Кратер молча взглянул на Владимира, ища поддержки. Владимир увидел это в его глазах.

— Ты знаешь, что мы с тобой никаких сделок заключать не будем, — ответил за него Владимир.

— А ты, моя лапушка, ЛУЧШЕ БЫ ЗАТКНУЛСЯ!

— Ты мне рот будешь закрывать, стерва?

— Если не закроешь сам, могу попросить оборотня.

— Я думаю, если бы действительно хотела, то давно бы это сделала. Как тогда, когда решила утопить Сережу.

Адзула мило улыбнулась.

— Что правда, то правда. Мне нужно от тебя получить согласие, что ты не допустишь прихода Небожителей. Тогда все останутся живы.

— Кроме Регины.

— Кроме Регины. Это наша девочка.

— Тогда я ничего обещать не буду.

Дьяволица перестала улыбаться.

— Ну что ты так в нее вцепился? Ты раньше наплевательски относился к чужим жизням! Что для тебя людишки? Мусор. Кто-то случайно разбросал, а ты был не против немного прибраться. А сейчас из-за одной девчонки целый спектакль разыгрался! Посмотрите на этого великого актера! Скажи, Сережа, я же права?

— Сейчас не важно, каким я был раньше. А важно то, что я ее могу спасти и я это сделаю. И не манипулируй мной, паскуда! Я многого не помню, но знаю, что трезвый рассудок точно сохранил.

— Ага и это печально. Лучше бы хорошо подумал, — разочарованно произнесла Адзула. — Короче, дружочек, у тебя есть день, чтобы обдумать мое предложение. Вернешься завтра сюда в полночь — наш договор будет в силе. Не придешь — пеняй на меня. Через два дня будет наш праздник и никто из живых не посмеет помешать нам пировать. Усек?

Адзула испарилась.

Все будто пришли в себя после гипноза. Владимир с облегчением выдохнул, а Кратер начал шипеть на Сэма, что Адзула не наехала на него за непослушание, и теперь он опять стал врагом. Оборотень заскулил и предложил вернуться домой выпить водочки.

— Что будем делать? — спросил Сэм у Владимира, но тот молчал и смотрел на зеленые переливы в небе.

Сэм откуда-то притащил бутылку. Оборотень присосался к горлышку и в один заход выпил содержимое. После этого рухнул возле дивана и захрапел. Сэм вернулся к столу, за которым давно сидели Владимир с Кратером.

— А печеньки? — спросил Кратер.

— Забыл.

— Ну как можно было забыть? А с чем чай пить?

Сэм застонал и исчез. Через несколько секунд он вернулся и положил перед Кратером пакет с сухарями в сахаре.

— Что это? — брезгливо произнес Кратер.

— Сладенькое!

— Ты не знаешь различие между сухарями и печеньем?

— Метнись сам!

— Володя, ты вроде как папаня. Чего у тебя сын такой отбитый?

Владимир не услышал вопроса. Он медленно гонял ложкой чай в кружке и смотрел на водоворот.

— Это я отбитый?! Может «папане» рассказать про твое поведение? Я кое-что знаю о тебе!

— И что ты знаешь?! — начал злиться Кратер. — Что я ненавижу сладкие сухари, а ты тащишь именно их?

— Да! Это намек! Я бываю в твоем мире, могу его изучать и узнать что-то о тебе, о Патриоте и о Россияде…

— Вообще-то мы известные Заступники. У меня даже мерч есть.

— А у Патриота статуя во весь рост… Только ее снесли.

Кратер нахмурился.

— Ничего ты не знаешь!

— Конечно! Это же меня ракетой…

— Заткнись!

— Оба заткнулись!!!

Владимир треснул по столу кулаком. Кружка подскочила и опрокинулась.

— Что вы себя ведете как бараны! На носу важный день, а вы только и делаете, что сретесь! И чай, блин, из-за вас разлил.

Владимир с сожалением посмотрел на чайную лужу на столе, а потом забрал кружку у Кратера.

— И сухари забери, — толкнул пакет Кратер.

— И возьму. Не пропадать же им.

Владимир разорвал пакет, достал один и начал им хрустеть.

— В следующий раз захвати с маком.

Сэм показал пальцами «ок».

— Теперь давайте, выкладывайте ваши претензии. Только без эмоций и криков.

Кратер поднял руку.

— Только учти, выступая первым, у тебя меньше шансов выиграть в споре.

— С чего это?

— Второй выступающий будет разбивать твои аргументы о свои факты и это лучше запомниться.

Пока Кратер сомневался, Сэм перехватил инициативу:

— Я подумал и вот что скажу: у каждого из нас есть маленькие тайны, о которых мы не хотим говорить. Например, что Адзула — моя мамаша или «Зима» и «Россияда» — это один и тот же человек.

В этот момент Сэм высунул язык, а Кратер в ответ показал кулак.

— Нам стоит забыть про вражду и объединиться. Я не знаю, как я буду себя вести в день мертвых, это мой первый праздник. Возможно, в этот день вы меня вообще убьете. Но я за любой вариант, который поможет спасти Регину. Она хорошая девочка. Заботливая, веселая, в меру легкомысленная. Тем приятнее Аделю будет осквернить ее душу.

— А ты что думаешь, Сережа?

Кратер сходил на кухню, вернулся с тряпкой и начал вытирать пролитый чай.

— Я соглашусь, что девочку надо спасти.

— Тогда мир? — подытожил Владимир.

— Мир, — улыбнулся Сэм, хитро моргая поочередно глазами.

— Мир, — недовольно произнес Кратер.

— Отлично! А после дня мертвых хоть порвите друг друга.

Лицо Сэма превратилось в одну большую широкую улыбку. Чертенок протянул руку Кратеру и тот неохотно ее пожал.

— Ты меня заставил совершить сделку с дьяволом.

Владимир закатил глаза. Ему показалось, что они повторяли этот диалог снова.

— Сэм за дьявола не считается.

— Ну чем он отличается? Нечисть есть нечисть. Как бы его родичи не пытались выставить нас монстрами, но монстры здесь они. Мы защищаем людей и живём по законам. А доверять черту, даже самому хорошему — это глупо! Его сущность прорвется наружу!

— Мы вроде договорились о перемирии? — напомнил Сэм.

Кратер впился в него взглядом, а потом произнес с надрывом:

— Ну вас всех в жопу.

Кратер ушел к кровати, разделся и залез с головой под одеяло.

Сэм, быстро допив чай, поставил кружку на стол.

— Спокойной ночи, — бросил он и исчез.

Владимир в присутствии в комнате людей оказался один. Размачивая сухарь в крепком чае, он думал о месте для сна. В бане спать после вонючего оборотня не хотелось. Как и не было желания оставаться спать на диване. Комната уже наполнилась запахами немытой собаки и алкоголя.

Выливая в раковину смесь из чая и крошек, Владимир услышал тихий стук. Он обернулся и увидел в окне белое лицо Бибигуль. Владимир с неохотой вышел к ней.

— Нам нужно знать, — начала неуверенно говорить девушка, — к чему готовиться.

— Нам — это кому?

— Моей семье.

Владимир хотел высказать, что никакой семьи у нее не было, но осекся, увидев за спиной рюкзак.

— Ты куда-то собралась?

— Если нас ждёт тот исход, о котором ты говорил ранее, то мы лучше уйдем. Мы постараемся избежать той участи, что готовит нам темный господин.

— А Кешбек?

Бибигуль потупила голову.

— Неужели с собой возьмешь?

— Нет… нет. Он человек… Я не смогу так долго вести его. Нам будет проще без него. Но я буду по нему скучать. Я… привыкла к нему.

Владимир открыл рот, но Бибигуль оборвала его.

— Я знаю, ты думаешь, мы пустышки и все сказки, рассказанные мною, даже если когда-то были правдивыми, сейчас не имеют значения. На наше место пришли другие. Но это же не значит, что мы чужаки этому миру! Мы… хотим жить и должны иметь право на это. Разве это не так? Разве может быть по-другому…

Бибигуль закрыла лицо руками и Владимир невольно прижал ее к себе. Она всхлипывала, что они тоже живые, и тихо плакала. А Владимир думал о том, что еще недавно мечтал, чтобы она прижималась к нему шикарной грудью, а теперь он хотел, чтобы все оказались от него как можно дальше и больше не беспокоили своими слезами.

Утро выдалось неважным. Мало того, что Владимир ночевал в сарае, где его окружали соскучившиеся корова Дашка и кошка Багира, так и курицы беспокойно себя вели из-за внезапно появившегося хозяина. Вершиной неприятностей стал Кешбек, когда тот ворвался с воплями в дом, потом в баню, а затем и в сарай.