— Не надо, Никита! — крикнул мне Умник.

Но я и сам уже понял. Боль, терзавшая демона Воздуха, убьет меня. Убьет так же надежно, как убивает топор палача или веревка, затянутая на шее.

Эту боль нельзя было вместить. И я сделал единственно возможное — отпустил ее.

Бесплотная демоническая сущность взлетела к небу легким облачком пара и исчезла.

Аномалия вздрогнула. Умирающее пространство выгнулось в судороге. Магический мир умирал вместе со своим демоном.

Яростные порывы ветра разорвали облачную муть. Я увидел застывшего Арсения, а рядом с ним — Циклопа, сжимавшего огненную плеть.

Ветер хлестнул еще раз, и еще. А потом разом стих, словно его оборвали.

Аномалия Воздуха умерла.

Я наклонился над Громилой. Демон Огня тоже умирал — воздушный вихрь переломал ему кости и разворотил грудную клетку. Тут никакая магия не поможет — перед смертью она бессильна.

— Ты убил его? — оскалившись, прорычал демон.

— Да.

— Хорошо. Больше они не придут. Мой народ… будет жить. Спасибо!

Голова демона бессильно упала на траву. Я увидел, как сущность выходит из его переломанного тела.

И не дал ей уйти. Втянул в себя, не спрашивая согласия демона.

Убедившись, что демон Огня мертв, я махнул рукой Арсению и повернулся к порталу.

Снова аномалия внутри аномалии.

Что же это за магическая матрешка такая? Почему демон Воздуха ее защищал?

Пленка портала подрагивала, словно живое существо. Я дотронулся до нее и отдернул руку.

Боль, ненависть и злоба — вот, что скрывалось за этим порталом.

Портал переливался всеми оттенками серого. Как будто злобный серый глаз, он следил за мной.

— Умник, ты слышал о чем-нибудь подобном? — спросил я менталиста, заранее зная ответ.

— Да, Никита, — неожиданно ответил Умник. — Там прячется тварь, похожая на…

Умник запнулся, и я закончил мысль за него:

— Тварь, похожая на Живоглота.

— Да.

— А ты что скажешь? — обратился я к демону Смерти.

— Ты можешь не называть меня Живоглотом? — просвистел он. — Мне неприятно.

Я несколько раз глубоко вдохнул и взял себя в руки.

— Хорошо. Выбери себе имя сам.

— Можно мне подумать? — спросил демон.

— Можно. А теперь давай по делу. Куда ведет этот портал?

— Умник прав, — немедленно ответил демон. — Это аномалия наивысшего демона — такого, как я. Не уверен, что ты сможешь ее пройти.

— Я прошел уже две такие аномалии, — напомнил я. — В одной из них прятался ты, но это тебя не спасло.

— Ты не боялся смерти, — неожиданно признался демон. — Именно это помогло тебе добраться до меня. Помнишь, я говорил, что все наивысшие демоны обладают способностями менталов? Я не смог на тебя воздействовать.

— И не сможешь, — усмехнулся я. — А Тимирязев? Что помогло мне в его аномалии?

— То, что в тебе нет коварства. Ты умный и хитрый, Никита, но не коварный.

— Может, ты просто плохо меня знаешь? — предположил я. — Говори дальше. Кто из твоих приятелей сидит за этим порталом?

— Это аномалия Боли, — ответил демон Смерти. — Там прячется демон Боли. Ты видел, как яростно грифон защищал этот портал? Боль заставила его забыть обо всем. Он сошел с ума, и даже не попытался договориться с тобой.

— Ясно. Помолчи, мне надо подумать.

Я взглянул на Арсения. Вот кому точно незачем здесь оставаться — как бы ни повернулось дело. Парень сегодня несколько раз был в шаге от смерти, и спасся только чудом.

— Арсений, возвращайся к демонам Огня. Они выведут тебя в монастырь. Аномалия закрыта, и сейчас здесь безопасно.

— А ты? — спросил монах.

— А я подумаю.

— Что это такое? — спросил Арсений, показывая на портал.

— Страшная штука, — честно ответил я. — Тебе там делать нечего.

— Давай, я приведу братьев, — с воодушевлением предложил Арсений. — И настоятеля. Мы вместе закроем этот портал.

Я только усмехнулся его наивности.

— Ты не сможешь вернуться сюда. Аномалия воздуха закрыта, ее портал работает только на выход.

Зрачки монаха расширились.

— Значит, ты останешься здесь один?

Он замолчал. А потом, пересилив себя, предложил:

— Хочешь, я пойду с тобой?

Я покачал головой.

— Нет. Иди, не трать время.

— А брат Глеб? — снова спросил Арсений. — Он так и останется здесь?

Монах беспокойно переминался с ноги на ногу.

— Так и останется, — отрезал я. — Иди, разговор окончен.

Арсений повернулся и понуро побрел по степи прочь от меня. Кажется, он даже не задумался над направлением. Впрочем, все равно придет к порталу — больше в мертвой аномалии идти некуда.

Несколько секунд я смотрел вслед монаху. А потом уселся на траву и обхватил голову руками.

Демон боли. Жуткая, каверзная тварь — я видел, что она сотворила с грифоном. Резня демонов — это всего лишь разминка. Если эта тварь доберется до мира — она такого натворит!

Я всего один раз дотронулся до портала, но хорошо понимал, насколько силен демон.

Откуда взялась эта темная магия? Из каких глубин проросла, как опухоль?

Этого я не знал. Но вырезать ее надо так же, как опухоль — быстро и беспощадно.

Вот и опять нашлась для тебя работа, ликтор! Как будто бы ты и не выходил в отставку.

Я усмехнулся и поднялся на ноги.

Щелчком пальцев развоплотил Циклопа.

— Что ты собираешься делать? — спросил меня демон Смерти.

— Грохнуть эту гадину, что же еще?

В аномалии Боли не было ничего, кроме боли и пепла.

Пепел толстым, мягким ковром лежал на земле и скрадывал мои шаги — ноги погружались в него чуть ли не по колено. Пепел медленно кружился в воздухе — то ли он падал с неба, то ли взлетал с земли, подхваченный заунывно стонущим ветром. Я задрал голову и посмотрел наверх. Надо мной неподвижно висели пепельно-серые тучи. Тогда я из любопытства разгреб сапогом пепел под ногами, и обнаружил, что земля тоже состоит из плотного пепла, спрессованного временем.

Боль воткнулась в меня сразу, как только я прошел через портал. Как будто в сердце загнали тупую медную иглу, покрытую ядовито-зеленой пленкой купороса. И теперь купорос медленно растворялся в крови, отравляя душу.

— Это наваждение, — вслух сказал я. — Морок, который наслал на меня проклятый менталист. Скоро я до него доберусь, и он крепко пожалеет о том, что магия выволокла его поганую сущность из специального ада для демонов.

Кружащийся пепел заглушил мой голос.

Я криво ухмыльнулся и пошел вперед.

Ни единый след не пересекал бесконечную пепельную равнину. Ни один демон не попался мне навстречу — а я так хотел хоть на время приглушить боль злостью хорошей драки.

Я обернулся, и увидел, что мои собственные следы тоже затягивает пеплом. Вот несколько отпечатков, чуть дальше — пара бесформенных ямок на пепле, и все.

Огромные бархатистые хлопья танцевали вокруг меня, как печальные призраки.

— Мы и есть призраки, — подтвердил сбоку знакомый голос.

Я повернул голову — рядом шел мой отец. Совсем старый — седые, как снег, волосы припорошены серым пеплом, спина согнута, лицо в глубоких морщинах.

— Мы с мамой каждый день вспоминаем о тебе, сынок, — сказал отец.

Он отставал от меня, и я невольно пошел чуть медленнее. Я помнил отца сильным и суровым мужчиной, а теперь передо мной был глубокий старик. Жалость сдавила горло,

каждый вдох давался с трудом.

— Когда ты исчез, мама так плакала, — проскрипел старик. — Она не простила мне, что я отдал тебя в Орден.

Отец сгорбился еще сильнее — как будто вина давила на него тяжелой безжалостной ладонью.

— Никита, это морок! — предупредил меня Умник. — Здесь никого нет, кроме тебя.

— Я знаю, Умник, — хрипло ответил я. — Спасибо!

Но не удержался и спросил отца: