— Я… я… — малышка испуганно оглядывается по сторонам, а потом растеряно смотрит обратно на меня.

Если честно, её театр с невинность периодически меня подбешивает. Тут главное не переборщить. Ну какого хрена она продолжает упираться? Вспоминаю анонимку, что пришла нам сегодня, и вздыхаю. Мы, ведь, всё перепроверили. Мария Солнцева. Ранее привлекавшаяся по статье «проституция». Только тогда ей удалось отделаться штрафом. Но такого заработка ей, видимо, было недостаточно, и она решила ещё наркотой приторговывать?

А теперь, пойманная на горячем, она стоит и хлопает ресницами, строя из себя святошу.

Эх, детка, что же ты нам мозг ебёшь?

— Хочешь, мы поможем тебе раздеться? — на удивление терпеливо продолжаю её уговаривать. В конце концов, сегодня всё должно быть легко и весело. Не хочу, чтобы шлюшка сопли на кулак наматывала из-за нашей грубости. Я даже готов снова подыграть ей и устроить охрененно романтичный «первый раз». Кажется, администратор что-то там говорила про уединённые комнаты с джакузи?

— Не хочу! — резко отвечает, отстраняя плечо от моих пальцев. — Сколько можно повторять? Я хочу, чтобы вы от меня отстали!

— О, да кто-то у нас не в настроении? — за спиной раздаётся знакомый голос.

Мы с братом разом оборачиваемся и видим голого по пояс Рамзина.

— Анатолий Викторович, — Саша протягивает ему руку. — Поздравляю ещё раз!

Подарок нашему начальнику мы вручили ещё утром. Поэтому теперь просто на словах.

— Присоединяюсь, — тоже протягиваю ему руку. — Долгих лет жизни!

Рамзин жмёт мою ладонь своей мясистой ручищей и громко смеётся, от чего его объёмный живот желейно вздрагивает.

— Мои парни! Приехали, наконец, к старику!

Я кисло улыбаюсь в ответ. После смерти отца десять лет назад он очень старался ради нас с Сашкой. Мне тогда было пятнадцать, и меня чуть не забрали в приют. Рамзин устроил так, чтобы этого не случилось. Помог с оформлением документов на квартиру и с похоронами тоже. Потом ещё и с учёбой, работой помогал… Короче, несмотря на то, что лично мне он никогда особо не нравился, быть неблагодарной скотиной я тоже не могу.

— Я посмотрю, с вами дама, — с нарочитой вежливостью обращается он теперь уже к Маше. — Познакомите?

Девчонка жмётся за моей спиной, и я делаю шаг в сторону, когда Рамзин протягивает к ней руку.

— Как тебя зовут, красавица?

— Маша… — лепечет она, испуганно глядя на нашего начальника.

Он берёт её руку и подносит к губам, лобзая её.

— Маша, — Рамзин смотрит на шлюшку с таким видом, будто не наелся тортом, и теперь решил откусить кусочек от неё. — Польщён знакомством.

Она просто молчит, видимо, просто терпя его губы на своей руке.

Вздыхаю. Мда, девочка… наверное, Рамзин — собирательный образ твоего обычного клиента? Взрослый мужик, около шестидесяти, который тебе в деды годится? Зато щедрый и не особо требовательный в постели? Пять минут и тело в шляпе…

— Где вы её нашли? — наконец, Рамзин отпускает её руку, и обращается к нам.

— Наша знакомая, — цедит сквозь зубы Саша. Уверен, ему тоже не нравится, как он на неё смотрит.

— Теперь и моя, — снова смеётся Анатолий Викторович. — Такой сюрприз вы мне ещё никогда не преподносили.

— Какой ещё сюрприз? — переспрашиваю хмурясь.

— Ну так юбилей, ведь, у меня! — усмехается он, подмигивая мне. — А вы пришли с ещё одним подарком! — потом снова смотрит на Машу и говорит: Ты, ведь, не оставишь без внимания виновника торжества, правда, малышка?

Маша

От сального взгляда стоящего напротив мужчины меня всю передёргивает. Становится страшно. Реально страшно… Ведь до этого момента я думала, что главная угроза — эти двое мачо, что там по-хамски меня домогаются. Пыталась представить, насколько ужасно было бы поддаться на их подкаты и позволить им… делать со мной все те грязные вещи, что, я уверена, они уже во всю представляют у себя в голове! Но… как бы мне ни было больно и неприятно от того, что Михаил и Александр считают меня шлюхой, они хотя бы… привлекательные. А этот… боже, да он же одного возраста с моим дедом Казимиром! А всё туда же!

Стискиваю зубы плотнее, борясь с собой, чтобы не сказануть ничего лишнего. Опускаю взгляд и пячусь за широкую спину Михаила.

Вопрос именинника повисает в воздухе, и я снова молюсь Богу, чтобы вся эта ситуация хоть как-то разрешилась.

— Анатолий Викторович, да зачем вам Машка? Посмотрите, сколько шикарных дам тут сегодня? — Миша усмехается, кладя руку на плечо мужчине. — Всё такие симпатичные… выбирай — не хочу! Кстати, вот та красотка, кажется, не прочь развлечь юбиляра!

Они смотрят на какую-то замотанную в полотенце девчонку, что весьма недвусмысленно подмигивает толстому начальнику.

— Зубы мне заговариваешь? — усмехается толстяк.

— Даже не думал! — Михаил качает головой с самым честным видом, в то время как Александр уже кладёт руки мне на талию и увлекает в сторону раздевалки, пока его брат отвлекает их босса.

Теперь уже я иду туда с куда большей охотой!

Мне хочется скрыться с глаз этих противных, старых, но очень похотливых мужиков. Меня всю колотит от ужаса. Неужели, стражи порядка развлекаются вот так… в бане с проститутками? Боже… просто уму не постижимо!

— Заходи быстрее, — цедит сквозь зубы Александр, закрывая за мной дверь. К моему облегчению, в шикарной, отделанном мрамором раздевалке, кроме нас никого нет.

— Пожалуйста… — оставшись наедине с мужчиной, хватаюсь за его локоть. — Не нужно меня никому дарить! — голос дрожит точно также, как и всё тело. — Прошу…

Смотрю ему прямо в глаза, как никогда прежде чувствуя себя зависимой от этого сильного мужчины.

— Не понравился Рамзин? — его чувственные губы складываются в усмешке.

— Нет! — усиленно мотаю головой. Проглатываю колкую фразу о том, что Александр с братом мне тоже не нравятся! Мерзавцы! Но, к сожалению, пока моя судьба полностью в их руках, видимо, придётся изображать покорность…

— Значит, хочешь с нами?

До боли закусываю губы. Хочу ли я с «ними»?! Хочу ли?! НЕТ! Я ничего не хочу! Пусть они хоть трижды красавцы, мне такого не надо! Вот только опасность, поджидающая меня за дверью, кажется куда более пугающей, поэтому я дрожащей ладонью касаюсь груди мужчины, и, покрываясь краской с головы до ног, отчаянно киваю на его вопрос.

— Умница, — его пальцы пробегают по моим волосам, поддевают стягивающую их резинку, и распускают хвост. Мужчина следит за тем, как волосы опадают на плечи жарким веером, и в его глазах загорается уже знакомый огонёк желания.

Нервно сглатываю, боясь того, что последует дальше.

— Если хочешь быть с нами — докажи. Раздевайся, — говорит жёстко, поворачивая голову на бок. Потом расстёгивает верхнюю пуговицу белоснежной рубашки и садится на каменную скамейку. В его тёмных глазах читается мой приговор: — Давай же, крошка, заставь меня поверить!

Я застываю в нерешительности. В горле встаёт ком.

— Ну? — мужчина приподнимает широкую бровь. — Какие-то проблемы?

В этот момент я ненавижу этого дьявола с таким красивым лицом больше всего в жизни! Ненависть разъедающей всё внутри кислотой прокатывает по телу. Я отомщу им! Пока не знаю, как, но непременно отомщу!

Отомщу потом. Потому что сейчас у меня прав не больше, чем у цирковой обезьянки, что ходит на поводке за дрессировщиком и делает всё, что от неё потребуется.

Странным образом, ненависть придаёт мне сил.

Сцепляю зубы, и дёргаю пуговицу блузки. Чем быстрее я с этим покончу, тем быстрее появится возможность сбежать!

В груди полыхает пламя. С лютой ненавистью смотрю в глаза самодовольно усмехающемуся мужчине и снова дёргаю пуговицу. Делаю это отчаянно быстро. Не эротично. Не стараюсь понравится. Просто раздеваюсь перед почти незнакомым человеком, который смотрит на меня не мигая.

Стаскиваю блузку с плеч, бросаю на скамейку. Потом дёргаю замочек юбки, и она падает к моим ногам.