На деле же два техножреца направлялись к складам с ксенотехом и контрабандой. Откуда контрабанда на имперском судне так ещё и примарха? Ну, уже ни для кого не секрет, что Мойран активно изучал всё то, что запрещалось изучать. Тёмные артефакты и таинственные изобретения ксеносов хранились во многих местах и если одни охранялись строго, то другие… другие были расходным материалом или дополнительным аргументом при торговле.
Нет, с врагом Мойран не торговал, как и с Рангдой не якшался. Однако галактика была полна ксеносов, которые были крайне слабы и ничтожны, чтобы представлять какую-либо угрозу. Их следовало также уничтожить, ведь даже малая колония, оставленная в богом забытой системе, в будущем могла стать плацдармом для такого врага как Рангда, которая за их счёт пополнит армию рабов.
Но Мойран считал подобное излишней жестокостью. Кроме того эти технологии были крайне нужны ему, а также второму легиону, проблема которого не могла быть решена технологиями Империума. Или могла… скорее всего могла, ведь Император Человечества был способен соорудить такой шедевр как астрономикон или создать примархов. Однако по тем или иным причинам помогать второму легиону он не собирался и просто игнорировал все просьбы. Это вынуждало решать вопрос самостоятельно.
Особо успеха достигнуто не было, однако при любой возможности Мойран старался заполучить новые артефакты или технологии для дальнейшего изучения. Последствиями этого уже стала как сокрушительная победа на Зерване, так и трагичный прорыв сил варпа во время перехода между системами. Хотя всё же технологии ксеносов как правило были более безобидными, чем рвущиеся до чужих душ демоны и проклятые артефакты.
Хотя порой находились и такие изобретения, которые вбирали в себя одновременно и то, и другое. Именно поэтому Империум не создавал продвинутых ИИ и не пользовался высокими технологиями, ведь они были крайне уязвимы перед варпом. Что уж там, даже эти примитивные когитаторы порой сбоили из-за мусорного кода. Так что не просто из прихоти Марс стремился оставаться консервативным.
Так или иначе, эти два технодебила стырили запрещённые листы брони с портативными защитными полями. Из-за них мой Рыцарь стал выглядеть крупнее, ведь под листом брони находилась куча ксеноэлектроники. Однако по заверению Кирала с дополнением из ионных щитов и дополнительных слоёв из адамантия, прочность машины станет запредельной. Рыцарь станет практически неуязвимым к энергетическому оружию.
— А ещё мы немного модернизировали плазменное ядро. Этого в отчёте о проделанной работе тоже не будет написано, но благодаря внедрению параллельной передачи энергии мощность увеличена на двадцать процентов.
— Но есть минус, — тут же заметил Кирал. — Греться Машина будет раза в два сильнее. Всё что надо мы дополнительно изолировали, благо под шумок со складов исчезло и много керамитовых деталей, но… если захочешь выйти на максимум, то готовься поджариться изнутри при длительном использовании. Впрочем, у тебя же есть свои фокусы?
— Ага, — ответил я, решив всецело довериться профессионалам своего дела, ведь терять мне было нечего, зато было интересно как далеко можно зайти в том, что уже можно назвать вопиющей техноересью. — Моя кристаллическая оболочка довольно термоустойчивая.
— Вот и отлично. М, вот ещё что… тут такое дело… Мы ещё хотели поставить психические проводники, чтобы тебе легче было покрывать Рыцаря хрусталём, но подобные игрушки лежали как раз в главном хранилище и достать их мы не смогли. Одно дело сплавы ксеносов тырить и их обширную электронику, которой в целом имеются аналоги и в Империуме. другое дело пси-усилители. Мы составили идеальное прошение, где по пунктам расписали насколько вырастет твоя эффективность в бою. Вот, — Кирал передал мне свиток. — Нужно разрешение примарха. Нас к нему больше не пускают, но может у тебя получится. Тогда мы сделаем лучшего Рыцаря в Империуме. На Марсе у всех сервочелюсти поотваливаются, если у нас всё выйдет.
— Кирал, если они просто узнают, что мы тут делаем, то у них тоже всё поотваливается. Но первыми отвалятся конечно же наши головы.
— Тоже верно, — согласился Кирал. — Поэтому, Мордред, никому не слова.
— Боюсь, что у вас в любом случае будут большие проблемы. Говорят Император уже летит разбираться с Мойраном. Будет устроен разбор полётов и с каждого спросят за любую мелочь. Так что… осторожнее там, мне-то в целом терять особо нечего и покидая Камелот я знал, что это будет путь в один конец.
— За кого как, но за нас, Мордред, можешь точно не переживать, — ухмыльнулся Ларик, который со своих первых дней на Марсе ходил по тонкому льду.
— Да уж, не пропадём, — неожиданно с ним согласился и Кирал, который чаще предпочитал спорить со своим другом. — Не в первый раз.
Кивнув, я развернулся и отправился уже к капитанскому мостику, надеясь, что у Мойрана найдётся время удовлетворить мой запрос. Всё же примарх мало того, чтобы в целом всегда очень занят решением множества проблем целого флота, так ещё в последнее время количество этих проблем увеличилось в разы. Да и самому Мойрану требовался отдых, ведь сделал он буквально невозможное, если верить рассказу Шая.
Так я обратился к офицерам, они доставили прошение на мостик, а после сказали ожидать. Ну я и ожидал, правда в госпитале, проверяя своих боевых товарищей, за которыми уже вовсю приглядывал Адам. Там же был обнаружен и тот загадочный мужчина, который не проронил ни слова после случившейся трагедии. Молча он менял утки, перевязывал ранения солдат и практически не спал, если верить словам Адам.
Там же я увидел и Геральдию, которая пришла за таблетками. Состояние её улучшалось, но ментальная травма останется с ней надолго, а при следующем варп-перелёте всё может усугубиться в разы. Огромный урон нанёс враг и хоть это безумие удалось пережить, однако с последствиями придётся бороться ещё очень и очень долго.
— Спасибо, что проведали, сэр Мордред, — произнёс один из солдат, прижимая к груди священное писание.
— Жду вашего возвращения в строй, — кивнул я, отсалютовал бойцам и обнаружил, что времени прошло не так уж и много.
Но зато было время подумать, а подумать было много о чём. Как например о том, что теперь более девяноста процентов экипажа стала истинно верующими в божественность Императора. Каждый в госпитале держал при себе священные символы, а Адам вдруг даже начал читать некое подобие проповедей. Столкновение со столь сильным врагом вынудило людей возвращаться к старому трюку, способному сохранить сознание и человечность, к религии.
Впрочем, ничего плохого я в этом не видел. Если кому-то так проще справиться со всем этим безумием, то пусть будет так. Возможно это даже в будущем сыграет положительную роль, ведь куда легче Мойрану будет объяснить своему отцу, что он не сошёл с ума и не пал в объятия хаоса, если все его подчинённые будут называть Императора богом. Или это сделает лишь хуже, ведь по официальной версии Империум являлся атеистическим государством. И есть также некоторая вероятность, что Император игнорировал создание культа в честь себя исключительно из-за занятости более важными вопросами, такими как завоевание галактики или создание очередной убервафли по типу астрономикона.
С другой стороны, после разговора с Шаем, мне всё равно казалось, что обо всём Император знает и всё его устраивает. Если уж примархи могли одновременно управлять всеми подразделениями своих армией, следя за каждым подразделением и отдавая точные приказы каждому, то на что был способен Император? Он был псайкером невероятной мощи, направлял свет астрономикона и связывал всю галактику, одно его присутствие заставляло миры прийти к согласию.
Разве Император мог ошибаться? Разве он мог что-то не замечать? Нет, он всё знал, всё видел и его всё устраивало. Всё равно также как и со вторым легионом, у которого даже названия нет, ведь если о нём кто-то и говорил, то использовалось одно слово.
— Ошибка… — протянул я, добравшись до витражного окна, чтобы посмотреть на космос.
