Лан убежал и теперь что-то внимательно разглядывал в мутной воде, потом закатал штаны, залез по колено в набежавшую пену, пошарил руками по дну и вытащил фонарь. Голубое стекло тут же поймало солнечный луч и засияло в его руках.

Человек рядом со мной, безмятежно улыбаясь, наблюдал идиллическую картину: белый песчаный пляж, море, дышащее теплым ветерком, только у кромки воды пенится вода, смущенная вчерашним штормом, а в ней в закатанных штанах стоит Лан с изящной стеклянной вещицей из своей спальни.

Остатков кораблекрушения видно не было, похоже, ничего, кроме этого фонаря, не сохранилось. Да и его, скорее всего, притащил сюда я. Помню, уже теряя сознание, потянулся к витой металлической ручке. Резонно вставал вопрос, где мы находимся и что делать дальше. Об этом я и спросил продолжающего любоваться пейзажем соседа.

– Это остров Ики из большого архипелага в Срединных водах, – сказал, посерьезнев, человек, и неожиданно добавил, – у тебя очень красивый образ, носишь его для своего друга? – вот же… романтик на мою голову.

– Вовсе нет, – возмутился я, но объяснять ничего не стал. Он тоже мог быть на корабле, вдруг это тот самый невидимый капитан.

Подошел Лан, поставил фонарь. Полупрозрачная тень вытянулась на мерцающем песке.

– Познакомься, это Окки. Он вытащил нас из моря, – потрогав расцветающий синяк, сообщил Лан.

– Очень приятно, я Дан, – сказал я и церемонно протянул руку новому знакомому, тот посмотрел на нее и перевел на меня вопросительный взгляд. Ладно, я понял, здесь так не приято. – Спасибо, – от души поблагодарил я.

– Обращайтесь, я всегда здесь, – улыбаясь, ответил Окки.

– Местный?

– Да, очень местный, – странно ответил он.

Это еще проверить надо. Что-то я стал подозрительным последнее время.

– Окки – здешний бог, – развеял мои сомнения Лан, – его полное имя Окки-хибера-кхами – бог морской прибрежной полосы. Если бы не он, кормили бы сейчас рыб.

Ого, то-то он, мягко говоря, странноватым показался.

– Так ты из наабатов? – вспомнил я урок истории, преподанный мне (о-хре-неть) только вчера.

Окки вопросительно посмотрел на Лана.

– Все правильно, он из них.

Я ошеломленно рассматривал сидящего рядом с виду обычного человека. Чудаковатый, конечно, но так он живет на маленьком (хотя, кто его знает) острове, одет просто, разглядывает нас, как редкостную диковинку. Теперь эта странность объяснилась.

– А я думал они, то есть вы, только в сказках бываете.

– Как выяснилось, не только в сказках, – ответил за Окки Лан, опять наступив в свой надменный тон. Я наморщил нос и высунул язык, сообразив, что для него я все еще остаюсь белобрысой девицей, но он сделал вид, что не заметил.

Кстати о девице, я внимательно осмотрел себя – одежда вроде на месте, даже подсохла немного, бусина Ириэль – тоже. И как удержалась после всех моих кульбитов. Замочек мне показался не очень надежным, а вот ведь – блестит на солнце как ни в чем не бывало. Хотя, если вспомнить про фонарь… Надо думать, все, что делает Ириэль, имеет особый запас прочности. Я перевел взгляд на пытающегося привести себя в порядок мохноухого. Будем надеяться, хмыкнул я про себя.

С некоторых пор я считал себя в ответе за то, что происходит с этим парнем. В смысле, не я, конечно, был причиной его проблем – не всех по крайней мере, – но решил, что должен присматривать за ним. Понятия не имею, каково это – иметь брата, но уже привязался к мелкому типу с противным характером.

Я подумал немного и снял цепочку с бусиной. Какой в ней смысл, если иллюзию Граннифер видит только Лан. Жирно ему будет на смазливую девицу пялиться каждый день. Место это далеко от Снурка, так что вряд ли сюда успели дойти слухи о пришельце из другого мира, да и приказы наместника здесь не действуют. И вообще, Окки вон думает неизвестно что.

Я намотал украшение на руку. Замок щелкнул на запястье. Вопросительно посмотрел на Лана.

– На руке не работает, смотри, не потеряй, – успокоила мохноухая язва.

Как же, потеряешь ее: ухмыльнулся я, но на всякий случай подергал свой новый браслет. Кто знает, что ждет нас впереди, как бы не пришлось снова стать грозной морской девой.

Надеюсь, местный бог будет более приветливым собеседником.

– Скажи-те, этот остров большой? И есть ли здесь поблизости люди? – статус легендарного наабата сразу прибавил ему веса в моих глазах.

Окки прокашлялся. Лан продолжал делать вид, что занят своими ушами, но я заметил, как они, в смысле уши, повернулись в нашу сторону.

– Дело в том, что я тут недавно… в таком виде.

Мы с Ланом переглянулись.

– Когда корабль разломался, налетев на подводный утес, – продолжал Окки, – я увидел, как из него вывалились два человека. Хотя для меня это и далековато, но я решил посмотреть: никогда раньше не видел людей. Понял, что вы умираете, и начал прибрежным течением тянуть вас к острову. Я пытался помочь, но вытащить на берег не мог – вы так и продолжали плавать в воде, а для человека все равно, где утонуть – в открытом море или у берега, где воды по локоть. Времени не было, так что мне пришлось, – он запнулся, подбирая слово, – материализоваться.

– Ты сделал это ради нас!? – сказали мы хором, будто целый день репетировали.

Улыбка Окки погасла, и он опустил глаза.

– Да, ради вас, – почти пропел он своим мелодичным голосом.

Я выразительно посмотрел на Лана.

«Врет», – подумал я.

«Врет», – взгляд мохноухого погрустнел. Он отвернулся, сделав вид, что высматривает что-то на горизонте.

С другой стороны, какие бы ни были мотивы у здешнего бога прибрежной полосы, он спас нам жизнь, а остальное – не наше дело. Интересно, что с ним теперь будет. Вдруг он станет смертным или превратится в пену морскую, как русалочка. Хотя он, собственно, ей и был до этого. Я решил не ломать голову над тем, чего не понимаю, и просто наслаждаться жизнью, пока она опять не повернулась… самой захватывающей стороной.

Посовещавшись, решили исследовать остров. Лан подозрительно помалкивал, а вот Окки горел желанием как можно скорее осмотреться. Лучезарная улыбка не сходила с его лица ни на мгновенье и грозила затмить полуденную Тари.

Наскоро приготовив на импровизированном костре (огонь мы развели при помощи все того же фонаря – пригодились-таки школьные уроки) несколько рыбин, которых ловко вытянул из воды и почистил Окки – даром что морское божество, а потом быстренько погасив пламя и скрыв следы своего присутствия, мы полезли по крутому откосу над берегом. Песок сменился обычным грунтом, поросшим сочной травой. Поверхность острова была ровной, и он сплошь был покрыт лесом. Создавалось впечатление, будто мы стоим на краю света.

– Этот остров точно небольшой? – отдуваясь, спросил я нашего нового компаньона.

– Я знаю только береговую линию, в архипелаге Срединных вод есть острова намного больше, – ответил Окки. Он бросил взгляд в сторону моря, словно попрощался.

Я понимал, что он чувствует: его ждал совершенно незнакомый мир. Но он был полон энтузиазма, впрочем, как и всегда. Казалось, этот человек (или бог) родился с улыбкой на губах, а жизнь воспринимал, как огромную забавную игрушку. Наверно, для него так оно и было.

До горизонта не было ничего, кроме верхушек огромных деревьев, уходящих в пепельно-сиреневую даль. Я предложил было идти вдоль берега: так мы скорее найдем людей, но Окки тут же начал меня переубеждать. Он утверждал, что на берегу ему ни разу не встречались люди, да и чего он тут, собственно, не видел. Придется поверить на слово. Лан же постоянно вглядывался в гущу подступающего к берегу леса и с явными признаками нетерпения, которое я научился угадывать по прижатым, словно приклеенным к голове ушам, ждал, когда мы с Окки перестанем препираться, словно все для себя давно решил.

Ничего не оставалось, как отправиться с ними к центру острова и разведать, что скрывается под пологом густого леса.