Несмотря на дикую ярость, мне всё же хочется, чтобы сука текла, поэтому я даже готов постараться. Благо, крошка очень отзывчивая. Прошлый раз она так сладко кончала. Думаю, этой ночью она будет визжать до хрипоты…
Наклоняюсь к ней, но мне в грудь тут же упираются острые коготочки.
— Я умоляю вас! — в глазах малышки такой неподдельный страх, что меня снова адски торкает. — Прошу, поверьте! Я не проститутка! И те таблетки не мои! Что вам стоит проверить! Просто проверьте, где я живу! Опросите мою подругу и моего жениха! Они всё подтвердят!!
Маша снова принимается хныкать и сворачивается на диване клубочком, обнимает себя обеими руками, прячась под подушками.
Переглядываюсь с братом. Нет, мы, конечно, те ещё извращуги, но чтобы трахать заходящуюся в рыданиях девку…
Закатываю глаза, чувствуя, как возбуждение смешивается с раздражением.
Миша нервно сглатывает. По глазам вижу, он снова ведётся на её спектакль.
Ну охуеть не встать!
— Я скажу адрес! Поедем вместе, всё подтвердится, я обещаю! Вы же… полицейские, в конце концов! — она размазывает по щекам слёзы. — Сделайте свою долбанную работу!!
Стискиваю зубы плотнее. Если бы я был тут с ней один на один, точно бы не повёлся. Но вот Миша…
Вижу, как он опускается рядом с ней. Как тяжело вздыхает, а потом поворачивается ко мне. Ничего не говорит, но по глазам, итак, понятно.
«Вдруг, мы ошиблись, брат?»
Мне хочется ему по голове бутылкой из-под вина треснуть. Тратить три часа на дорогу и опрос каких-то левых друзей этой заигравшейся сучки совсем не комильфо!
Но… Мишаня лучше меня. Всегда это знал. Он весь в отца. Тот погиб на перестрелке. При исполнении. Всегда и во всём искал правду… Вот и Мишка туда же.
— Ладно, крошка, — лениво отвечаю, скользя взглядом по дрожащему хрупкому телу. — Давай заключим договор?
— К-к-какой? — заикается, облизывая пересохшие губы.
— Мы поедем по твоему адресу. Ещё раз пробьём тебя по базе и даже с подружкой твоей пообщаемся.
— И с женихом! — моргает ресницами.
— И с ним, — цежу сквозь зубы. Больше чем уверен, «жених» — это её сутенёр. Любители, наверное, вот и придумали эту байду на непредвиденный случай.
— Спасибо! Спасибо!! — она так искренне радуется, чуть ли не на шею нам бросается.
Но я её останавливаю.
— Если правда на твоей стороне, мы тебя отпустим, и принесём свои извинения, — пожимаю плечами. — Накинем бабла за моральный ущерб.
— Денег мне не надо! — гордо вздёргивает свой курносый нос.
Я снова усмехаюсь. Вот же актрисулька! Небось экзамены во МХАТ провалила, вот и пошла подрабатывать.
— Но если ты наврала… — мой голос понижается до опасного шёпота.
Наверное, в моих глазах мелькает что-то такое, от чего наша «гостья» начинает трястись ещё сильнее.
— Что тогда? — переспрашивает, округляя глаза.
Открываю рот, но Миша меня опережает:
— Этой ночью мы сделаем с тобой всё, что захотим, — брат смотрит безжалостно. — И ты больше не будешь сопротивляться.
Малышка бледнеет, округляет губки, испуганно глядя на нас с братом. На секунду мне кажется, что вот сейчас она, наконец, расколется, и нам не придётся совершать этот ебучий квест на ночь глядя…
Но… нет. Она вся подбирается и медленно кивает.
— Идёт! — стискивает зубы, смотрит на нас с вызовом.
Ох, крошка, зря ты это затеяла. Чувствую, вернёмся мы с братом ещё более злые, чем есть сейчас.
— Ладно, — усмехаюсь, чертыхаясь про себя. — Диктуй адрес.
Глава 22
Маша
Эмоции переполняют до краёв. Я даже краснею, подскакивая на ноги. С ума сойти! Они ко мне, наконец-то прислушались! Сердце дико бьётся в груди от предвкушения! Не терпится увидеть вытянувшиеся лица этих мачо, когда моя история подтвердится! Так и представляю, как они будут прощения просить! Но я не прощу! Ни за что!
Пережитый стресс даёт о себе знать — меня всё ещё потряхивает от бушующего в крови адреналина. Щёки пылают, руки дрожат. Я перевожу лихорадочный взгляд с одного обаятельного мерзавца на другого! Ну что, мальчики, теперь-то вы узнаете правду!
Если честно, я не надеялась на то, что моя истерика хоть как-то подействует на этих озабоченных неандертальцев. Готовилась к худшему, но, когда дошло до дела, у меня словно пробку в ванной вырвало. Слёзы хлынули нескончаемым потоком, я совсем потеряла самообладание, готова была у этих бессердечных в ногах валяться, лишь бы поверили! И, к моему удивлению, это подействовало! Зря я до этого гордячку изображала, надо бы сразу на них все слёзы обрушить!
— Ну что, идём? — пылая возбуждением от скорой развязки, смотрю на всё ещё сидящих на диване Медведевых. У меня перед глазами встаёт родное лицо Жоры. Он, бедненький, даже и не знает, наверное, где я, и что со мной происходит! Да и Альку, бестолочь такую, я тоже очень хочу видеть! Хоть она и косвенно виновата в моих злоключениях, я на неё долго злиться не могу. Она же как лучше хотела! Хотела, чтобы нам было весело, устроила мне праздник, а я, наверное, адрес перепутала… и поэтому всё так вышло! Роковое стечение обстоятельств, которые чуть меня не угробили!
— Мы — идём, — перебивает мои мысли Александр. — А ты, — он встаёт с дивана и делает шаг ко мне. — Подождёшь нас тут, крошка…
Мою новорожденную радость словно ушатом воды окатывает. Сердце покрывается ледяной коркой, а когда я смотрю в его жестокие недоверчивые глаза, оно трескается мелкими острыми осколками…
— Как это… — оторопело переспрашиваю, отступая от старшего из этой опасной парочки.
— Мы сами всё разузнаем, — Михаил обходит меня сбоку, оттесняя к одной из дверей. — И сами решим, что с тобой делать после…
В его глазах дикий блеск. Надежды рушатся, и я снова чувствую дрожь в напряжённом теле.
Украдкой смотрю на входную дверь. Хм… быть может, если они уедут, я попробую бежать?
Дверь Медведевы, понятное дело, закроют на ключ, зато… окна-то не заперты. До земли на больше двух метров, я… смогла бы спрыгнуть, смогла бы попробовать дойти до трассы и тогда…
— О чём думаешь, детка? — усмехается Александр.
Во время своих хаотичных планов на побег, я не заметила, что один из полицейских внимательно следит за моими реакциями. Его взгляд пронизывает. Будто рентген, который просвечивает насквозь.
— Миш, принеси-ка браслеты, — усмехается он.
Что? Какие ещё браслеты? Совершенно перестаю понимать, о чём они… Может, это какие-то приспособления для их извращённых игрищ? Вдруг, они передумали узнавать правду и, всё же, решили утолить похоть здесь и сейчас?!
Михаил кивает, удаляется в противоположную комнату, а потом выходит оттуда, побрякивая металлом…
С ужасом замечаю в его руках самые настоящие наручники! Господь всемогущий! Что они задумали?!
— Нет… прошу… не надо… — мотаю головой как заводной болванчик.
В отчаянии пячусь назад и врезаюсь спиной в дверь.
— Не бойся, крошка, — Миша берёт меня за локоть и резко тянет на себя. Потом дёргает ручку и распахивает дверь. За ней оказывается совмещённый санузел…
Цепкие пальцы затаскивают меня внутрь, а потом один из наручников обжигает запястье металлическим холодом, в то время как другой приковывает меня к настенному полотенцесушителю.
— Ты что творишь?! — воплю, брыкаясь. Тащу за браслет наручника, безуспешно пытаясь снять его.
— Присаживайся, принцесса, — со зловещей ухмылкой Александр вносит в ванну стул.
— Отдохни пока… — Михаил ставит передом мной вино, сыр, хлеб…
Я смотрю на своих надзирателей распахнутыми от ужаса глазами. Они на самом деле оставят меня прикованной в туалете своего дома?!
— ОТПУСТИТЕ! ИЗВЕРГИ! НЕНАВИЖУ!!
Бросаю в них всё, что попадается под руку: бутылку вина, угощение, жидкое мыло в прозрачном дозаторе…
Негодяи умело уворачиваются и выскакивают за дверь, пока я продолжаю биться в бессильной истерике.
— Мы скоро вернёмся, крошка, — голос Саши полон странного предвкушения. — Молись, чтобы твоя история подтвердилась, иначе…
