— Вы часто посещаете это место?

— Увы, такой возможности я лишен. Мой долг — охранять границу на севере, я горжусь службой, тем, что делаю, но это налагает на меня некоторые ограничения.

— В любом случае, вам действительно есть чем гордиться. Как и вашей семье.

— Вы с ними уже познакомились, верно?

— Да, и вы об этом знали, умолчав о своем роде во время знакомства.

Наконец-то в его улыбке пробилась искренность.

— Конечно, знал. Моя сестра не из тех, кто остается в тени.

— Сударыня Беломорская заслуженно вызвала всеобщее восхищение.

Но Ясногоров все равно выбрал меня!

— Не сомневаюсь. Морской Шторм не любит делиться.

К чему относились его слова? Они касались Матвея? Она не откажется от мысли о браке с ними? Или Беломорские не любят делиться вниманием?

— Книга, которую вы выбрали, — сменил он тему разговора, — вам интересна? Вы владеете мертвым языком?

— Нет, к сожалению, но, надеюсь, здесь у меня появится возможность больше о нем узнать.

— Мы с братом с детства его изучали.

Плавным движением, неожиданным для такого титана, он приблизился к столу, и взял книгу. Меня кинуло в жар, когда он едва не прикоснулся ко мне своим телом, забирая фолиант позади меня. Да как он смеет так нагло плевать на все правила приличия! Это недопустимо!

— Знаете ли вы, сударыня, что это оригинал?

Я так злилась, что не сразу поняла смысл его слов.

— Простите?

— Оригинал, написанный самим ученым. У нас дома есть копия, но здесь хранится бесценная рукопись, причем, заметьте, в свободном доступе. Как бы ни была ценна данная реликвия, ее не прячут за семью замками, наоборот, у всех есть к ней доступ. Как и к другим значимым книгам.

После этих слов я готова была признаться в любви библиотеке, и здесь же поселиться. Оригиналы изысканий виднейших ученых, шедевры поэзии и прозы! Но за удовольствие находиться здесь мне придется платить, и ценой будут насмешки и ненависть драконов.

Беломорский передал мне рукопись, и я постаралась вежливо ответить.

— Благодарю, сударь, я этого не знала. Мне только предстоит изучить Академию с ее тайнами, которых здесь, уверена, обнаружится много.

— О, и не сомневайтесь! Это место само по себе обладает волшебной атмосферой, и притягивает, словно магнит. Каждый день будет наполнен новыми открытиями, и это вдохновляет, не так ли? Я был здесь счастлив. Хоть раз в жизни.

Последние слова открыли больше, чем весь предшествующий разговор, и впервые мне стало не страшно, а интересно знакомство с ним. Грачев тогда сказал, что в столице было скучно без Ярогнева, что он — глава компании. Как должно быть ему скучно на суровом севере, если в нем кипит энергия и жажда жизни! Может ли за этой однообразной вежливой маской скрываться буря чувств? Думаю, что да. Мое лицо тоже не показывает окружающим все, о чем я мечтаю, что причиняет мне боль и страдания.

Матильда никогда не видела моих слез, не знала, как я мучилась, не помня даже лиц своих родителей. Их образы выветрились из головы ребенка, и оставили лишь смутные догадки. Я считала, что они любили меня, но так ли это было в реальности? Было ли это воспоминание, или мое воображение само это дорисовало, а мозг потом поверил?

Никому здесь я не рассказала, с каким отчаянием ехала в Академию. Им кажется, я готова землю под их ногами от благодарности целовать, но с куда большим удовольствием я эту землю в глотки им протолкнула бы, если только смогла.

Никто не догадывается, как тяжело мне дался вчерашний вечер. До сих пор ощущение, что диадема Ясногоровых сдавливает мне лоб, и, боюсь, так просто это не пройдет. На некоторое время я выпала из действительности, и словно смогла поверить, что невозможное возможно, что у меня есть шанс. Которого на самом деле нет и никогда не будет.

Интересно, понимает ли это Ярогнев, когда смотрит на меня? Ведь на его лице совсем не отражается эмоций, а потом он вдруг откровенничает со мной, первой попавшейся девушкой. Неужели это было продуманно? Он что, хотел меня разжалобить? Или я настолько настроила себя против всего их вида, что готова искать двойное дно там, где его нет?

Уф, да я с ума сойду с этими драконами!

— Кстати, забыл сказать, вы потрясающе вчера выглядели, сударыня!

— Вам откуда это знать, вы же только сегодня приехали.

— А откуда вам известно, что я только сегодня приехал?

«Да потому что я это слышала в кабинете!» — раздраженно подумала, но вместо этого сказала следующее:

— Я удостоилась чести быть представленной вашей семье. И среди них я вас не заметила. Да и с вашим ростом вы в буквальном смысле возвышаетесь над всеми драконами в людском обличье, так что не заметить вас было бы сложно, — последнюю вольность я произнесла с милой улыбочкой, чтобы ею компенсировать бестактную шутку.

Однако его мои слова даже позабавили.

— Благодарю, сударыня, за лестное мнение.

— Так, значит, вы вчера присутствовали на празднике?

— И да, и нет.

— В каком смысле?

— В самом туманном.

Припереть к стенке его было трудно, но и я не сдавалась.

— Вы вроде дракон Морских Штормов, а не каких-нибудь туманов.

— Совершенно верно подмечено.

Вот любитель увиливать, и ведь сам завел разговор! Ну ничего, я тоже знаю некоторые женские приемы.

— Хорошо, не буду настаивать. Тем более я действительно была вчера увлечена танцами и новыми знакомствами, так что могла вас и не заметить.

Первое — показать, что он незначителен в моих глазах.

— Завтра в полдень у нас начнутся занятия. Надо признаться, я немного волнуюсь, потому что не знаю, чего ожидать от будущего здесь.

Второе — перевести тему разговора, словно мне плевать на его тайны.

Ярогнев и бровью не повел. Было неясно, понял он, или нет.

— Поверьте, сударыня, этим вопросом задавался каждый ученик и из людей, и из драконов. Я был счастлив оказаться здесь, хотя тоже долгое время сомневался, сможет ли это место принять меня. И оно приняло, как и станет домом для вас, не сомневайтесь.

— Что ж, благодарю вас, сударь Беломорский. Общение с вами пришлось весьма вовремя, вы умеете поддержать.

Он снова улыбнулся краешками губ.

— Действительно, уже поздно, и вам просто необходимо набраться сил.

— Вы правы.

— Позвольте проводить вас, сударыня.

Он шутит что ли? Еще не хватало идти с ним… А с чего я собственно взяла, что он собирается провожать меня до общежития? О, небеса, теперь и у меня в голове творится прах знает что! Конечно же, он имеет в виду проводить до выхода из библиотеки. В крайнем случае — до лестницы.

С невозмутимым лицом он подал мне руку, и мне не оставалось ничего иного, кроме как стараться держаться не менее спокойно. А спокойствие как раз было необходимо, так как нам вслед таращились немногочисленные слуги и посетители. Интересно, как скоро по Академии пронесется новый слух?

Сидя за письменным столом, я невольно потирала руку, и раздумывала, что именно написать опекунше. И не только ей: Никольская отчаянно ждала от меня письма, и для меня было важно отправить им новости прежде, чем они дойдут до них в искаженном виде от кого-то другого.

Если бы я только знала, с чего начать! С моего приезда сюда прошло несколько дней, учеба еще не началась, а я уже обзавелась друзьями, врагами, поклонниками, и стала одной из главных сенсаций представления.

«Моя дорогая госпожа Стрелицкая!

Сегодня состоялось мое представление в Академии, и я рада сообщить, что все прошло замечательно! Дорога сюда изрядно утомила, однако экипаж был вполне сносен, и мы сделали остановку. Помня ваши наставления, я тщательно проверила комнату перед отъездом, и ничего не забыла. Багаж добрался в Академию в целости и сохранности, благодарю за гардероб, в котором мне не стыдно находиться среди учеников-драконов. В моем шкафу уже висит форма, в которой я буду ходить на занятия — белоснежная блуза и темно-синий юбочный костюм. Это стандартный вариант, но благородные семьи могут заказать для своих детей форму другого цвета, который подходит под их родовую стихию.