— Не останавливайся сейчас, пожалуйста…

Я знаю, что Дэн может вернуться в любой момент — лифт, магазин, одна сигарета, похищенная из моей пачки, снова лифт, дверь… Это заводит меня ещё больше и от второго оргазма у меня темнеет в глазах. Саня вытаскивает из меня пальцы и вытирает их об мое бедро:

— Хватит с тебя на первый раз.

Вот сука. Я отпихиваю его коленом:

— Иди нахер.

Поправляю трусы, они насквозь мокрые. Дрожащими руками достаю из пачки последнюю сигарету и закуриваю, глядя ему в глаза. Саня нагло улыбается:

— Хочешь, как-нибудь повторим?

— И не мечтай, совсем охуел, да?

Я злюсь на себя, потому что прекрасно понимаю — конечно повторим. Более того, я бы могла продолжить прямо сейчас. Неловкую тишину прерывает спасительный скрежет ключей в двери, и на кухне появляется Дэн. Дэн, водка и сигареты. Он садится на стул рядом со мной, и я тут же беру его за руку и кладу голову ему на плечо — так я демонстрирую Сане формат нашего общения. То, что только произошло, касается только нас, и не стоит обольщаться насчёт меня. Никому не стоит этого делать. Я провожу губами по щеке Дэна и шепчу ему на ухо:

— Я хочу тебя.

Он смотрит на Саню, и тот с улыбкой разводит руками:

— Можете занять гостиную на пару часов. Я не буду подслушивать.

Он что, подмигнул мне?!

***

Через три дня я стою напротив его двери и жму на кнопку звонка. Что, блять, я тут делаю? Он открывает дверь, и я утыкаюсь взглядом в его рельефный пресс — Саня стоит передо мной в одних штанах. Его длинные темные волосы распущены по плечам — только что из душа. Да он подготовился. Я сдерживаю улыбку.

— Что-то не так?

— Наоборот. Все так. Я люблю, когда люди ко всему подходят ответственно, с самоотдачей.

Он не сечет мой юмор, и я снимаю кроссовки, кидаю на пол сумку:

— Можно мне тоже в ванную зайти?

— Конечно, но только недолго.

А мне и не нужно надолго, я выхожу оттуда уже голая — я знаю, зачем я тут. К чему терять время?

— Саня, есть что выпить?

Достает бутылку из холодильника:

— Ты что, нервничаешь? Не волнуйся, мы не будем делать ничего такого, чего бы ты не захотела. Признайся, тебе же понравилось в прошлый раз, да?

Пиздец. Я заказываю глаза — ещё один любитель поболтать. Я падаю на кровать, раскинув руки в стороны:

— Давай просто потрахаемся.

И мы трахаемся, хотя нет, с ним мы ебемся. Сначала на кровати, он сверху, потом он сажает меня на стол, и я вцепляюсь пальцами в его спину, потому что мне кажется, что мы его сломаем, и я окажусь на полу. Хотя на пол мы и так перемещаемся — я стою на коленях, упираясь одной рукой в стену, а другой дрочу себе, пока он трахает меня сзади. Сажусь на него сверху, вколачивая в себя его член. Мы лежим в постели, и я сосу ему, а он снова лижет мне, засунув в меня пальцы. Я кончаю много раз, и каждый оргазм — как очищение, я как будто сдираю с себя слой за слоем, я становлюсь прозрачной, как стекло, и исчезаю.

Саня снова уходит в ванную, а я лежу ничком на его кровати, уткнувшись лицом в подушку — выебанная, опустошенная, кристально чистая. Все мои голоса ушли, оставив только звенящую в ушах пустоту. Как же так вышло, что моя жизнь из артхаусного кино превратилась в банальное порно? Сашка выходит из душа, и падает рядом со мной на кровать. Проводит кончиками пальцев по моей спине:

— Слушай, а ты же до Дэна с Максом встречалась, да?

— Ага.

— И кто из них лучше? Я имею ввиду…? Ну, в сексе?

Я поднимаю голову от подушки:

— Ой, конечно, ты. Ты лучше всех.

Саня смеется.

— Правильный ответ.

Какой же он придурок. Я снова закрываю глаза, меня вырубает. Саня все никак не может заткнуться:

— А ты знаешь, что Макс сейчас опять встречается с Юлей? Ну, с этой, которая кислоту с Питера возит.

Конечно, я знаю Юлю. Ну и заебись — два торчка нашли друг друга.

— Сань, да мне похуй, честно.

— Ясно. Останешься у меня на ночь?

— Зачем?

— Утром повторим.

— Нет, все и так отлично. И овцы целы, и волки выебаны.

— Что?

Я понимаю, чего он хочет — я знаю, что Саня поссорился с девушкой и хочет ей отомстить. Хочет, чтобы она, вернувшись домой, застала нас в постели. Отличный план, Саш. Вся клубная тусовка — одна большая постель, но я бы не хотела, чтобы все узнали о том, какая я… А действительно, какая?

Его ладонь гладит мою спину, спускаясь ниже. Конечно, он хорошо трахается, даже не то слово, но с чувством юмора у него не очень. Хотя, может, это просто я не умею смешно шутить. Я скидываю с себя его руку, встаю с постели:

— Мне правда пора.

У двери оборачиваюсь:

— Сань, это же все останется между нами?

***

Я лежу на полу, разглядывая потолок в своей комнате. Телефон уютно устроился в моей ладони — крохотный теплый зверек, и я поглаживаю дисплей большим пальцем. Окно в комнате открыто настежь, и от танца занавесок у меня кружится голова. Собственно, что я теряю? И вообще — он все равно не ответит. Он теперь с другой девушкой. После второго гудка я слышу в трубке его голос:

— Привет, малыш. Как дела?

— Привет. Хочешь встретиться?

— Что так вдруг? Где ты?

— Я дома. Сейчас пойду на площадь.

— Окей. Я приду.

Мы встречаемся немного раньше, он звонит мне: «Я тебя вижу», — и я, обернувшись, ищу его взглядом среди прохожих. Сначала я просто стою и смотрю, как он идет ко мне, потом делаю шаг, второй, третий, потом бегу ему навстречу, врезаюсь в него, чуть не сбив его с ног, и он обнимает меня, пряча меня в широких рукавах и складках свитера. Я чувствую его дыхание на макушке и зажмуриваюсь, снова задавая себе этот вопрос — что я, нахер, делаю?!

— Ты так похудел. У тебя все нормально?

— У меня все хорошо, не парься. Все заебись. Как ты? Ты теперь с Дэном? Я всегда знал, что он в тебя влюбился.

— Нет. То есть, я не знаю. Я просто с ним сплю. Ты скучаешь по мне? Я — да. Иногда я представляю, что я с тобой разговариваю.

Что, блять, я несу?! Он берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и спрашивает, точно так же, как тогда:

— Погуляешь со мной?

И, как тогда, мы идём к нему. У него дома все так же, как и год назад. Я стою у окна, рассматривая улицу — все осталось на своих местах. Все, кроме меня. Только у меня нет своего места — и так и должно быть, иначе демоны будут знать, где меня найти. Спиной я чувствую его тепло, Макс подходит сзади, и, обняв меня, шепчет:

— Мы два человека, два живых существа. Вчера была любовь, сегодня пустота. Виноваты оба, никто не виноват…

Я резко оборачиваюсь к нему, напоровшись, тут же, на его внимательный взгляд. Сука, эти глаза. Карие глаза и светлые волосы — сочетание, от которого год назад мне сносило крышу. А сейчас?

— У тебя есть что-нибудь выпить?

Я слышу себя как будто со стороны. Почему у меня такой хриплый голос?

— Нет. Но у меня есть марки.

— Давай.

Он уходит и через пару минут возвращается с двумя маленькими квадратиками бумаги.

— Вот, Юлька из Питера привезла.

— Юлька…

Он спокойно смотрит на меня:

— Ну да.

Я кладу свою марку на язык, Макс включает телевизор, я залезаю ему на колени и утыкаюсь лицом ему в шею, спрятавшись в его волосах. Мне хуево. Вот бы заплакать, но я не могу.

— Поедешь со мной? Мне сегодня ночью надо быть в «Extreme».

Мы идем в магазин за энергетиками, пьем их прямо в машине, продолжаем бухать уже в клубе. Я игнорирую настойчиво вибрирующий в кармане телефон — у меня тысяча пропущенных от Дэна, я стою у бара, а Макс постоянно отходит, возвращается и уходит снова. Я закуриваю сигарету, пытаясь сосредоточиться на происходящем, но это невозможно — меня мажет после кислоты и бухла, и я просто жду, когда меня хоть немного отпустит. Кто-то трогает меня за плечо. Оборачиваюсь:

— Привет. Ты вроде как с Максом? Не знаешь, где он?

— Он вышел. Туда.

Я машу рукой в сторону выхода.

— Наверно, на улицу пошел.