Основная работа на сегодня закончена. Оставалось растянуть над пространством между "бетонкой" и котельной маскировочные сети, да в этом и особой нужды не имелось, потому свободные от нарядов праздно проводили досуг. Для себя отметил, что здоровяк Витя выглядывает наружу с частой периодичностью, при этом посматривая на часы мобильника, который в условиях работы службы РЭБ только на роль часов и годился. А я ведь порой бываю любопытным, вот и сейчас на меня напал приступ и я, улучив момент, спросил:

- Что-то ты, Витёк, беспокойный. Ждёшь кого?

- Ага, - взволнованно буркнул тот. - Напугали вы меня своим бредом про ядерную войну. Послал весточку через знакомых вояк бывшей жене, чтобы сына привезла. Вроде, в штабе сказали, что эвакуацию начнут вечером, но когда до них ещё очередь дойдёт, неизвестно. Здесь сыну безопасней будет. Только вот что-то долго их нет.

- Ты прав, - согласился с ним мой напарник, Диман. - А что, так запросто в федеральное убежище кого-то пристроить?

- Ну, сейчас, пока ещё по спискам не работаем, можно попробовать. Я попробовал - комендант утвердил. - объяснил Виктор, теребя мобильник.

- А мать его пристроил? - вклинился я в их разговор, продолжая психологические игры, но поменяв одного игрока на другого.

- А зачем она здесь? - как ни в чём не бывало произнёс громила. - Я с ней давно не живу, мне плевать, что с ней будет. Не маленькая, что-нибудь придумает.

- Нормальный ход, - в голосе моём зазвучало возмущение. - А как ребёнок без матери? Вдруг, и правда жахнут по нам?

- Да тебе-то какое дело? - довольно агрессивно заметил Витя. - У неё своя жизнь, пускай разбирается, а с сыном мы как-нибудь справимся.

- Ну-ну, - я сделал равнодушный вид, хотя ситуация задела меня за живое, а бесчувственность детины даже взбесила. Как быстро поменялось моё к Виктору отношение. И ежу понятно, что ребёнок без матери будет горевать. Налицо виднелся застарелый конфликт между Виктором и бывшей женой, но ребёнок-то ни в чём не виноват. Жаль, что здоровяк этого не понимает. Ничего, мы это исправим. Я, под предлогом опорожнить мочевой пузырь, попросил Витька поторчать на посту, а сам рванул к коменданту с просьбой. На удивление, Вышегородов всё понял с полуслова, и я вернулся к «бетонке» в хорошем расположении духа. Пока амбал куда-то отходил, я объяснил брату ситуацию и заручился его поддержкой. А во время нашей беседы, из глубин подземелья возник прапорщик по имени Денис и, с ходу закуривая, начал сообщать неприятные новости:

- Сейчас разведка кинула «циркуляр». США и прихвостни приводят в боеготовность ядерные арсеналы, ВВС на стрёме, авианосцы на фоксе!

- Закопошились, твари, - от неожиданности прохрипел я. - Значит, уже не боятся бахнуть.

- Ага, - Прапор сплюнул под ноги. - По нашему убежищу активировали программу. Скоро начнут подъезжать машины с людьми. Конечно, не восемьсот человек, как предписывалось. Кое-кто успел свалить. Но народ будет, это точно. И пока в бомбарь можно попасть только по списку. Все здесь присутствующие отмечены в особом формуляре и стоят в штате убежища, так что не переживаем. Да и мало этого для охраны, по ходу будем комплектовать. Вот КПК со списками, - Денис протянул мне небольшой коммуникатор в чёрном кожаном чехле. - Вводишь паспортные данные. Есть в списке - впускаешь, нет - до свиданья. Будут умолять, уговаривать или угрожать - впускать не означенных в списке людей пока нельзя. Это приказ. Всё понятно?

- Ясен пень, - я покрутил умную машинку в руках, тут же натыкав свои данные и удостоверившись, что в списках убежища я числюсь. - А комендант при возникновении нештатной ситуации может вносить в список поправки?

- Скорее да, чем нет. - Денис был как сжатая пружина, быстр и немногословен. - Контрольно-пропускной режим жёсткий. Возможно, после прибытия по списку будут рассматриваться кандидаты на приём людей, помимо списков.

Прапор, выговорившись, успокоился, даже присел на мешок с песком, в задумчивости глядя на дорогу. Он и указал на приближающийся, дребезжащий УАЗ тёмно-зелёного цвета. Вскоре ветхий транспорт заскрипел тормозами возле бетонных плит. К тому времени на улицу вышли и Андрей с Ванькой, и Малой с Хромом, и даже вечно где-то пропадающий Валера, третий полицейский, прикомандированный к бомбоубежищу. Впереди в автомобиле я разглядел взъерошенного чумазого солдата в старом, измазанном машинным маслом камуфляже, и пожилого старшего прапорщика, но эти ребята меня не интересовали. Через мгновение из задней двери машины вышли двое. Чернявый малец лет десяти-двенадцати, очень похожий на Виктора, и стройная девушка, рыжая, с редкими веснушками, светлой кожей и уставшими грустными глазами. Витя вышел навстречу, обнимая сына, а девушка, быстро вытащив из автомобиля несколько объёмных сумок, изнурённо посмотрела на здоровяка. УАЗ тут же рванул прочь, бибикнув и выпустив клуб сизого дыма.

- Витя, что случилось? Зачем мы здесь? Я думала, ты что-то решил с эвакуацией. - с ходу вступила в разговор мать ребёнка. В каждом её слове одновременно существовали и надежда, и усталость. Девушка обессилено опустилась на одну из сумок, плечи её тут же поникли.

- Нет, Вероника, немного не так, - холодно ответил Виктор. - Где вещи Костика? Он пока останется со мной здесь, а тебе лучше вернуться домой.

- Не поняла, - девушка распрямилась, округлив глаза.

- Что непонятного я сказал? Я забираю сына, - мужчина был неумолим, нависая грозной тучей над уставшей девицей.

- Сам его бросил, даже не звонил месяцами, а теперь, модный такой, забираешь. А как ему без матери? Как мне без него? - само собой, возмущению красавицы не было предела. Сразу же раскрылись подробности разлада в их семье. Впрочем, Витя продолжал гнуть свою линию:

- Сейчас неважно, кто кого бросил. Сын остаётся со мной, а ты идёшь домой.

- Да ты, - прошептала сквозь слёзы Вероника, - ты знаешь, как тяжело нам было, когда ты ушёл... А сейчас хочешь разлучить меня с самым дорогим в жизни...

- Давай без истерик, просто в убежище больше нет мест. Я кое-как выбил одно для Костика, – излучая лживую искренность, совершенно спокойно заявил громила, и мне стоило огромных усилий не ударить ему прикладом между ушей, но ситуация требовала холодного разума. Девушка разревелась в голос, не в силах подняться, лицо закрыла ладонями, плечи часто вздрагивали. Костя вырвался из рук отца, побежал к матери и, обняв её, тоже заревел. Ситуация накалилась до предела, значит, пора вступать в игру нам. Я дал брату знак, тот шепнул Хрому и Скобе,успел предупредить заранее, хитрец. Раздался громкий лязг затворов, перекрывший все звуки, здоровяк оказался на прицеле автоматов, вздрогнув от звука, пугающего больше выстрелов. Он не успел никак среагировать, ибо не знал о задуманном нами, и стоял, боясь пошевелиться, потому что не ведал наших намерений. Не шелохнулись и остальные ребята, Валере одними взглядами намекнули, что лучше промолчать. Тот понял без слов.

Я спокойным шагом подошёл к плачущим матери и ребёнку, попутно сказав в микрофон выданной радиостанции: "Николай Евгеньевич, подойдите на КПП." На неразумное дитя в теле здоровенного мужчины я бросил лишь презрительный взгляд. Тот бывалый, так и стоял, держа руки на виду, понимая, что рыпаться уже нет смысла. Взгляды моих ребят, держащих стволы наготове, никаких перспектив ему не сулили, а по лбу детины струился холодный пот. Вероника все еще всхлипывая и прижимая сына к груди, ничего не понимала, переводила испуганный взгляд то на меня, то на бывшего мужа.

- Старшина Волков, командир отделения охраны объекта, - отчеканил я со стальными нотками в голосе, представляясь девушке. - Документы предъявите, пожалуйста.

- А что происходит? - девица ошарашено полезла в сумочку, висящую на плече. Через пару секунд дрожащими руками протянула мне паспорт в кожаной обложке. Я коротким движением левой забрал его, быстро прочёл данные, сверил фото. В это время на арене событий оказался комендант. При его появлении парни опустили оружие, но держались наготове, а Вышегородов прошествовал прямо ко мне, на ходу включая наладонник. Он знал, зачем я его позвал, ведь для этого я и ходил к нему накануне. Комендант быстро внёс данные в свой девайс и дружелюбным тоном разрядил ситуацию, обращаясь, в первую очередь, к матери пацана: