— Джонни, ты сейчас перестанешь смеяться. Как там твоя мама? Уже завела новую собаку?

— Э-э-э… ну да, питбуля…

— Передай ей мои наилучшие пожелания и скажи, что это я съел ее тупого шумного шпица. Если питбуль будет таким же тупым и шумным — я и от него оставлю только голову.

Снова заржал весь класс — но теперь уже без Джона.

И тут зазвенел звонок.

— Господи, Влад, что на тебя нашло? — смеясь, сказала Энни.

— Я всю ночь работал и утром пришлось выпить три банки энергетика. Третья банка всегда вот так на меня действует: я становлюсь очень общительным.

— О да, и она еще и круто подстегнула твое воображение.

Хорошо, что она не просила, как именно я работал, иначе я мог бы ляпнуть лишку.

— Я говорю только то, что знаю. Воображения у меня, к счастью, нет вообще, иначе я тоже придумал бы себе какого-нибудь воображаемого невидимого друга на облачке.

Тут меня сзади по плечу хлопнул Стив.

— Ну ты и уделал его, — сказал он. — Воистину, против адептов религиозного абсурда только одно средство — абсурд.

— Это не абсурд, Стиви, это моя бабушка, — сказал я, копируя риторику «свидетелей Иеговы». — Ты хочешь поговорить о моей бабушке?

Уроки прошли без дальнейших осложнений. Я благополучно подремал на истории: историчка всегда рада, если я сплю, потому что история я знаю получше нее и могу, если не сплю, рассказать, как на самом деле происходило то или иное событие, со ссылками на современников и историков. Причем моя версия часто расходится с официальной, а спорить со мной сложно. Потом я подремал на математике, тоже без помех, потому что когда учишь одно и то же двадцатый раз, то поневоле начинаешь знать предмет лучше учителя.

Так что к физкультуре я немного отдохнул и замечательно «отработал» всю «программу», в полной мере выполнив все нормативы на демонстрацию потрясающей физической формы и перевыполнив план по количеству подмигиваний и заигрываний с намеченными целями, причем незаметно для Энни. Ну то есть я не очень переживаю: если заметит, то у меня есть отмазка «чтобы никто не заподозрил, что мы встречаемся, я должен заигрывать с другими девчонками, даже с толстозадой Линдой». На самом деле Линда не очень толстозадая, а вполне себе ничего пышечка. Не совсем мой тип, но для разнообразия сгодится.

После физры остался еще один урок, но с него я решил свалить: биология мне не уперлась, главная цель — физкультура — выполнена.

Попутно я успел разузнать про нового ученика через посредника и будто невзначай пересекся с ним в буфете. Оказывается — действительно не промах, шестнадцать лет и уже первый дан. С другой стороны, это обычно значит, что проблем ждать не стоит, каратисты народ зачастую неагрессивный и дисциплинированный.

Слово за слово, все такое, я узнаю, что его зовут Арчибальд, и тут он спрашивает:

— Влад, а ты русский или румын?

— Русский.

— А балалайка у тебя есть? — и улыбка вроде дружелюбная, но по глазам вижу, что собирается подколоть.

Его намерения мне понятны: вокруг много учеников, включая девчонок, и он собирается немного повыпендриваться, показав, что держится со мной на равных. Ну а мне это, конечно же, не нравится.

— Была, но я оставил ее Борису.

— А кто такой Борис?

— Мой медведь. Когда я уезжал в Штаты, он решил остаться в родной тайге, и я подарил балалайку ему. Все равно он на ней играет лучше, чем я.

— Ха-ха-ха! А ты шутник, да? Полное имя медведя, наверное, Борис-хрен-попадешь?

— Почти. Борис-хрен-убежишь.

— Юморист.

— Вот что, Арчи. Тут все знают, что я никогда не лгу, и чувство юмора у меня тоже не очень. Хочешь верь, хочешь нет — у меня действительно был товарищ-медведь по имени Борис. И он действительно играет на балалайке. Я немножко приврал только когда говорил, что он играет лучше меня, потому что на самом деле я совсем не умею играть на балалайке. И вообще, это была его балалайка, которую я украл в цирке, когда помогал Борису сбежать. В принципе, я понимаю, что в такую историю поверить трудно, но людей, которые называют меня лжецом, я имею привычку купать головой в унитазе.

Этим я поставил его в неудобное положение, но провокация не удалась: он сумел выкрутиться.

— Погоди… Ты на полном серьезе утверждаешь, что украл в цирке медведя?

— Я такого никогда не утверждал. Ты когда-нибудь медведя видел? Нормального бурого русского медведя? Ты знаешь, его украсть не так-то просто, потому что если он с тобой идти не захочет — то и тебя не пустит. Я помог ему сбежать, и он пошел со мной сам.

— А зачем тебе понадобился медведь?

— Мне было его жаль. С ним в цирке хреново обращались.

— А потом что было?

— А потом я вывел его в тайгу и некоторое время он обитал неподалеку от моего дома.

Эта история вполне правдива, я лишь умолчал, что дело было до революции и Бориса, увы, давно уже нет в живых.

Ситуация вошла в берега: господа мафиози больше не побеспокоили меня, полиция на мой след не вышла. Через два дня на местном канале появились новости про машину, набитую трупами, жителей попросили сообщить, если они что-то видели — и на этом все.

Еще через два дня, в субботу, я наконец-то выполнил одну из промежуточных задач и затащил Линду в постель. В принципе, она меня не разочаровала, как и я ее, хотя Энни будет получше. Время от времени можно будет с ней спать, но не чаще раза в неделю: есть у меня и другие девушки. К тому же паузы между сексом — всегда хорошо, девушка успевает соскучиться.

В воскресенье я сводил Энни в японский ресторан, единственный на весь город, а потом снова был автокинотеатр и минивэн с тонированными стеклами, слегка раскачивающийся от нашей активности.

В понедельник я пошел в школу, как обычно, и у дверей заметил трех девушек. Вернее, двух девочек и взрослую девушку за восемнадцать. Собственно, я потому и обратил внимание, что девушка по возрасту явно не ученица школы. Она, в свою очередь, обратила внимание, что я обратил внимание, и проводила меня взглядом, обменявшись с девочками парой реплик. Взгляд какой-то необычный, девушки мне обычно улыбаются, а эта — нет.

Но вскоре я выбросил ее из головы: мисс Свенсон вышла с больничного и снова радует мой взор своими огненными волосами и замечательным бюстом. Ладно, пятница крайний срок, к этому времени она точно будет моей.

На уроке мы изучали «Снега Килиманджаро» Хэмингуэя, так что я первым делом спросил мисс Свенсон, что именно писатель хотел сказать вступлением о том, что на вершине Килиманджаро лежит иссохший и замерзший труп леопарда.

— Возможно, этим проводится параллель между леопардом, который шел по ложному следу и заблудился, и ложным жизненным путем героя, — ответила она.

— Нет-нет, это объяснение — домысел Генри Кинга, который снял одноименный фильм, — возразил я. — Только меня занимает задумка Хэмингуэя, а не трактовка Кинга.

— Это сложный вопрос, — вздохнула мисс Свенсон, — потому как писатель этот секрет забрал с собой в могилу.

На самом деле, это меня совершенно не интересует: нет на Килиманджаро никакого мертвого леопарда. Смысл вопроса был в том, чтобы показать тонкость натуры и вдумчивость ценителя: училки литературы любят таких учеников, это уже давно проверил.

День в целом прошел спокойно и нейтрально: никаких проблем, никаких происшествий. Вечером зажарил на заднем дворе мясо на шампуре — все-таки на дровах — это не в гриле — поел и лег спать.

Но спокойно выспаться мне не довелось: ночью я проснулся от шума, производимого посторонним, забравшимся в мой дом.

Поднимаюсь, крадусь по второму этажу и добираюсь до лестницы, спускающейся в холл…

И тут мне навстречу с тихим жужжанием устремились пули.

Я молниеносно бросился на пол и перекатился, вторая очередь прожужжала над головой. Проклятье, что за хрень⁈ На меня напал непонятно кто, вооруженный автоматом с глушителем? Все серьезно, в этом штате глушители практически запрещены, разрешение на них получить не так-то просто. Так, мне срочно нужно оружие!