть уверены, что каждый из вас знает это.

– Каждый сам за себя? – возмутился Бянь Чжан громко.

– Не так, – Чживэй сделала величественный жест рукой, призывая его замолчать. – Все вы здесь достойные воины: хитрые и умные. Сначала спасите себя, затем спасайте другого. Сначала окружите защитным кругом себя, потом уже – друга, соратника, соседа. Так вы будете уверены в себе и в окружающих.