Пол превратился в зыбучий песок, и он тонул. Кое-что из этого звучало до тошноты знакомо.

— Звучит важно.

— Может быть. Да. — Она задумалась на несколько секунд. — Мой отец тоже держал деньги над моей головой. Может быть, я действительно думаю, что это тревожный сигнал, когда люди используют деньги как оружие. Или скрывают свое финансовое положение. Что еще они скрывают, знаете? Я просто думаю, что быть впереди — это признак хорошего характера. — Она махнула рукой. — Как я уже сказала, я слишком остро отреагировала. Ты только что разговаривал по телефону.

Его желудок был похож на помидор, оставленный на солнце на неделю. Твою мать. Бывший Натали играл в интеллектуальные игры с деньгами. Ее отец продолжал делать то же самое. Теперь он прятал от нее кусок зелени за двести тысяч долларов? Также известна как предполагаемая причина, по которой он вообще женился на ней. Она вышла замуж, основываясь на том, как он представлял себя виноделом, у которого кончился капитал.

Этого не было уже почти неделю.

До их полной задницы свадьбы.

Что бы она сделала, если бы он сказал ей правду сейчас? Ничего хорошего. Она уже грозилась улететь за три тысячи миль, а он еще даже не признался.

— Что это за чушь о том, что ты собираешься в Нью-Йорк?

— Есть инвестор, который хочет встретиться со мной.

Август слегка отступил назад, заметив, как она держит простыню как щит, и ненавидя его.

— Зачем тебе нужен инвестор, когда твой трастовый фонд освобождается?

— Мой трастовый фонд — хорошее начало, но дополнительные средства могут сделать нас более жизнеспособными с самого начала. Известный инвестор сделает нас конкурентоспособными и привлечет больше из них.

— Значит, через шесть дней после нашей свадьбы ты пойдешь на поруки. Как это будет выглядеть?

Ему было плевать на то, как обстоят дела, но он был готов сказать что угодно, лишь бы помешать ей покинуть остров Святой Елены, когда они еще не достигли твердой почвы.

— Я поеду только на одну ночь. Никто не заметит, что я ушла.

— Я замечу.

Раздвинув губы, она всмотрелась в его лицо.

— Верно. Я уверена, что ты хочешь получить кредит малого бизнеса. Я скажу в понедельник утром и назначу встречу.

— Нет, — сказал он слишком быстро, прочищая горло. Дай мне лопату, чтобы я мог копать себя все глубже и глубже. Что еще он мог сделать, кроме как сохранить свои истинные причины женитьбы на ней при себе? Было более чем очевидно, что она отставала от него примерно на сотню шагов в любовном отделе, даже не близко к рисованию. Правда может полностью сбить ее с пути. — Я имею в виду, мы ужинаем с Мейер у твоей матери в понедельник вечером. Я могу попросить его тогда.

Она приняла эту информацию с глубоким вздохом и кивнула. Смочив губы.

— Хорошо. Это тоже сработает.

Его сердце колотилось, его руки жаждали обнять ее. Определенно между ними все еще была какая-то новая дистанция, которая ему очень не нравилась, но их связь была сильнее, чем когда она открыла дверь. Верно?

Он должен был проверить эту теорию. Или не расслаблялся ни на секунду.

Он был бы в смятении.

Упираясь предплечьем в дверь, он очень медленно наклонился, приблизив свой рот к ее губам на дюйм. Слегка повернув голову, он ткнулся носом ей в нос, соединив их губы так, что они оба задышали быстрее.

— Не уезжай в Нью-Йорк, принцесса.

Натали повернула голову, и их рты плотно прижались друг к другу, губы открывались и искали, языки углублялись. Только раз. А потом она отстранилась, оставив его тело твердым.

— Увидимся настоящим утром, Август.

Дверь захлопнулась. Снова. И он не мог не беспокоиться о том, что между ними застрял и эмоциональный конфликт.

Глава семнадцатая

Натали проснулась во второй раз за день, но теперь это был полдень, и глаза у нее были словно в песке, и она была дезориентирована. Ее ссора с Августом в ранние утренние часы казалась сном, но тошнота в животе говорила ей, что нет, это определенно произошло. Она пыталась общаться с людьми до кофе, до того, как ее мозг полностью проснулся, и вела себя как дура.

Неужели она действительно убежала в простыне, потому что он сначала не объяснил свой телефонный звонок? О, Боже. Этот брак должен был быть деловым соглашением. Именно она предложила это. И в первый же день она вела себя как ревнивая жена.

Кроме того, она спала в его постели.

Настолько далеко от делового соглашения, насколько это вообще возможно.

Нервная энергия — и острая потребность отвлечься — вынудили Натали выбраться из уютного беспорядка простыней, где она заснула около шести утра.

Она медленно со скрипом открыла дверь гостевой спальни и выглянула наружу, обнаружив, что Угроза с любопытством смотрит на нее с середины кухонного стола. Но не Август. Слава Богу. Ей нужно было полностью проснуться и восстановить свои давно утраченные способности, прежде чем снова встретиться лицом к лицу со своим мужем.

Вернувшись в спальню за одеждой и сумкой с туалетными принадлежностями, она через мгновение закрылась в их общей ванной, вздохнув, когда до нее донесся тяжелый аромат грейпфрута и застал ее врасплох. Нахлынули воспоминания о том, как она в последний раз стояла в этом душе, получая удовольствие от Августа. Сцены, обнаженные, обрушивались на нее, делая ее движения неуклюжими, когда она крутила ручку, доводя температуру воды до обжигающей.

Она приняла душ, позволив себе лишь один или два крошечных вдоха домашнего мыла Августа, размышляя о своей новой роли фальшивой жены и сотрудницы Зелник Келлар. Ее титул не должен был быть только в названии. Она могла бы помочь этому месту успешно работать. По крайней мере, у нее был целый месяц, чтобы дать Августу разбег.

Натали выключила душ, выбралась наружу и оделась в шорты и свободную рубашку с длинными рукавами. Она вернулась в свою комнату, высушила волосы и вышла из дома с целью: найти способ помочь. Ей следует просто оставаться запертой в комнате для гостей и молиться о том, чтобы ее доверительный фонд как можно скорее поступил на ее банковский счет. Но она провела так много времени, смеясь над попытками Августа заниматься виноделием, хотя причина была хорошей. Достойной.

И, возможно, она хотела как-то быть частью этого.

Может быть, его счастье что-то значило для нее.

Натали остановилась у входа в производственный амбар, когда увидела Августа, стоящего перед рядом бочек и перемешивающего осевшие дрожжи. Температура в амбаре была слегка высокой для этого времени года, и вполне вероятно, что это повлияло на его процесс. Конечно, у него не было средств на более продвинутое оборудование, но они определенно могли найти способ охладить стволы на несколько градусов. Проверял ли он содержание азота в винограде?

Август внезапно повернулся, выражение его лица сменилось с удивленного на слегка настороженное.

— Прости, что ты тут делаешь?

Озвучивать свои личные мысли вслух, не осознавая этого, было новой забавной привычкой.

— Мне просто интересно, проверяешь ли ты содержание азота. В винограде.

Она хотела подойти ближе. Сама хотела заглянуть в бочки и разобрать инструменты на соседнем столе, просто чтобы посмотреть, с чем он работает, но напряженные плечевые мышцы Августа отбрасывали невидимую преграду. А может ей это показалось?

Конечно, он просил ее держаться подальше от амбара. Но это было перед свадьбой, и они были в разгаре ссоры. Была ли его просьба серьезной?

— Хм… — Она расправила плечи и попыталась снова. — Как скоро после первого перетирания ты удалил слой крупного осадка?

— Крупного чего? — После того, что показалось вечностью, Август откашлялся. — Ты говоришь о том толстом слое дерьма, который появился на поверхности после того, как я выжал виноград и положил его в бочки?

Она выдохнула.

— Да.

Тот факт, что они были на одной волне, расслабил его плечи.