— Тридцать баллов, сударыня! Я даже забылся, слушая вас!

Победа! Чистая победа.

Ученики из людей восприняли это со спокойной гордостью, будто лишь такое от меня и ожидалось, зато остальные удивленно таращили глаза.

— Итак, — продолжал господин Мщеров, — об Авлимии мы услышали все, что нас интересовало на данный момент. Кто сможет так же увлекательно и лаконично поведать о Норгратере?

Пришедшие в себя драконы стали поднимать руки, но преподаватель посмотрел куда-то наверх, и улыбнулся.

— Сударыня Беломорская, рад, что вы тоже решили присоединиться к занятию! Ваши братья лучше других знали историю, и порой мне казалось, что даже экзаменационный совет уступал им в познаниях. Особенно отличался сударь Ярогнев, которого невозможно было подловить. Наоборот, он сам мог кого угодно застать врасплох вопросом, или пристыдить своими знаниями.

Неужели он говорил о том самом драконе, с которым я вчера вечером познакомилась? Представить Ярогнева книжным червем было невозможно, хотя мы встретились именно в библиотеке, он знал многое о местных книгах, и владеет мертвым языком, когда большинство драконов стараются увильнуть от изучения этого сложнейшего языка всеми способами. Не зря же он вышел из обихода!

А что я знала о Ярогневе? Ничего, кроме принадлежности к роду и еще нескольких маловажных деталей. Да и знать мне о нем не надо, лучше все-таки вернуться к реальности.

И я была права. Стоило обернуться назад, чтобы увидеть побелевшее лицо Ярославы. Походу сравнение с братьями ей не нравилось. И только что она поняла, что ей всегда будут ставить их в пример. Сыновья северного рода, военные, защищающие границы, должны быть хорошо образованы. Сестра не имеет права им уступать.

Тут наши взгляды встретились, и ее щеки вспыхнули румянцем. Резче, чем было нужно, девушка поднялась со своего места, и хорошо поставленным голосом прочитала следующую лекцию:

— Вторая группа колонистов достигла цели немного позже из-за штормов и проблем между членами командования. Несколько лиц решили повернуть обратно, не веря, что Южный материк действительно погиб. Однако дракон Солнечного Ореола Казимир, от имени которого его потомки образовали свою фамилию, жестко пресек неповиновение, и корабли благополучно достигли восточного края Норгратера. Этот континент был изучен более хорошо, чем Авлимия, в любом случае, суровые восточные земли, к которым поселенцы причалили. Поэтому по прибытию колонисты встретили местных драконов-кочевников, с которыми виделись раньше, Казимир назначил новых членов командования взамен казненных, и они отправились исследовать новый мир. Им без труда удавалось захватывать земли, изредка встречая слабый отпор. Но в большинстве случаев неразвитые аборигены воспринимали чужаков как богов. Южанам была чужда религия, они веровали только в себя и науку, но племена Норгратера придумывали себе целые пантеоны высших существ, им поклонялись и приносили жертвы. Колонисты первое время пытались с этим бороться, но потом поняли, что можно использовать религию дикарей как оружие. Вполне успешно, кстати. Уже скоро были основаны королевства, на месте которых сейчас стоят наши государства. Континент оказался огромным, и изобиловал самыми разными землями — от жарких до холодных, от мертвых до плодородных. Однако это благополучие и легкость в завоевании принесли другие беды — междоусобные войны. Бывшие члены командования, ставшие правителями, хотели возвыситься, подчинить себе весь материк, воссоздать Южный, но безуспешно. Одно королевство поглощало другое, другие сами распадались изнутри, и в итоге карта нового мира перекраивалась много раз, прежде чем Казимировы, драконы Солнечного Ореола, заключили союз с соседями, и образовали Первый Триумвират. «Огнем и мечом» они вынудили остальные королевства сесть за стол переговоров, и постепенно ситуация наладилась. После первой пандемии ослабленные королевства вновь взялись за оружие, чтобы добить слабых соседей, добыть необходимые материальные и людские ресурсы, но Казимировы заключили Второй Триумвират, и снова смогли погасить военные настроения на континенте. Третий Триумвират был создан восемь лет назад, когда литы нарушили антивоенные пакты, и напали на северные границы.

— Кому, как не вам знать об этом, — с особым тоном произнес Мщеров. — Лишь благодаря вашей семье нам удалось выстоять до заключения союза. Садитесь, сударыня, тридцать баллов.

Ярослава не отреагировала на одобрительные улыбки учеников, и лишь я, наверное, подумала, что войну, которая до нас так и не дошла, Беломорская видела своими глазами.

— Так как наш «Триумвират» из учеников уже отлично себя показал, пора и мне продемонстрировать свои навыки как учителя, — с лукавой улыбкой сказал Мщеров.

До конца урока он рассказывал нам об окончании Древних Времен, коснулся Суровой Эры, Годов Возрождения, и закончил последними событиями Новой Эпохи, в которой, собственно, мы и жили.

***

Когда занятие закончилось, и ученики стали обмениваться полученными впечатлениями, к нам подошло двое парней.

— Отлично выступили, — произнес дракон с каштановой шевелюрой. — В вашей школе, кажется, истории уделяли много внимания.

— Мы из разных школ, — дружелюбно произнесла я.

— Правда?

— Разумеется, — ответил Верстанин, — комиссия выбирала не лучшую школу, а самых способных учеников. Иначе это отдавало бы дискриминацией.

— Точно, — хмыкнул парень. — Позвольте представиться, Олег Скуратов, а это мой друг, Демьян Клеверов.

Через несколько минут мы перезнакомились, и вместе шли в столовую. Беломорская обзавелась новыми подружками, зато я с искренним интересом разглядывала младшего брата Глеба Скуратова.

Этот самый вышеупомянутый дракон уже сидел в столовой, что-то бурно обсуждая с Матвеем, и при нашем появлении они сразу обернулись, будто почувствовали. Мое сердце выбило бешенный ритм, глаза Ясногорова заблестели ярче звезд, и нам не оставалось ничего иного, как направиться к их столику.

Снова приветствия, знакомства, Глеб тут же набросился на брата и Александра с вопросами, мы же с Матвеем получили наконец-то возможность поговорить, впервые с того бала.

— Как прошел твой первый урок, Элиф?

Лишь в его исполнении мое имя звучало как песня, вызывая дрожь в руках. Я не собиралась показывать свою реакцию на него, поэтому сложила ладони на коленях, и непринужденно улыбнулась.

— Сначала я была готова сбежать обратно, вплавь добраться до гавани, но господин Мщеров оказался невероятно приятным учителем!

Мои слова растопили настороженность в его глазах, и мы наконец оба искренне рассмеялись. Будто и не было вчерашнего дня, и мы снова стали… Кем? Кем мы может быть друг другу?

Пока что только друзьями, этим и нужно довольствоваться.

— Послушай, Матвей! — окликнул его Скуратов. — Мой братец говорит, сударыня Стрелицкая за урок заработала тридцать баллов, очаровав старого доброго Мщерова!

— Я сказал, очаровав своими знаниями!

— Зато сударыню Беломорскую чуть не стошнило, когда Мщеров сравнил ее с братьями, — протянул Демьян, и Скуратовы расхохотались.

— Кто бы сомневался, он на каждом уроке вспоминает своего любимого Ярогнева, — с ухмылкой сказал Глеб. — Запомните, детишки, если захотите сорвать урок — просто напомните ему о младшем Беломорском, и следующие часы будете слушать хвалебные оды «умнейшему дракону».

Всех это позабавило, кроме меня и Матвея. Мне не хотелось злословить о парне, с которым я вчера познакомилась, Матвей же снова стал хмурым.

Может, ему не понравилось, что плохо отозвались о Ярославе? Может, у него действительно возникли к ней чувства. Почему тогда он сидит сейчас со мной, а не искрит остроумием за столиком в противоположной стороне, откуда на него кидают самые жаркие взгляды?

Стоило встретиться взглядом с Ярославой, и я едва не подавилась супом. О, предки, сколько же ненависти!

— Элиф, — неожиданно тихо произнес Матвей. — Вчера вечером тебя не было в столовой.

Второй раз едва не поперхнулась. Они сговорились?!