— Ты прав, никто из них не хочет уходить. Странно.
— Не вижу ничего странного, — ответил я.
— Мы с тобой похожи, — признал источник. — Оба забираем души и оба делаем это добровольно. Ты хочешь меня о чем-то спросить?
— Ага. Зачем ты сделал демонов огня разумными? И кобольдов?
— А зачем дерево растет? — в голосе источника я услышал усмешку. — Это магия, Никита. Иногда она творится сама.
— О чем ты хотел поговорить? — прямо спросил я.
Источник помолчал.
— В тебе слишком много смерти, Никита. Нехорошо, когда жизнь и смерть не находятся в равновесии. Но теперь все в порядке. Я сделал твоим демонам небольшие подарки.
— Что за подарки? — резко спросил я.
— Теперь они чуть больше живые, только и всего, — усмехнулся источник.
Внутри меня еле слышно застонал Убийца.
— Парни, вы как? — с тревогой спросил я демонов.
— Все в порядке, Никита! — заверил меня Умник.
Но в голосе менталиста я услышал легкую задумчивость.
— Ты представляешь угрозу для мира? — прямо спросил я у источника.
— Нет, — так же прямо ответил он. — Я и тебе не смогу противостоять, если ты захочешь меня уничтожить.
— Пока не собираюсь, — сказал я.
Опасности я, и в самом деле, не чувствовал. Чутье молчало.
— Тогда у меня к тебе есть просьба. Сегодня ночью ко мне обратился один демон. Он хочет стать хранителем твоего меча.
— Я поговорю с ним, — сказал я, догадываясь, о ком идет речь.
— Обычно я оставляю в мече только магический дар, — произнес источник. — а сущность забираю. Но этот демон хочет служить тебе целиком. Я прошу — если он когда-нибудь передумает, приведи его ко мне. Просто принеси меч и положи его на плиту, а я сделаю остальное.
— Я уже сказал, что никого не держу насильно, — резко ответил я. — Мне нужны союзники, а не рабы.
— Хорошо, — улыбнулся источник. — Спасибо! И еще…
— Говори.
— Чтобы развить магию Смерти, ты должен овладеть магией Жизни. Во всем нужен баланс. Иначе риск будет слишком велик.
— Я подумаю об этом. Спасибо за совет.
— Это не совет, а предостережение. Когда ты в следующий раз попадешь в черную аномалию, нужное заклинание может и не сработать.
Кривоногие демоны!
— А как овладеть магией Жизни? — нетерпеливо спросил я.
Но больше источник не сказал ничего, и я почувствовал, что наш разговор окончен.
Убедившись в этом, я перепрыгнул через ограду и взглянул на Вождя.
— Что дальше?
Вождь промолчал, а ко мне шагнул Громила. И заговорил — впервые с тех пор, как я забрал его сущность.
— Я хочу служить тебе, ликтор. Позволь мне стать хранителем твоего меча.
— Почему ты этого хочешь? — спросил я.
— Потому что это лучшая судьба, — просто ответил демон Огня.
— Хорошо. Если когда-нибудь передумаешь — просто скажи мне.
Старый жрец осторожно положил меч на гранитную плиту. Громила встал рядом.
— Хорошей жизни, сын! — сказал ему Вождь.
— Хорошей жизни, отец! — ответил демон.
Я щелкнул пальцами, и Громила растаял в воздухе. Источник полыхнул ослепительной вспышкой. Я увидел, что лезвие меча раскалилось докрасна, а затем медленно потемнело.
Я взял меч и поднял его над головой. Огненный шар сорвался с клинка и с грохотом взорвался высоко в небе.
— Громила, ты как? — спросил я демона Огня.
— Отлично, Никита! — отозвался демон.
Его голос звучал внутри меня.
— У вас тут здорово! Циклоп пообещал, что научит меня играть в шахматы, а Умник загадал загадку. Что такое: ушастый, но не заяц, живет в норе, но не суслик, любит молоко, но не кошка?
— Подумай, — усмехнулся я. — Ладно, осваивайся. Добро пожаловать в общежитие!
Я застегнул перевязь и ощутил на боку привычную тяжесть оружия.
ИНТЕРЛЮДИЯ. ПОДВАЛ МОНАСТЫРЯ
— Ну, что там? — жадно спросил Григорий Барятинский.
Левый глаз у него заплыл. Почти полностью оторванный рукав ферязи висел только на нитках.
— Святые братья суетятся, — ответил Виктор. — Не могу понять, в чем дело.
Священник прижался лицом к ржавым прутьям подвальной решетки и внимательно вглядывался в суматоху, которая творилась на монастырском дворе.
Окошко было маленькое, поэтому Барятинский видел только нестриженый затылок священника.
Три часа назад молчаливые, насупленные монахи неожиданно пришли в гостиницу для паломников и устроили обыск. Причем, перерыли не только шкафы и постели, но и чемоданы пассажиров.
Барятинский попытался спорить. Обыскивать аристократа — неслыханное унижение! Он даже бросился на монахов с кулаками. Вместо объяснений княжич получил удар, который вышиб у него искры из глаз, и отлетел в угол.
Уже сидя в углу, Григорий увидел, как один из монахов вытащил из-под жесткого монастырского матраса меч в кожаных ножнах. Кажется, этот меч Барятинский видел раньше висящим на стене собора. Знаменитая святыня монастыря.
Но откуда он взялся в комнате Барятинского?
Вытащив из-под матраса меч, монах молча кивнул остальным.
Барятинского подхватили с двух сторон и поставили на ноги. Он снова попытался вырваться, но дело кончилось оторванным рукавом и коротким тычком, от которого у княжича хрустнуло в ребрах.
Двое здоровенных монахов, ничего не объясняя, вытащили Барятинского из гостиницы, проволокли по двору на глазах остальных пассажиров и швырнули в сырой темный подвал.
Не успел Григорий проморгаться и привыкнуть к темноте, как дверь снова открылась, и монахи втолкнули в подвал священника, который плыл с Волковым.
А его-то за что?
Дверь захлопнулась. Но в быстром проблеске света Барятинский успел разглядеть, что в просторном подвале есть и третий узник.
В дальнем углу на тощей охапке сена скрючился монах. Рядом с ним стояло ведро, воняющее нечистотами.
Видно, монах сидел в подвале не первый день.
Отбросив гордость, Барятинский попытался выяснить у священника, что случилось. Но тот или сам ничего не знал, или не хотел говорить. А тем временем во дворе монастыря началась суета.
— Монахи окружают собор, — сказал Виктор. — Сплошное кольцо. Нет, два кольца. Одни стоят лицом к собору, другие никого к нему не подпускают.
— Может, это у них обряд такой? — предположил княжич.
Виктор, не поворачиваясь, отрицательно качнул головой.
— Нет такого обряда. Они охрану выставили.
— А зачем двойное оцепление? — полюбопытствовал княжич. — Или они в соборе кого-то заперли?
— Не знаю, — недоуменно ответил Виктор.
Он мог бы поклясться, что поднявшаяся суматоха связана с Никитой. Но говорить об этом Барятинскому не стал.
— Игумен пришел! — тихо сказал Виктор.
Возле собора и в самом деле появился седобородый игумен Дмитрий. В руках у него был меч — тот самый, который монахи нашли под матрасом Барятинского.
Игумен взбежал по ступеням и скрылся в соборе. А через минуту вышел — уже без меча. Что-то коротко приказал монахам и ушел. А оцепление осталось.
Виктор отошел от решетки и рукавом стер с лица частички ржавчины.
Демоны знают, что здесь творится!
— Ваше сиятельство, — спросил он Барятинского, — зачем вы взяли меч святого Георгия?
— Сдурел, священник? — вскинулся князь. — Не брал я этот меч! У меня свой есть!
Он хотел пнуть священника в жирный зад, но сдержался.
— А где твой дружок Волков? — вместо драки спросил Барятинский священника. — Что-то я его не вижу!
Но проклятый святоша сделал вид, что ничего не слышал.
— Надо выбираться отсюда! — решительно сказал княжич.
Сжав кулаки, он принялся расхаживать по подвалу, не обращая внимания на священника и тихо сидевшего в своем углу незнакомого монаха.
Потом вдруг резко остановился и уставился на кирпичную стену подвала.
— Это что? Вроде, кладка свежая. Эй, святоша, иди сюда! Кажется, тут проход кирпичом заложили. Ну-ка, помоги!