Генашио стоял у дверей и ждал. Хозяин тянул время. Иногда он поглядывал на Генашио и щурился, наверно представлял, как будет наказывать его. Иногда хозяин присутствовал на наказании своих слуг, и даже приговаривал, - давай, давай! Сильнее бей!
Палач, дюжий мужик, ростом чуть ли не с двух средних мужиков, старался, потому что сам запросто мог оказаться на месте нарушителя, и тогда его не пожалели бы.
Хозяин наклонил голову, махнул рукой слуге, чтобы тот убирался и, наконец, обратил свое внимание на Генашио.
- Ну! Где бусы? Показывай! - сказал хозяин и отвалился на спинку высокого черного, похожего на трон стула.
- Начинается, - подумал Генашио и стал говорить. Он начал с того, что работа была очень сложная, приходилось долго разбираться с непонятными словами, потом делать разные опыты… И к тому же еще время не вышло…
Генашио говорил и поглядывал на хозяина, пытался угадать его настроение, его отношение к тому, что говорил. Но хозяин молчал и смотрел на Генашио. Потом зевнул и сказал, - давай сюда сумку. Вижу, что цену себе набиваешь. Не бойся, не обижу, - протянул пухлую руку.
Генашио механически подал сумку и отступил на шаг назад, как будто это могло его спасти от гнева хозяина.
- Так, так, - раскрыл сумку хозяин. Он начал выкладывать разные предметы. И Генашио с удивлением начал узнавать Верины вещи, которые она засунула в сумку. Он совсем про них забыл. Ему хотелось зажмуриться, хотя бы на время, не любил он, когда хозяин гневался.
- Что это значит? - начал хозяин, - я спрашиваю, что это, - хозяин показывал на вещи, которые лежали на столе.
- Где бусы из жемчуга? - хозяин начал закипать, - ты, что хочешь плетей?
Генашио раскрыл рот и начал отвечать, и вдруг, дверь в кабинет хозяина резко открылась и вошла, нет, ворвалась женщина. Высокая, худая, с перекошенным от злости лицом, она с порога закричала, - ты, что обманывать меня вздумал? А это что такое?
Не обращая внимания на бедного Генашио, жена хозяина, а это была она, бросилась к столу и стала разглядывать вещи, которые лежали там. Она взяла маленький коричневый цилиндрик, величиной с палец, и стала нюхать его. Ее лицо озарилось улыбкой. Она взяла другой предмет, он был круглым и плоским, неожиданно он открылся, она чуть не выронила его из руки. Предмет оказался маленьким зеркалом. Женщина перешла к третьему предмету, это оказалась небольшая коробочка, длиной с ладонь и шириной с три пальца. Жена открыла ее и увидела квадратные отделения с разными красками.
Генашио смотрел на вещи Веры, с помощью них она красила свое лицо. Продолговатым цилиндром - губы, из прямоугольной коробочки она кисточкой красила глаза, а в зеркальце смотрелась.
Женщина подняла глаза от вещей, и настороженный хозяин несмело улыбнулся. Эти вещи понравились его жене. Она сгребла их, посмотрела, не осталось ли чего, и вышла из кабинета.
Хозяин облегченно вздохнул. И обратил внимание на Генашио, тот стоял и не шевелился. Хозяин махнул рукой - подойди.
- Генашио, сейчас принесешь снадобье для мужской силы, и сонную траву. Покажешь мне, как правильно ее заварить. И давай быстрее!
Генашио не надо было заставлять дважды, он быстрым шагом направился к дверям. В спину ему полетела его сумка, он поднял ее с пола и вдогонку услышал, - неси больше мужского зелья! Генашио склонился и исчез за дверями.
Генашио быстро сходил домой, взял снадобье и сонную траву. Принес хозяину и объяснил, как ее заваривать. И чуть не нарвался на наказание. Видимо, во взгляде Генашио хозяин увидел сочувствие и начал злиться, потом сказал на прощание, - ты не думай, что отвертелся от бус из жемчуга. Откладывается на время, но учти, я вернусь к этому…
Генашио еле перевел дух. Все-таки удалось избежать наказания. Спасибо Вере. Выручила. Даже спасла, пожалуй.
Первым делом Генашио отправился к кузнецу, узнать, как там Толик. Толик был уже в одежде молодого крестьянина. Он с увлечением смотрел на то, как кузнец Мариша подковывает лошадь. Толик даже помогал ему, успокаивал нервную кобылу, он поглаживал ее и что-то шептал в ухо. Она чутко подрагивала ушами, и, казалось, прислушивалась к разговору Толика.
У Генашио родилась мысль, - вот бы Толика оставить здесь, чтобы больше не мешался под ногами. И не нужно ему встречаться с профессором. А то опять профессор придумает что-нибудь такое… Пусть уж лучше занимается своей машиной времени. Конечно, это если Генашио вылечит его.
Мысли его стали крутиться вокруг лечения профессора. Надо к ночи все подготовить. Самое главное - это чтобы профессор точно не рехнулся, когда в ум начнет входить. Да, и самому Генашио нужно быть осторожным. Нужен помощник, а где его взять? Кузнеца Маришу? Нет. Он слишком суеверный, все испортит. А может…
Взгляд Генашио обратился на Толика. Пусть он и странный. Лишь бы все соблюдал и слушался. Надо чем-то завлечь его.
Генашио подозвал Толика и отвел его за угол кузницы. Они сели на толстое бревно, которое кузнец для чего-то использовал, потому что поверхность бревна вся была опалена, и местами прогорела почти до половины.
- Толик, я хочу тебя спросить, а зачем ты хотел сюда попасть? - сказал Генашио
Толик смотрел на него, как на маленького ребенка и ответил как ребенку, - Генашио, здесь больше магии и колдовства, чем в моем времени.
- И что?
- Как что? Я смогу тут многому научиться, - ответил Толик.
- Но как ты будешь жить? На что? Что ты будешь делать?- сказал Генашио.
- Я?
Видно было, что полностью эти вопросы Толик не обдумывал, не зря наверно в больницы таких и закрывают.
- Я буду помогать кузнецу, - сказал Толик. Генашио посмотрел на худую фигуру Толика сверху вниз и вздохнул.
- Тогда буду твоим помощником, - сказал с отчаянием Толик, - не хочу я туда возвращаться, не хочу.
- А если… на самом деле его оставить лекарем за себя, - пришла мысль к Генашио, - но он не знает языка. Ничего страшного, сказать, что приехал из России.
- Подумаю, - сказал Генашио, - кстати, ты сможешь мне помочь сегодня ночью? Мне надо одного больного лечить.
Толик с радостью согласился. У него появилась цель, и он готов к ней идти. Он вдруг захотел стать лекарем и даже коновалом, ему захотелось лечить животных. Он уже умеет их уговаривать. И если что, поможет выросший вороненок.
С Толиком договорились так, поздним вечером Генашио сам за ним зайдет. Генашио попрощался с кузнецом и отправился к старосте Луке, нужно было посмотреть, как ведет себя профессор.
Профессор вел себя как всегда. Он возился с кубиками. Вокруг него бегали овцы, блеяли, большой баран два раза повалил профессора в грязь, на что тот никак не реагировал, и баран потерял к нему всякий интерес. Сейчас профессор раскладывал кубики по квадрату, переворачивал их. Смотрел на значки, которые сам же и нацарапал на гранях. И мало того, вот тут Генашио удивился, на жердях ограды тоже было что-то нацарапано.
Когда Генашио подошел к профессору, тот поднял на него глаза, и в них мелькнуло узнавание, и тут глаза остекленели, и профессор замер. Словно внутри него что-то сначала включилось, затем какая-то враждебная сила снова закрыла разум.
Генашио зашел к Луке, рассказал новости о том, что приехала жена хозяина, Лука заметно занервничал, но Генашио успокоил его. Сказал, что она долго не пробудет в поместье, здесь ей не нравится, пахнет плохо, и общество простолюдинов не для нее.
На прощание Генашио сказал, что на ночь профессора заберет на лечение, Лука кивнул и шепнул тихонько, - ты напитка своего принеси немного, а то зад так чешется, спасу нет! Генашио обещал принести целую бутыль, но Лука замахал рукой, - целую не надо. Лучше понемногу приноси.
Вера приготовила ужин, и они как муж с женой сели кушать. Стол был чистым, вся посуда вымыта, пол прометен, даже мутное оконце было протерто.
Генашио рассказал новости, поблагодарил Веру за ее вещи, они сильно выручили его. Потом он полежал, отдохнул и начал готовиться к ночи. Нашел в сенках крепкие веревки, положил в сумку две большие свечи, блюдце, книгу и нарисовал на куске бумаги странное существо, его он скопировал из книги.
