- Вера, надо срочно бежать отсюда. Забрать профессора и бежать. Буквально на днях на мне будут испытывать новый препарат. И что после него будет, неизвестно.

Вера слушала и смотрела на Генашио. Как она соскучилась по нему. По его смешному акценту, по его милой улыбке, по тому, как морщится, когда ему что-то не нравится…

- Вера, нужно срочно узнать, где профессор. Потом подготовить комнату, откуда мы должны отправиться. Да, нужны свечи, лист бумаги и мел. Карты у меня есть, пусть старые, но подойдут, - Генашио оживился, теперь его было не остановить, - да еще, надо забрать мою книгу. Без нее никак. И Генашио сказал Вере адрес женщины, где они остановились с профессором.

Вера глядела на Генашио и улыбалась.

- Не беспокойся, мой дорогой Генашио, узнаю все, что нужно. И карты я куплю новые, и помещение найду, и книгу твою заберу.

От двухэтажного корпуса донесся крик, - Вера! Она поднялась и сказала, - думаю, через два дня все будет готово. Будет выходной. Начальства не будет, и мы спокойно удалимся отсюда. Ей так хотелось наклониться и обнять Генашио, но она сдержала себя и заторопилась на зов.

К Генашио подошел Толик и спросил, - что это за женщина? Ты же говорил, что никого здесь не знаешь.

Генашио молча улыбался. Сейчас он верил, что все получится, что все будет хорошо. По-другому и быть не может.

- Что ты молчишь? - приставал Толик.

- Давай я тебе, потом отвечу на все твои вопросы. Ты можешь узнать, где сейчас профессор и передать ему записку, - спросил Генашио.

- Записку передать не могу, не получится. А вот слова попробую донести, если он спать не будет, - ответил Толик.

- Тогда передай ему прямо сейчас: - Михалыч, будь готов к переносу, - сказал Генашио.

Толик на пару минут замер. Видимо, его сознание переместилось к профессору для передачи. Когда оно вернулось, то лицо его помрачнело.

- Без сознания профессор. Они ему вкололи что-то. Ничего он не слышит, - сказал Толик.

На следующий день небо хмурилось почти с самого утра. По тому, как мрачнело небо, должна была начаться гроза. На прогулке Вера снова подошла к Генашио. Тот сидел и смотрел, как взъерошенные воробьи делили корочку черного хлеба. Они дрались между собой, кричали и сильно напоминали обиженных людей.

- Здравствуй, Генашио, - сказала Вера, садясь на скамейку рядом, - печальную новость я тебе хочу сказать.

Генашио повернулся и встревоженно уставился на Веру. Что-то у нее не получилось.

- Да, все я нашла. Книгу тебе привезла, вот в сумке лежит. С комнатой решила, даже карты новые купила. А вот с профессором… - покачала головой Вера.

Генашио сразу подумал, что профессор умер. И черная туча неприятностей стала придвигаться все ближе и ближе. Так часто бывало в его мире. Когда цепочка бед приводила к трагедии.

- Узнала я от одной медсестры, что привезли новый препарат, и им начали колоть профессора. И что-то они перепутали, то ли дозу, то ли пропорции, только профессор превратился в растение, - Вера глубоко вздохнула, - и он даже не разговаривает. И скорее всего его спишут скоро.

- Что значит, спишут? - спросил Генашио.

- Это значит, перестанут считать нормальным человеком, и будет он доживать в четвертом корпусе, - сказала Вера, - а четвертый корпус, это где полностью люди- растения живут.

- И что с ними там делают?

- А ничего. Там они угасают постепенно. А так Петра Михайловича жалко. Хороший человек был, хоть и нудный. И как его жена переживет это? Хотя… она ничего и не узнает, - грустно вздохнула Вера.

Генашио стало страшно. Он никак не может здесь оставаться. Никак. Вот он какой будущий мир. Здесь делают опыты. И профессору не повезло.

- Нет у нас видимо таких лекарств, чтобы вернуть разум профессору, - сказала Вера.

Генашио хотелось возразить ей. Ведь можно попробовать другие методы.

- А что за лекарства ему давали? - спросил Генашио.

- Я же не специалист, Генашио. Как я могу знать.

- А ну-ка, дай мою книжку.

Вера полезла в сумку и, оглянувшись по сторонам, достала черную небольшую кожаную книжку и протянула незаметно Генашио. Тот взял книжку и неторопливо стал листать ее. Насколько он помнил, в книге не было ничего о душевных болезнях. Но сначала ему бы прочистить тело от лекарства. Обычно от отравления Генашио применял кровопускание и ставил пиявки, это кроме промывания желудка и клизмы. Можно попробовать. Но что дальше?

В его времени душевными болезнями считались такие, при которых человек начинал говорить что-то непонятное, вести себя так, как раньше не вел. И все начинали говорить, что в него вселился бес. И этих бесов изгонял священник. Обычно приглашали монаха, который вел праведную жизнь.

Но где взять такого монаха? Да, и согласится ли он? Генашио потер бороду, и тут ему пришла мысль, - а ведь можно попробовать изгнать беса самому. Опасно? Ну, конечно. Точно. Он однажды видел подобное в одной церкви. Очень страшная процедура была. Но она ведь помогла. И скрюченный парень, сын одного купца после шести часов изгнания беса, излечился. Он распрямился и спокойно, не хромая и с прямой спиной, вышел из храма.

Но Генашио не знает молитв, а особенно порядок их чтения. Нет не получится… Генашио вернулся к книжке и начал листать ее. Он не знал, что искал, но лихорадочно переворачивал страницы. И он нашел. В самом конце книги, куда он и не заглядывал, было две страницы, на которых говорилось об изгнании бесов.

Да, вот два способа. Он глубоко вздохнул и начал разбирать текст. Так, так. Что же нужно для изгнания? Это здесь есть, и это есть, а вот… Генашио замер. Он перечитывал описание обряда, снова разглядывал страницу, вчитывался в то, какие материалы нужны.

Почти все, что было нужно здесь в этом времени и месте он найдет, а вот это… Этого похоже здесь нет.

Он перешел к другой записи. И в ней было написано, почти то же самое, только обряд был другим. А материалы те же самые. Здесь в этом времени, он никак не мог найти два ингредиента. Хотя… может быть он ошибается, и здесь можно это найти.

Вера наблюдала за Генашио. Она видела его воодушевление, как он воспрял духом, и видела потом, как плечи его опустились.

Генашио повернулся к ней, - Вера, можно здесь найти каштаны? Вера задумалась, - можно, наверно, но не в этой местности. Где-нибудь там, на юге, в районе Сочи, в Крыму.

Генашио название Сочи, Крым ничего не говорило. Он понял только, что здесь этого нет. Но в его-то времени это все есть.

- Есть возможность спасти профессора. Правда, вероятность низкая, но можно попытаться. Только его нужно доставить в мое время. Там я попробую его излечить, - сказал Генашио.

Вера посмотрела на Генашио, как на волшебника. Она подобралась, сосредоточилась и приготовилась внимательно слушать.

- Что для этого нужно? - спросила Вера.

В этот момент откуда-то сверху спикировала черная тень. Она выхватила кожаную книжку из рук Генашио, и полетела прочь. Генашио не сразу и понял, что это тот самый вороненок, которого он лечил, и который был другом Толика.

Тяжело поднимаясь, вороненок, хотя его уже трудно было называть вороненком, вырос во вполне взрослого ворона, летел в сторону забора. Еще несколько мгновений, и он скроется вместе с книгой за забором.

Первой опомнилась Вера, она быстро подхватила камень у скамейки и запустила им в ворона. Женщины обычно не умеют прицельно кидать камни, но тут сработало ее спортивное прошлое. Вера имела первый разряд по стрельбе, и получается, не утратила спортивных навыков. И она попала. Ворон каркнул и выпустил книжку. Она полетела вниз, он тоже упал вслед за ней.

Вера соскочила со скамейки и побежала за книжкой. Ворон тем временем поскакал от нее и с трудом поднялся в воздух. Он тяжело долетел до забора, сел на него, и начал по-птичьи ругаться на Веру. А она уже спешила обратно к Генашио. Но поговорить дальше не удалось. Так как появилась ее начальница и строго позвала ее. Вера кивнула Генашио и ушла.