– Сюанцин?

Чживэй и Сюанцин покинули здание совета и шли молча, пока не добрались до уединенного места. Он выглядел, как обычно, невозмутимым, хотя и слегка уставшим.

– Как ты узнал?

– Ты бы не оставила беззащитных Темных.

– Потому что я же такая благородная, – хмыкнула Чживэй.

– Потому что ты бы не остановилась на полпути.

Чживэй вдруг пораженно качнула головой.

– Ну, конечно! У меня было пять магических этикеток! Ты знал с самого начала.

Сюанцин всегда ощущал энергии, это не раз помогало им в прошлом. Он знал, что она не собиралась остановиться на четырех лагерях.

– Почему нас не атаковали остальные войска? – этот вопрос мучил Чживэй. – Ты заметил что-то необычное?

Он не ответил, лишь наклонил голову, словно был в недоумении от вопроса. Ладно, пожалуй, он тоже был действительно слишком занят, чтобы обращать внимание на окружающих.

– Почему не остановил, раз ты против? – еще один вопрос, который не давал ей покоя. Теперь она понимала, что он высказался «против» плана с пятым лагерем.

Сюанцин достал черный платок из рукава.

– Я не собираюсь стоять у тебя на пути, – он протянул платок. – У тебя кровь.

Только сейчас Чживэй почувствовала, как запекшаяся кровь стягивала кожу.

– Тебе нужно отдохнуть.

Чживэй приняла платок, думая, что ей необходимо привести себя в порядок.

– А тебе нужно больше доверять мне. Если я не позвала тебя, значит, на то были причины.

– Я доверяю тебе, – ответил Сюанцин, взгляд красных глаз привычно серьезно смотрел на нее. – Но я хочу быть уверен, что ты получишь помощь, когда будешь в ней нуждаться.

Чживэй ощутила тепло в груди, но оно ей не понравилось.

– Я не принцесса в беде, – жестче, чем следовало, сказала она. – Однако меня ждет принц. Не могу его больше задерживать.

Чживэй развернулась, чтобы отправиться в сторону лагеря. Сегодняшний день принес некоторое количество вопросов. И не так много ответов.

«Ссссюанцин, – хриплый смех дракона раздался в голове. – Воображаешь себя хорошим парнем, но я-то знаю, что ты избалованный подонок».

– Тогда дай вспомнить это и мне, – бессильно пробормотал Сюанцин.

Что же случилось тогда, 10 000 лет назад? Отец спас меня?

Дракон замолчал.

– Господин Шэнь, вас вызывают на Совет, – Хэлюй почтительно склонился, задерживая принца у центральных ворот Запретного города.

Чжао Шэнь, уже готовый ускользнуть, обернулся и окинул слугу раздраженным взглядом.

– У меня разрешение покинуть Запретный город, – произнес он достаточно громко, чтобы солдаты его услышали. – И я собираюсь им воспользоваться.

– Это срочно, – еще ниже склонился Хэлюй. – Присутствие всех принцев обязательно.

– Но меня ждут красавицы, – в голосе принца появились ноющие нотки. – Я так долго вышивал свои одежды для этого дня!

Шэнь мог не поворачиваться, чтобы увидеть едва заметные насмешки на лицах часовых, он чувствовал их так же отчетливо, как и удовольствие от того, насколько легко они упали в расставленную им ловушку.

– Мой принц, к сожалению…

– Я столько времени потратил на эту вышивку! – Шэнь в один шаг оказался рядом со слугой, распахивая одежды, чтобы продемонстрировать Хэлюю причудливой узор внутренней стороны одеяния.

Один из солдат замаскировал смешок под кашель. Чжао Шэнь резко обернулся к нему. В считаные секунды он оказался рядом с ним, тот побелел от страха, уверенный, что сейчас последует наказание, но вместо этого его встретила обезоруживающая соблазнительная улыбка Шэня. Солдат нервно сглотнул, когда обнаженная шея оказалась у его носа.

– Красиво же?

Солдат кивнул, лицо его покраснело. Шэнь в глубине души насмешливо хмыкнул: вот так просто у него новый почитатель. Люди переоценивали страх как метод управления другими.

– Что же! Дела так дела, – Шэнь взмахнул руками. – Хэлюй, проводи меня!

– Головной убор, господин! Вы не можете явиться так!..

Хэлюй поспешил следом за стремительно удаляющимся во внутренние дворцы Шэнем.

Когда они, наконец, оказались одни, Шэнь остановился, позволяя Хэлюю помочь с церемониальным облачением.

– Что-нибудь известно?

Хэлюй качнул головой.

– Суета стоит невероятная, но никто из слуг не знает, что происходит.

– Хорошо. Отправляйся в павильон «Орхидея», я прибуду сразу, как мы закончим.

В зале Императорского Превосходства было шумно. Император еще не явился, однако советники уже были на месте. Они жужжали как всполошенный улей, а Шэнь, пришедший одним из первых, стоял неподвижно и прикрыв глаза. Он без труда прятал улыбку, сохраняя беспечный вид. Притворство уже давно было его второй натурой, возможно, даже основной. Если подумать об этом, он действительно не помнил, когда в последний был просто собой.

И только в Тысяче Снежных Пиков к нему вернулось наслаждение ничего из себя не строить. Встреча с Чживэй разбудила в нем это неудобное желание – обрести свободу быть собой. Его восхищала уверенность Чживэй, она не пряталась под масками и собиралась добиться своих целей, будучи верной себе. Однако он пока не мог себе этого позволить, ведь игра еще не закончена. И от его притворства зависит будущее империи, будущее темных, будущее Чживэй, а значит, и его собственное.

И поэтому он стоял не шелохнувшись, прислушиваясь к рою недовольных голосов. Один из них недоверчиво переспрашивал «Как такое возможно? Может, это иллюзия?», второй без конца повторял, что «это война, мы должны немедленно перебить всех без доли жалости», и голос третьего брата, Чжао Цзи, подобострастно обращающегося к наследному принцу: «Будь вы там, а не Чжао Юхэ, такого бы не произошло».

Перешептывания резко стихли. И Шэнь открыл глаза: император, наконец, появился.

Шэнь выискивал признаки ярости на внезапно помолодевшем лице: его отец, Чжао Куанъинь, после того как вкусил Персик, больше не выглядел как старец. Наверное, ему можно было дать теперь только лет сорок-пятьдесят. Осанка стала прямее, глаза ярче и выразительнее. Однако мысли его, казалось, витали где-то далеко от собрания.

Шэнь теперь стоял в первых рядах среди чиновников. Его триумфальное возвращение с Персиком Бессмертия прибавило ему авторитета и неприятелей. Теперь всем приходилось выслушивать его мнение и уважать как советника первого ранга (какие бы глупости он ни говорил, а глупости Шэнь говорил часто и с удовольствием), но одновременно с этим претенденты на престол затаили злость на того, кто собственноручно принес императору безграничную силу. И Шэнь отлично их понимал. Теперь свергнуть императора можно было, лишь только убив его, потому что дождаться смерти по естественным причинам было бы невозможно.

Однако при прочих равных Шэнь все еще получал один из наилучших раскладов. И он доверял пророчеству: Чживэй поможет ему взойти на престол. Вместе они являли собой непредсказуемую стихию и контроль над развивающимися событиями.

– Император, – первый советник Ян, министр финансов, взял слово. – Нас настигла беда. Все пять лагерей разграблены.

Все пять! Наконец, хорошие новости. Значит, у Чживэй все получилось. И Шэнь был уверен, что она ушла и сейчас в безопасности, иначе бы лица советников не были столь скорбными и провинившимися.

– Что украдено?

На секунду в зале стало очень тихо, словно никто не решался нести плохие новости.

– Все темные исчезли, – произнес советник Син Су, отвечающий за трудовые лагеря.

Выглядел он жалко. Согнувшись, чуть ли не дрожал. Сначала Персик, теперь это – его судьба и правда незавидна.

– Как это случилось? – император излучал спокойствие, которое, впрочем, настораживало еще сильнее.