— Это не ты здесь решаешь! — процедила женщины и буквально впихнула меня в кабину, а сама забралась следом.

Уместившись на сидение, я поправила на голове волосы, перевязала бант, и зыркнула на лею Ганно. А эта змея, не обращая на меня никакого внимания, повернулась к окну и самодовольно улыбалась.

— Вы пожалеете об этом, — проговорила я, не сводя с нее пристального взгляда.

Я почто тут все утро над печеньем горбатилась?! Что бы ты мне все созданное хорошее впечатление у брата выкинула в трубу?!

Но женщина лишь кинула на меня взгляд полный превосходства и ответила:

— Вы никто, Азалия. Лишь ублюдок, дитя шлюхи. Вы должны быть мне благодарны, что я вообще с вами вожусь.

Я скрестила руки на груди и улыбнулась такой «доброй» улыбкой, что ей позавидовали бы даже демоны.

— Не стоило так утруждаться, вам показать, где дверь?

Лея Ганно тут же замахнулась, как для удара, но потом бросила взгляд за окно и, одарив меня убийственным взглядом, процедила:

— Не распускайте язык, иначе и вовсе останетесь без него.

Посмотрим еще, кто тут и без чего останется. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я прикрыла подолом платья обложку своих книг и погладила их через ткань. Вот, только во всем окончательно убежусь, и тебе будет не сдобровать…

Говоря откровенно, я понятия не имела, чего мне стоило ожидать от занятий, на которые тащила меня лея Ганно. Точнее, там-то я точно не ожидала ничего плохого. И зря. Кажется, мир поистине ненавидел Азалию, и врагов у нее было больше, чем у меня за всю мою девятнадцатилетнюю жизнь.

Стоило только нашей карете остановиться у красивого и изящного здания из коричневого кирпича с высокими шпилями башен и витражными окнами, а мне - сойти с педали кареты, как я тут же услышала неприятный голос:

— О, вот и наша сейра Убожество пожаловала.

Ему вторил детский смех, и я, повернувшись, столкнулась с группой детишек, которые сгрудились позади симпатичной светловолосой девочки.

Я вздохнула и подняла глаза к небу.

Серьезно? Мне вот только войны с этими карапузами не хватало!

Я тут вообще-то серьезные задачи решаю, жизнь свою пытаюсь спасти, а вы…

— О, она уже плачет, — насмехалась надо мной эта малявка.

И почему дети такие жестокие?

Я потерла пальцами бровь и встретила карий взгляд малышки. Я не имела ни малейшего представления, кем она была. Не помню в книжке ни одного светловолосого и кареглазого женского персонажа.

— Безмерно рада всех вас видеть, вы все также любезны, юная сейра, а ваши манеры, как всегда, на высоте, — мило улыбнулась я девочке и присела в реверансе, придерживая платье той же рукой, что и книжки.

На такое она не нашлась что ответить, только открыла и закрыла рот, а дети позади нее переглянулись. Вот, и прекрасно!

И пока в головах карапузов шел нешуточный мысленный процесс, я прошмыгнула мимо них прямо к тропинке ведущей в сад. В конце концов, мне нужно было прочитать свои книги! А то без них, чувствую, я закопаюсь.

Но не успела я даже схватить за калитку, как вдруг послышались крики.

— Смотрите! Посмотрите! Что это?!

— А-а-а-а! — завопил уже знакомый детский голос.

Ну, что опять?!

Нахмурившись, я обернулась и замерла, а брови мои взлетели куда-то к Небесам, потому что та самая светловолосая девочка изо всех сил пыталась удержать взмывающий вверх подол платья.

И вроде бы… Ветер, и ветер, с кем не бывает. Но нет! Никакого ветра и в помине не было! Просто подол ее платья словно взбесился и решил показать всем милые детские чулочки.

— Это она! Это все Азалия! — вдруг выпалила девочка, упав на землю и придавив своим весом непослушную ткань.

Карие глаза, горящие от испуга и унижения, смотрели на меня яростно, а прямо в меня был направлен ее указующий перст. И следом на меня тут же обратились все взоры.

Моя челюсть поехала вниз.

Я?! Да, я вообще просто мимо прошла!

— Сейра Азалия, сейра Юлина, — раздался строгий голос взрослого мужчины, который спешил к нам со всех ног. — К директору! Сейчас же!

Юлина посмотрела на меня с торжеством, и я прочитала по ее губам: «Скоро ты вылетишь отсюда».

Я же снова подняла глаза к небу.

Боженька, ты серьезно?!

В кабинете нас было четверо: директор, я, Юлина и ее мать, которая прибежала по первому зову, когда услышала, что на дочку было совершено покушение.

Директор с первого взгляда показался мне довольно приятным дяденькой - среднего возраста, не очень высокий, с залысиной на голове и бородой. Взгляд у него был располагающий к себе. Мне показалось, что такой человек, как он, рубить с плеча не будет и сначала взвесит все «за» и «против». Но ключевое слово здесь «показалось».

— Сейра Азалия опозорила мою дочь! Обесчестила ее! Она должна понести ответственность! — распиналась сейра Мама-Юлины.

Я на это лишь вскинула брови. Звучало так, будто я ее невинности лишила, в самом деле! А теперь должна за такой огрех на ней жениться… Ох, уж эти формулировочки.

Девочка же спрятала заплаканное лицо в подоле матери, всем своим видом изображая оскорбленную добродетель. Будто это не она ухмылялась мне по пути в кабинет, как сущий дьяволенок.

— Сейра Азалия, в стенах нашей школы запрещены любые издевательства, а тем более с применением темных сил, — строго проговорил директор, переводя на меня взгляд.

Я аж слюной от возмущения подавилась!

— Извините? — переспросила я. — Вы это мне говорите? Если в вашей школе запрещены издевательства, то вам стоит поговорить с сейрой Юлиной и ее друзьями. Стоило мне только приехать, как они тут же накинулись на меня с оскорблениями.

Я тут же получила яростный взгляд от девочки, но когда она подняла лицо к матери, в ее глазах была все грусть и скорбь мира.

— Матушка, это не правда! Сейра Азалия наговаривает на меня. Мы лишь подошли поздороваться, а она обозвала нас плохими словами.

— Я знаю, Юлина, ты никогда бы не стала вести себя так недостойно, — ласково ответила женщина, погладив дочь по щеке, и мне достался неприязненный взгляд уже от нее. — Сейр Гасс, такое поведение недопустимо, — обратилась она к директору. — Мало того, что сейра Азалия унизила и испугала мою дочь, но она еще и наговаривает на нее. Я требую ее исключения.

Моя челюсть в который уже раз за сегодня отлетела ко всем чертям. Чего?!

— Я против, сейр Гасс, — ответила я, скрещивая руки на груди, и посмотрела прямо в глаза женщины, такие же карие, как и у ее дочери. — Вы сейчас совершенно безосновательно, не имея никаких доказательств, обвиняете меня в том, чего я не совершала. В таком случае, я буду вынуждена обратиться за протекцией к отцу или брату. Вы действительно готовы иметь дело с эрцгерцогом или юным наследником?

Разумеется, последнее я сказала исключительно красивого словца ради. Спасение утопающих было делом рук самих утопающих - так было принято в семье Абенаж. Так что, если Терис или Ридрих увидят, как я тут барахтаюсь в воде, они в лучшем случае пройдут мимо, а в худшем еще и огреют чем-нибудь сверху - ну, что б повеселее стало.

Обратись я к ним за помощью, получила бы только лещей, но никто ведь мне не мешал использовать их имена, правда же?

Однако директор к моему ужасу произнес:

— Не волнуйтесь, сейра Азалия. Я уже уведомил о произошедшем вашего брата.

Меня кинуло в холодный пот, и я, расширив глаза, повернулась к мужчине, внезапно замечая крошки на его бороде.

— Вы… Что сделали, простите? — севшим голосом уточнила я.

Это катастрофа!

Все это время Ридрих терпел Азалию, потому что та особо проблем не доставляла. Но если он решит, что я ему слишком досаждаю и отвлекаю от важных дел, то неровен час и… Я побледнела.

Не говоря уже о том, что его отношение ко мне может съехать в окончательный минус!

— Вызвал вашего брата. Разумеется, я не могу принять решение о вашем исключении прямо сейчас. Будет собран дисциплинарный комитет, на котором мы выслушаем обвинения и вашу защиту и примем решение, — ответил мне мужчина.