— Спасибо.

Я провожаю взглядом его невысокую крепкую фигуру. Чем ты тут занимаешься, Макс? Словно услышав мои мысли, он тут же материализуется рядом со мной. Он обнимает меня, и его щека царапает мой висок:

— Не скучаешь?

— Макс, тебя какой-то мужик искал, я его на улицу отправила.

— Подожди.

Он идёт к выходу, я за ним. Макс что-то передает парню, который до этого спрашивал у меня, где он, а тот дружески хлопает его по спине. Макс возвращается ко мне, и я беру его за руку:

— Мне надоело тут. Давай уедем.

— Куда ты хочешь? В «Batman»?

— Я хочу к тебе.

Мы ловим тачку. Вспышки огней в темноте салона, запах ароматизатора — кофе, его запах, его губы, мои губы, наши руки, слепо шарящие друг по другу — я так хорошо знаю его тело, а он знает мое. Мы падаем на кровать в его комнате, и я стягиваю с него футболку, расстегиваю его джинсы. Мы двигаемся навстречу друг другу — две тени в темной комнате. Два силуэта, сливающиеся в один. Мне жарко, в ушах шумит, под закрытыми веками — красные полосы света. Он хрипло дышит мне в ухо, и я вспыхиваю, а потом взрываюсь и разлетаюсь на тысячи искр.

— Останься со мной. Я люблю тебя.

— Знаешь, ты мне нравился больше, когда я тебя бесила.

— Ты никогда меня не бесила.

Мы лежим рядом, и смотрим друг на друга.

— Я все хотел тебе сказать — я знаю тебя очень давно. Помнишь, своего одноклассника, Женьку Торчка? Знаешь, да, почему его так называли?

— Блять, Макс, конечно, знаю. Он продавал. Прямо в школе. Потом кто-то на него настучал и большой скандал был, с полицией. А ты его откуда знаешь?

— Как думаешь, кто ему приносил?

Я смотрю на него, и не верю своим ушам. Макс тихо, почти шепотом продолжает:

— Какой это был класс — девятый? Я постоянно у вашей школы торчал. Я помню тебя. Когда ты пнула мой кейс в автобусе, я тебя узнал. Ты не просто так подошла ко мне. И потом, на площади — помнишь? Я привел тебя сюда, и мы весь день… Это было…

Нет, так не бывает. Он только что все это придумал. Я сажусь на кровати, глаза щиплет, и я отворачиваюсь, чтобы он этого не увидел.

— Я не могу с тобой остаться.

— Я хочу от тебя ребенка. Мы должны быть вместе, разве ты не видишь? Мы с тобой одинаковые.

— Макс, ты вообще, серьезно сейчас?!

— Я кончил в тебя. Если ты забеременеешь, мы будем вместе.

Это полный пиздец. А он — просто псих. Как я могла забыть о том, какой он? Я собираю свою одежду, футболка на спинке кресла, джинсы на полу, а трусы — как всегда, под кроватью, классика. По внутренней стороне бедра стекает струйка спермы, и я вытираю ее своим бельем, похуй. Я получила то, что хотела — он все еще меня любит. Ну, или он так думает. Теперь я просто хочу исчезнуть отсюда как можно скорее, обо всем остальном я подумаю позже. Или вообще забью на это. Макс отворачивается к стене и утыкается лицом в подушку. Я не могу даже смотреть на него, я чувствую себя сукой. Хлопок дверью ставит точку — в пизду все.

***

— Тебя видели вчера с ним в «Extreme». Ты что, хочешь опять с ним встречаться? Нахера он тебе?!

Мы с Дэном сидим на скамейке около моего дома и не знаю, что ему ответить, я не знаю, что он хочет от меня услышать. Разве я принадлежу ему? Разве я вообще должна ему что-то объяснять? Я никому ничего не обещала.

— Дэн, я не знаю, почему я это сделала. Правда. Мне просто захотелось его увидеть.

На самом деле я хотела убедиться, что я все еще нужна ему. Какая еще, нахуй, Юля?!

— Вы были вместе. А потом? Поехали к нему?

Он делает паузу.

— Ты с ним спала.

Последнее предложение — даже не вопрос, а утверждение. Он не может меня понять, и от этого ему хуево. А что будет, если он узнает про Саню? Мне жалко его, и я не хочу причинять ему боль, но и по-другому я не умею.

— Давай не будем больше встречаться. Я серьезно. Мне вообще лучше быть одной.

— Дура. Я люблю тебя.

Я не могу поднять на него глаза, и просто тупо рассматриваю свои руки, дрожащие пальцы обхватывают колени. Как же меня это заебало. Не надо меня любить. Пожалуйста.

***

Мои демоны голодны, и они требуют пищи. Можно забухать, и тогда, у меня будет пара дней тишины, один из которых я проведу на отходняках. Можно поебаться, и, если секс будет хорошим — у меня будет неделя. Каждый раз мне кажется, что я нашла кого-то кто сможет мне помочь, но, на самом деле, я просто хожу по кругу. Они все одинаковые — их пальцы, руки, губы, члены. Этот голод невозможно утолить. Какую еще хуйню мне нужно сотворить, чтобы почувствовать себя живой?!

Секс с Дэном больше не помогает, а чувство вины, которое я перед ним испытываю, осложняет все еще больше. Сейчас мне нужен кто-то новый, кто-то, кто подарит мне не тишину, нет — просто надежду на нее. Хотя, на самом деле, он просто станет еще одной ступенькой на лестнице, ведущей вниз. Ну и похуй. Может, пришло время достигнуть дна? Достигнуть дна бездны, хах.

***

Дэн залпом опрокидывает в себя стопку, и уже через десять минут вырубается в кресле. Ему не мешает громкая музыка, шум и пьяный пиздеж — он в говно. Мы бухаем второй день, Дэн, наконец, отключился, отправился в волшебный мир розовых пони, и я ему завидую. Я сижу на диване с сигаретой и жадный, неутолимый голод сосет меня изнутри. Я — просто оболочка, обернутый в красивую упаковку вакуум, я — ничто, и это ничто нужно постоянно чем-то наполнять, потому что невозможно жить с ощущением пустоты внутри. Я выпускаю согретый теплом моих легких сигаретный дым к потолку — что я здесь делаю?

А где мне ещё быть, как не тут? Рядом со мной на диван плюхается Габба:

— Что-то Дэн сегодня быстро спекся. Ты как?

— Я тоже уже устала. Можешь проводить меня домой?

Габба снимает с вешалки ветровку, и мы покидаем прокуренную квартиру, спускаясь в тихую летнюю ночь. Идти совсем недалеко, и я уже знаю, что я буду делать. Мой алгоритм действий совсем не оригинальный, но другого у меня нет. Я целую его в темноте подъезда, расстегиваю ширинку на своих джинсах и засовываю его руку себе в трусы. Нетерпеливо трусь лобком об его ладонь:

— Делай со мной все, что хочешь, только, пожалуйста, дай мне кончить.

Он считает меня девушкой Дэна, но, все равно делает то, о чем я его прошу. Он засовывает в меня свои пальцы, и я раскачиваюсь навстречу его движениям, насаживаясь на них. Где-то наверху хлопает дверь, и он останавливается.

— Ещё…

В голове звенит — осталось совсем немного, возможность быть пойманными заводит меня до предела. Я, задыхаясь, вжимаюсь бедрами в его руку, вцепляюсь в него, чтобы не упасть — оргазм волной проходит по моему телу снизу вверх, обжигая до мурашек, и я давлю стон в его плече. Потом я опускаюсь перед ним на колени, дрожащими руками расстегиваю ширинку и беру его член в рот. Ему не требуется много времени, чтобы кончить — он сильно возбужден. Он держит мою голову, кончает мне в рот, и я глотаю. Я поднимаю на него глаза — хочу увидеть его лицо.

— Дина, почему ты делаешь это со мной?

Глупый вопрос, который нужно было задавать перед тем, как засунуть свой хуй в рот девушке, которая встречается с твоим другом.

— Какая, нахер, разница. Тебе что, не понравилось?

Я грублю, потому что я не знаю, что ему сказать. Я делаю это, потому что так я справляюсь со своей жизнью, когда все летит к херам. С такими, как он, я знаю, кто я. Сука, шлюха, блядь — пусть так, как угодно, лишь бы не пустота. Я здесь, и я настоящая, а демоны пусть идут нахуй.

Я отталкиваю его и поднимаюсь по лестнице на свой этаж. Открываю дверь своим ключом. Тихо, стараясь никого не разбудить, прохожу по коридору в свою комнату, прямо в одежде ложусь на кровать, закрываю глаза. Сердце колотится где-то в горле, но мне уже совсем не страшно. Один, два, три, четыре, пять… Мне нет покоя ни в одном из известных мне миров, потому что внутри меня хаос, и я не могу взять его под контроль. Я даже не хочу пытаться это сделать. Ведь что тогда останется от меня?!