Я, конечно, понимала, что ничего мне тут не светило, и даже особенно не претендовала, но посмотреть и помечтать-то было можно, правда?

К счастью, спасение было.

Поскольку противником Ридриха был сам его величество Регори, то когда мои шальные мыслишки скатывались совсем уже ко дну, я переключала внимание на второго мужчину.

Такого бурной реакции он у меня не вызывал, но смотреть на него было определенно приятно и куда более безопасно, чем на брата. Его каштановые волосы были собраны в короткий хвост на затылке, на губах играла извечная улыбка, а орудовал он мечом так, словно в любой момент мог отступить, выставить ладони вперед и сказать: «Я сдаюсь». Но это было лишь иллюзией. Обманным маневром, который Ридрих знал слишком хорошо, а потому их тренировки могли длиться часами.

И благослови их Боги за это, потому что наблюдать за их боем было одно удовольствие!

Но тут Регори скосил на меня взгляд, ловко уклоняясь от нападения Ридриха, а потом внезапно крикнул:

— Малышка Азалия, я тебе нравлюсь? Ты так пристально смотришь!

Я усмехнулась и привычно ответила:

— Мне нравится только братик!

— Как жестоко! — с притворной обидой воскликнул император.

— Не валяй дурака, — жестко отрезал Ридрих, и рисунок боя тут же изменился.

Удары брата с каждым мгновением становились все опаснее и яростнее. Выдерживать их и уклонять стало куда сложнее, и вскоре у Регори и правда не было возможности отвлечься ни на что иное. Вся его концентрация целиком и полностью уходила на сражение.

Я же и вовсе залипла, не отводя восторженного взгляда от сурового лица Ридриха. От его хмурого взгляда у меня внутри все переворачивалось, а сердце нет-нет, а пропускало удар.

Да, с фанатской любовью сложно расстаться даже спустя десять лет.

Мечи вдруг сошлись, послышался лязг метала, а затем вскрик Регори. Я тут же подскочила с места, отбрасывая книгу и с беспокойством пытаясь рассмотреть, что произошло.

— Ридрих, полегче! — возмутился Регори, отбрасывая меч и прижимая к себе раненную руку.

У меня по спине побежали ледяные мурашки. Причинение вреда императорской персоне - это вам не шутки, за такое и на гильотине оказаться можно было. Но Ридрих лишь красивым размашистым движением вернул меч в ножны и запустил руку в волосы, убирая мокрые пряди от лица.

— Не отвлекался бы, не получил, — ровно ответил он и, развернувшись, направился к стойке, где стояла вода.

Я проводила брата укоризненным взглядом и бросилась к Регори.

Нет, я все понимала, дружочки-пирожочки и все такое, но мозги-то тоже иногда надо включать, наверное? Нет?

— Ваше величество, вы сильне ранены? — спросила я, оказываясь рядом с мужчиной.

Он тут же бросил на меня хитрый взгляд и картинно застонал от боли, прижимая к себе руку и изображая невероятные мучения. Однако как бы Регори не кривлялся, а рубашка в том месте, где ее касалась рана уже обильно пропиталась алой кровью.

Господи-ты-боже-мой…

— Ох, сложно тебе, Азалия, будет выйти замуж, — внезапно протянул император, со знанием дела мне подмигивая.

Я одарила его хмурым взглядом.

— Не говорите ерунды, ваше величество. Мне еще рано замуж. Дайте я осмотрю вашу руку.

— Разве тебе не исполнилось восемнадцать в этом году? А что… Сестра эрцгерцога Абенаж отличная кандидатка в императрицы, ты так не думаешь? — намеренно громко спросил мужчина, и я чуть не зашипела на него.

А со стороны, куда ушел Ридрих за водой, растеклась чудовищно мрачная аура, от которой на спине холодный пот выступил.

— У империи всегда может быть другой император, — бросил брат, и Регори засмеялся, не воспринимая всерьез эту угрозу.

А дабы он не взболтнул еще чего лишнего я буквально дернула на себя его руку, и мне открылся довольно глубокий порез, из которого сочилась алая кровь. Почему-то у меня перед глазами тут все вспыхнули всевозможные ужасы, которые я однажды читала про гангрены и нагноения, и меня бросило в дрожь.

— Малышка Азалия, ты так побледнела. Там ведь ничего страшного, — поспешил успокоить меня мужчина.

Но картина одна хуже другой уже вспыхивала у меня в голове.

Как мог Ридрих быть таким беспечным? Медицина в этом мире была не то, чтобы на блестящем уровне. И любое ранение здесь, даже самое крошечное, и правда могло стать фатальным. О божечки, а если Регори умрет, что тогда станет с сюжетом книги?!

Я почувствовала появление рядом с собой Шу, которого не на штуку встревожило мое состояние, а затем… Не знаю, что это было, я действовала на чистой интуиции.

Под удивленным взглядом Регори, я накрыла его рану своей ладонью, не касаясь напрямую кожи. Шу с готовностью подлетел ближе, закружился над нами, а потом нас на мгновение ослепила вспышка света. А я вдруг почувствовала, как по мне от кончиков пальцев распространяется холод, и начинает кружиться голова.

Я покачнулась, и император тут же ухватил меня под локоть, не давая мне упасть. А мгновение спустя я уже ощутила знакомый аромат шафрана, и как меня осторожно придерживают за спину.

— Что ты ей сделал? — резко спросил Ридрих.

Я моргнула. Зрение стало проясняться, и первым, что я увидела стало ошарашенное лицо Регори, который активно пытался вернуть себе самообладание. Прижав ладонь ко рту, он оторопела сделал шаг назад, отвернулся, а потом неверяще выдохнул.

У меня возникло нехорошее предчувствие, а в груди свернулось беспокойство. Что-то произошло. Что-то явно произошло, и черт возьми, мне нужно было поговорить с Регори, до того, как он взболтнет что-то, чего брату знать явно не стоило.

— Все хорошо, Ридрих, меня просто замутило от вида крови, — нацепила я на лицо улыбку и, задрав голову, встретилась с черными глазами брата.

Он всматривался в мое лицо еще несколько мгновений, словно пытался понять, не вру ли я ему, а потом перевел взгляд на императора.

— Вечно устраиваешь трагедию из-за царапины. Покажи.

Но Регори лишь улыбнулся и, покачав головой, спрятал руки за спину.

— Это правда царапина, Ридрих. Даже зашивать не нужно. Ты совсем ослабел, дорогой друг. Даже ранить толком не можешь.

— Как пожелаете, ваше величество. В следующий раз, сдерживать себя не буду, — с явным сарказмом отозвался Ридрих.

Император закатил глаза.

— Ты уж постарайся, — а затем он с напускной легкостью вдруг обратился ко мне. — Малышка Азалия, не проводишь калеку до кареты?

На губах его играла привычная улыбка, но вот на глубине зеленых глаз угадывалось то, что он хотел о чем-то со мной очень серьезно поговорить.

— Ты дорогу забыл? Сам дойдешь, — бросил недовольно Ридрих, отчего-то все еще не убирая руки с моей поясницы.

Регори давал мне прекрасный шанс обсудить произошедшее, но брат… Скажем так, он не привык, чтобы я предпочитала кого-то ему. Даже ничего не говорите, я правда его избаловала.

Поэтому пришлось выкручиваться.

Развернувшись к брату, я коснулась его руки, привлекая внимание, и тихо проговорила:

— Мне не по себе, что ты его поранил, Ридрих. Если не провожать, то может, предложить ему хотя бы остаться на чай? Я как раз утром испекла печенье.

— Не трать на него свое время, — дернул подбородком брат, в то время как император с улыбкой наблюдал за нами.

Да, я бы и не стала… Но тут творилась какая-то чертовщина, в которой определенно стоило разобраться.

— Я буду чувствовать себя плохо, если его величество просто так уйдет. Я боюсь, что потом это отразится на тебе, — произнесла я, сложив руки на груди и встречая взгляд Ридриха. — Тебе все равно на мои чувства?

Мужчина вглядывался в мое лицо еще несколько мгновений, но потом недовольно кивнул и, бросив: «Я буду в кабинете», развернулся и ушел.

— Ну, и характер… — протянул Регори. — Малышка Азалия, тебе нужно было принять мое предложение стать моей сестренкой еще десять лет назад.

Я улыбнулась.

— Думаю, его величество покойный император без понимания отнесся бы к такому повороту событий.