Под вечер Генашио взял подводу у старосты Луки, посадил в нее профессора и поехал к выходу из поместья. В воротах его остановили и хотели обшарить телегу, а она была пустая. Ничего в ней не было, кроме самого Генашио со своей сумкой, да профессора, который смотрел на всех непонимающими глазами. А когда Генашио достал из сумки бутыль с напитком, и отдал ее тихонько охранникам, то его проводили через ворота, как родного.

Отъехали от поместья шагов на двести, и завернули в небольшую рощицу. Там на телегу приземлился ворон. Генашио повернулся к ворону, и вдруг сзади раздался голос, - Генашио, мне можно сесть на подводу?

Сзади подводы появился Толик, он шел и улыбался. Генашио мотнул головой, и показал рукой на место рядом с профессором. Ворон поднялся в воздух, и полетел вперед.

Вся процессия неторопливо ехала по старой дороге, по которой мало ездили. Дело в том, что дорога вела на кладбище. И без нужды, по ней старались не ездить, больно уж худая слава ходила про это место. И то, что мертвецы в полнолуние вылезают из могил и ходят по кладбищу, и что высматривают запоздалых путников. С ними поступают совсем жестоко, их просто напросто тащат к себе в могилы, и совсем неизвестно, что с ними там делают.

Вот и кладбище, но Генашио правит дальше. Они проезжают мимо кладбища и углубляются в березовый лесок. Только Генашио знает конечную точку их поездки. И уверенно, как будто был здесь много раз, петляет между берез, правда пару раз задевает телегой за деревья.

Генашио останавливается и начинает сгружать профессора, садит его спиной к стволу березы и отводит телегу шагов за пятьдесят от этого места. Он беспокоится за лошадь, не хочется, чтобы она погибла, или с ней что-нибудь случилось.

Толик остался с профессором и попытался с ним поговорить, но профессор не отвечал, он бессмысленно таращился на Толика и дергал плечами.

Белые стволы берез постепенно теряли свою яркость, и начали исчезать в сумерках. Становилось жутко и страшно.

- А что это за место? Зачем мы здесь? - осторожно спросил Толик.

- Здесь в свое время захоронили сильного колдуна. Его убили по приказу деда нынешнего феодала. На кладбище хоронить таких нельзя, вот его тайком утащили сюда и быстро закопали. Вот именно здесь я и хочу провести обряд, - пояснил Генашио.

- А как ты узнал, что он здесь похоронен? - спросил Толик.

- Показала одна старушка за услугу, и просила никому не говорить. Вот я и не говорю никому, - ответил Генашио.

За разговорами стемнело еще сильнее, небо очистилось от туч, появились звезды и яркая полная луна. На полянке стало светлее. Правда, после услышанного, Толику было явно не по себе. Но конечно, он не подавал виду, не хватало еще насмешек.

- Давай начнем, - сказал Генашио и достал из сумки веревку. Он поднял профессора, попросил Толика подержать его, а сам завел ему руки за спину и начал связывать, потом связал ноги, и после всего этого посадил его обратно к березе. Профессор воспринял все это равнодушно.

Генашио поднял голову вверх. Посмотрел на большую луну, качнул головой и стал доставать из сумки предметы. В неверном свете луны Толик увидел две толстые свечи, черную книжку, бумагу, свернутую в рулон, и небольшой деревянный колышек.

Генашио посадил Толика напротив профессора, а сам взял колышек и начал очерчивать большой круг вокруг березы. Круг получился диаметром шагов десять. Он замкнул начало и конец линии и воткнул с силой колышек в это место.

- Толик, из этого круга выходить нельзя. Все твое колдовство, которым ты пользуешься, здесь работать не будет. Лучше не проверяй. Опасно, - сказал зловеще Генашио.

После этих слов Толика пробрал мороз по коже. Но он все-таки успокоил себя и заставил тело не дрожать.

Генашио взял свечи и поставил в центр круга, рядом положил книгу и тут же развернул бумагу с рисунком. Еще раз оглядел все и достал из сумки кресало и кремень. Подставил трут и начал кресалом высекать искры. Через мгновение появился огонь, им он зажег свечи, и тени запрыгали по земле, по белым стволам берез, по напряженным лицам.

Генашио отер ладонями лицо и раскрыл книгу на нужной странице. Когда он начал читать формулы из книги своим заунывным голосом, Толик вздрогнул, и снова по всему его телу прошла дрожь. И снова он попытался подавить ее. Пока это удавалось.

Читал формулы Генашио долго, Толик успел задремать. И когда со стороны профессора начали раздаваться звуки, у Толика поднялись волосы дыбом не только на загривке, но ему показалось на всем теле. Дело в том, что изо рта профессора вылетали жуткие звуки, похожие на грозный низкий лай огромной собаки, только воспроизведенный на медленной скорости.

Понемногу Генашио с Толиком стали разбирать медленные слова. Профессор говорил, - что вам надо, смертные? Зачем вы пытаетесь разговаривать со мной?

Генашио не обращая внимания, продолжал читать формулы. Временами он поглядывал на рисунок, и очередность формул менялась. Странный ритуал. Может ли он привести к результату? Этими и другими вопросами задавался Толик и завороженно следил за действиями Генашио.

Между тем, бес, который сидел в профессоре, начал угрожать. Генашио успел сказать Толику, чтобы тот закрыл уши. Не надо было ему это слушать. А бес грубым голосом проклинал, ругался на разных языках, и все это продолжалось довольно долго. Потом бес начал плакать, как ребенок, видимо формулы, которые читал Генашио причиняли ему боль.

Неожиданно Толик не выдержал и кинулся на Генашио. Генашио еле успел отмахнуться, и в свою очередь поймал Толика и быстро нажал ему на две точки в основании шеи. Толик обмяк, и Генашио положил его рядом с собой.

Половина ритуала была закончена. Генашио решил не отдыхать сам и не давать отдыха бесу, который сидел в профессоре. Он перелистнул страницы в черной книжке и начал читать другие формулы. Некому было смотреть на это таинство, Толик был в отключке. Пусть отдохнет, скоро он понадобится, - подумал Генашио. Сам он устал от такого напряжения. Ни разу он не проводил такой ритуал, правда еще юношей участвовал, и с тех пор сильно боялся таких ритуалов. А вот, поди ты, пришлось самому проводить. Но некуда деваться, надо делать.

Но сам Генашио вздрогнул, когда сзади появился злобный оскаленный лик зверя. Его морда была одновременно было похожа и на собачью, и на львиную, и даже на тигриную. Это был дух. Его голова была полупрозрачная. Только с помощью формул он проявился в этом мире. Стало страшно, но Генашио превозмог слабость и продолжил чтение формул. Зверь устроился вне круга с правой стороны. Его рот беззвучно открывался и закрывался. Он что-то пытался сказать, но его не было слышно. Потом что-то лопнуло, и низкий грубый рык заполнил полянку.

- Чего ты хотел, несчастный? - донеслось от зверя.

- Хочу, чтобы ты вытащил беса из этого человека и утащил его с собой, - твердо сказал Генашио.

- Не многого ли ты хочешь, человек? - спросил снисходительно зверь.

- Нет, немногого. Только это, прошу тебя выполнить мою просьбу, - сказал Генашио.

Зверь молчал, он осматривал профессора и Генашио, потом сказал, а чем ты заплатишь за это?

- Платой будут бесы, которых ты заберешь с собой, - ответил Генашио.

- Я могу это сделать и без тебя, - сказал зверь.

- Можешь. И что? Если не выполнишь мою просьбу, я подчеркиваю - просьбу, то я вынужден буду отправить тебя в будущее. А там почти вся магия в руках ученых. Там тебя скрутят в два счета, засунут в стеклянную колбу и будут изучать. И бесы там совсем другие, чем здесь.

Зверь захохотал, и показалось, порыв ветра пронесся по поляне.

- Не сможешь ты ничего сделать.

Генашио начал читать другие формулы, сделал из пальцев левой руки своеобразную фигуру и направил ее перед собой.

В темном ночном воздухе начал проявляться экран, примерно величиной с раскрытые руки взрослого мужчины. На экране появились разноцветные автомобили, огромные здания, в небе летел самолет…