Покидая машину, я почувствовал на себе десятки пристальных взглядов из нескольких соседних домов. Их обладатели не спешили показываться из окон, внимательно наблюдая, как мы подходим к дому Зиновия Голубкова — настоящее имя шута.

Заметил на стене дома тусклую руну, на которую нажала Софья. В тот же момент во доме раздался звуковой сигнал, похожий на птичью трель.

— Ну кого там нелёгкая принесла. Сейчас… Иду уже… — услышали мы недовольный высокий голос, и его обладатель зашаркал к входной двери.

Когда она открылась, перед нами возникла физиономия, смутно напоминающая того самого горбуна. Только он уже был без яркого грима, в светлом парике, из которого торчали космы темных волос. Зиновий спросонья потер глаза и «навел резкость», затем увидел меня и скривился.

Этот наивный попытался закрыть перед нами входную дверь, но я подставил ногу.

— Добрый день отравителям, — хищно ухмыльнулся я. — Нам бы пройти в дом и поговорить. Обещаю, калечить не буду.

— Чт-то вы сказали? — казалось, что Зиновий был в растерянности. Что-что, а такого напора он точно не ожидал.

— Говорю, что калечить не буду, — повторил я, слегка толкая дверь и заходя внутрь. — Слово даю. Хотя… всё зависит от тебя.

«Забыл добавить, что не будешь калечить сильно, а вот немного можно. Для профилактики, — я даже услышал, как Лея потерла лапки от предвкушения. — Чур, я первая».

«Угомонись, кровожадная, — осадил я паучиху. — Нам нужно всего лишь вытащить признание и уточнить про Павла. Да и разве похож я на садиста?»

«Если что, зови. Пока заряжусь едкой паутиной. Как знала, что пригодится».

Я уже не слушал Лею. Бывает, что её заносит на поворотах. Некоторые личности вызывают такую бурю эмоций, что она впадает в «приступы святой ярости», когда готова бить, крушить и ломать через колено. Но потом так же быстро стихает. Вот как сейчас.

Мы в этот момент прошли в дом, где было тихо, как на погосте. Лишь где-то в глубине строения громко тикали настенные часы.

— Можем ли мы где-то переговорить? — спросила Софья, напряженно всматриваясь в хозяина дома. Он хлопал глазами, видимо, пытаясь придумать, как вести себя в непривычной ситуации. А я понимал, что она читает в это время мысли шута.

— Это частная собственность, — пискнул Зиновий. — Вы не имеете права врываться вот так к незнакомым людям.

— Почему же, — ухмыльнулся я. — Мы с тобой очень даже знакомы. Ты же помнишь тот вечер, свои кривляния, тупые песенки на весь зал…

— Это работа… — покраснел Зиновий. — Мне за это деньги платят, вот и всё, — а потом резко вскипел. — Да за что я оправдываюсь! Сейчас вызову полицию.

Он потянулся за телефоном, лежащим на столике в прихожей, но дорогу преградила Софья.

— Конечно вызовешь, — хищно улыбнулась она. И я поймал себя на мысли, что ей безумно идет такая улыбка. — После нашего разговора.

— Вы же так просто не отвяжетесь, — вздохнул он, изображая уставшего человека. — Пойдёмте в зал.

Зиновий, пока мы шли через коридор и две небольшие комнатки, всё вздыхал и косился на нас. Шут был растерян и не знал, чего от нас ожидать. Одновременно, судя по напряженному взгляду, обдумывал, как выкрутиться из этой ситуации.

— Располагайтесь, — указал он на стол, накрытый белой скатертью. — Я не готовил, поэтому ничего не могу предложить.

— Мы ненадолго. Не беспокойся, — добавил я, присаживаясь на табурет вслед за Софьей, и указывая ему взглядом на стул напротив.

— Просто скажите, что вам от меня надо, — вновь в его глазах мелькнул испуг, но он послушался, сел и в ожидании ответа достал сигареты, закуривая.

— Это правда, что ты подсыпал мне в спиртное какое-то зелье? — решил я задать прямой вопрос.

— Да с чего вы это взяли⁈ — надул щёки Зиновий. — Я уважаемый артист…

— И неподкупный, — хмыкнула Софья. — Мы это уже поняли.

— Да, именно. И неподкупный, — кивнул в ответ шут.

Софья посмотрела на меня и отрицательно покачала головой, поджав губы. Соврал и даже глазом не моргнул.

— Ну, значит, слушай, уважаемый артист, — наклонился я слегка в его сторону, и Зиновий тут же на всякий случай отстранился от стола. — Сейчас я расскажу твои перспективы… Мы вызовем полицию, как ты и хотел. Скоро она приедет. Но за тобой… Софья, расскажи, что дальше будет.

— Дальше ждет нашего неподкупного небольшое приключение, — продолжила Софья, одарив меня благодарным взглядом, и вновь повернулась к шуту. — Тебя запрут в камере на сутки. За это время скорее всего придут те, кому нравится «воспитывать» задержанных. Будут бить больно, но так, чтобы не осталось синяков на теле. Они это умеют, уж поверь. А затем проверят твои показания на камне правды…

С каждой фразой Зиновий бледнел всё сильнее, и под конец готов уже был свалиться в обморок. Конечно, Софья накинула страстей. Никаких извергов в дубинках в участках не было, а если бы и нашлись такие, они бы сами оказались за решеткой. Она уже рассказывала мне, что все камеры и тюрьмы просматривались специальными артефактами, которые фиксировали каждый шаг. Но её слова произвели на Зиновия впечатление. Он стал трястись.

— Но может быть и по-другому, — подытожил я.

— Если не сдадите полиции — все расскажу, — ответил он внезапно осипшим голосом, туша сигарету в пепельнице, затем прокашлялся. — Как на духу.

— Э нет, дружок, — ответила Софья. — По твоей вине граф был выставлен в плохом свете. Ты его, по сути, попытался опозорить, да и сейчас солгал. Тебя точно посадят.

— И что мне делать? — он жалобно глядел нас. — Я не хочу в тюрьму.

— Чистосердечное признание, другого выхода нет, — Софья хмуро посмотрела на него. — Кто тебя нанял?

— Запутал он меня… А когда хотел отказаться, ещё и угрожать начал, махать компроматом перед носом, — Зиновий попытался надавить на жалость, показывая себя жертвой. — Что мне оставалось делать?

— Обратиться ко мне, — ответил я, сверля его взглядом. — И тогда не было бы этого спектакля. Всего лишь нужно было подумать головой, а не другим местом.

— Возможно, вы и правы… Меня нанял один из Драгуновых. Перечислил тех, над кем я должен подшучивать весь вечер, чтобы спровоцировать конфликт, — Зиновий сделал паузу, жалобно смотря на нас. — К тому же Павел передал мне зелье… Я должен был подмешать его графу в шампанское. И я сделал, — он посмотрел на меня, губы его затряслись. Затем он схватился за голову в явном ужасе. — Чёрт, зачем я согласился⁈ Кошмар!

— Кто конкретно из Драгуновых? — я повысил голос.

— Павел… Это был Павел, — выдохнул Зиновий.

— Так, ну вот… — ответила Софья. — Надо было сразу сознаться.

— Что со мной будет? — Зиновий ещё больше смутился и напрягся.

— Вот точь-в-точь, что ты сейчас поведал нам, нужно будет рассказать в суде, — ответила Софья. — И тогда сидеть не придётся.

— Да я же после этого просто труп. Вы понимаете? Меня убьют! — заорал он, вскакивая со стула.

— Сядь, — окинул я его тяжелым взглядом. — Павла сразу возьмут под стражу, так что никто тебя не убьет. Мы приставим к тебе в качестве охраны двух магов на первое время. Да, Софья?

— Конечно, — кивнула она. — Никто тебя и пальцем не посмеет тронуть. Будешь под защитой клана Астафьевых.

— Так меня же потом посадят, — Зиновий всхлипнул, закуривая очередную сигарету.

— Тебя посадят в одиночную камеру, — успокоила его Софья, — Придётся потерпеть пару дней. Потом вытащим.

Зиновий пока молчал, осмысливая услышанное. Затем потушил сигарету в пепельнице и закурил следующую.

— Ну так что, артист? Будем сотрудничать? — нарушил я воцарившуюся тишину.

— У меня, получается, нет выхода, — кивнул он, поправив сбившийся парик. — Дайте мне прийти в себя.

— Даем тебе время до вечера, — жестко ответил я. — И не делай глупостей. Из-за любого шага в сторону можно лишиться жизни. Надеюсь, что теперь стало ясно, куда ты влез. Заедем… — я взглянул на настенные часы… — Часы правильно идут?