Пока я сам не понимаю, чем же она так меня цепанула. Маша — самая загадочная из всех девушек, кого я когда-либо встречал. Постоянно ломаю голову над ней, пытаясь понять, о чём же она на самом деле думает? Её огромные, небесно-голубые глаза, нежный голос, юное лицо совершенно не вяжутся с тем образом, что выстраивают факты.
Расчётливая авантюристка, что уже не раз дурила мужикам головы в теле невинного ангелочка! Чёрт её дери! Я с ума схожу от этого контраста!
Служба в полиции вышколила нас с братом не доверять преступникам, а верить лишь фактам, но… Почему же мне так дико хочется поверить этой крошке?
— Уже почти готово, — брат подходит сзади.
Останавливается прямо за спиной Маши, и я замечаю, как она вздрагивает.
Рядом с Сашей она, по-прежнему, напряжена.
— Пить хочется… — шепчет, тут же отходя от него на почтительное расстояние.
— Вот, держи, — Саша протягивает ей стакан. — Это пунш.
Маша кивает и делает несколько глотков, потом закашливается.
— Он что, алкогольный? — шепчет, мило утирая вишнёвые капли с уголков рта.
— Самую малость, — подмигивает брат. — Другого напитка нет.
— Ясно, — малышка пожимает плечами и отпивает ещё немного.
Я усмехаюсь. Сашка умеет делать шикарное вишнёвое вино, которое пьётся как компот. Вкусное, сладкое, звонкое. Но… весьма коварное.
Надо бы поскорее её мясом накормить, пока не опьянела.
— Как жарко… — шепчет девчонка, отходя от нас в сторону шезлонгов.
— Так иди искупайся, — предлагаю.
— Нет… — она смущённо прячет глаза. — У меня же нет купальника!
— Иди в футболке, — пожимаю плечами, изо всех сил стараясь сделать вид, будто мне всё равно, и член не салютует снизу от одной только мысли об обнажённой Маше в воде.
— Я… нет, наверное, не буду…
Она снова смущается. Пухлые щёчки наливаются краской.
Чтобы чем-то занять себя, малышка подходит к столу с овощами и берёт огурец.
Вертит в руках, разглядывает.
— Он мытый, — как-то хрипловато сообщает брат. — Сегодня утром с грядки собрал.
Я тоже отвлекаюсь от мяса. Поднимаю взгляд и вижу, как Маша пихает в рот толстый кончик огурца и откусывает.
— Очень вкусно, — улыбается, хрустит и снова кусает.
Её губы обхватывают бугристый зелёный ствол, и я залипаю на этом процессе. Нет, она нарочно что ли?
Может, намекает нам так, что уже не прочь?
Блин, я тоже Сашкиного вина опрокинул, но не настолько, чтобы мысли так путались в голове!
Уже второй день я слежу за реакциями её тела.
Когда невзначай касаюсь её, малышка уже не пугается. Только вздрагивает и опускает взгляд…
Когда я пошутил про её «отжарку», тоже заметил, как она смутилась.
Хм… что же, крошка, мы волнуем тебя, правда?
Усмехаюсь и откладываю шампур.
— И, правда, жарко, — незаметно подмигиваю брату.
Стаскиваю с себя футболку и бросаю её не шезлонг.
Маша перестаёт хрустеть огурцом. Её глаза расширяются, девчонка безотрывно следит за мной, чертит затуманенным взглядом по моим мышцам. По рукам, груди, животу, и ниже…
Потом, словно спохватившись, моргает и снова смотрит на зажатый в руках огурец. Её щёчки внезапно вспыхивают, и, будто осознав собственную оплошность, она поспешно откладывает его в сторону.
— Снимешь мясо? — спрашиваю брата, приподнимая брови.
— А то! — негромко отвечает он.
Тогда я разбегаюсь и прыгаю в бассейн прямо в шортах.
Машу обдаёт брызгами, она негромко вскрикивает, но потом, кажется, смеётся.
Специально переворачиваюсь на спину, чтобы она могла беспрепятственно разглядывать меня. Закрываю глаза и гребу, наслаждаясь прохладой воды…
Мне нравится эта игра. Чертовски нравится неспешная игра в её соблазнение. Медленная осада неприступной крепости. Пиздец как хочется, чтобы она сдалась мне. Открыла ворота без боя, и сама пригласила внутрь.
В следующий момент сквозь толщу воды раздаётся громки всплеск.
Быстро принимаю горизонтальное положение, и…
Да твою же мать! Кажется, Саша прыгнул в бассейн вместе с моей крепостью.
Они уже всплыли на поверхность. Брат крепко держит её в своих руках, а опешившая Маша даже не сопротивляется…
Хм… видимо, план с медленной осадой придётся отменить! Санёк перешёл к наступательной операции!
Глава 42
Саша
— Ты совсем уже! — откашливается крошка, ударяя ладошкой по взволнованной глади воды. — Ты что себе позволяешь! Вдруг, я плавать не умею?!
Ух, какая воинственная! Даже на «ты» перешла!
— Я бы не дал тебе утонуть, — сжимаю её талию ладонями.
Футболка крошки намокла и липнет к телу. Блуждаю взглядом по проступающим под ней оттопыренным сосочкам. Твою ж мать, так и манят коснуться!
— Ты мокрая, — цежу сквозь зубы, имея ввиду совсем не футболку.
— Вообще-то да! — Маша вскидывает брови, делая вид, что не замечает моих намёков. — Пусти, дай выйду!
Но я даже не думаю разжимать ладони.
Прохладная вода лишь немного охлаждает моё пылающее тело. При виде загнанной в угол и слегка напуганной девчонки в плавках всё набухает и начинает пульсировать. Маленькие ладошки протестующе упираются мне в грудь.
— Пусти… — шепчет Маша, а сама воспламенённый возбуждением взгляд опускает.
Да, вино моё её явно разгорячило!
Грудь с призывно очерченными мокрой тканью сосками высоко поднимается от глубоких частых вдохов.
Кладу руку на её живот и постепенно задираю вверх футболку.
Малышка барахтается, с трудом доставая носочками до дна бассейна. Непорядок. Надо бы её поглубже отнести. Делаю несколько шагов в сторону брата, и крошке приходится держаться за мою шею, чтобы не уйти под воду.
— Можешь меня обнять, — добродушно усмехаюсь.
— Саша! — она поджимает пухлые губки, выглядит растерянной, не зная, куда ей девать руки. Я помогаю крошке определиться — беру за бёдра и сажаю себе на талию.
— Мне, наверное, ещё нельзя купаться… — лепечет. — Доктор же сказал…
— Ты здорова, Маша, — позади раздаётся голос брата.
Хм… наверное, Миша не такой уж непробиваемый? Неужели он специально играл роль заботушки, чтобы расположить к себе нашу строптивую пленницу?
Мой палец касается её ключиц и медленно начинает двигаться вниз.
Малышка такая горячая и влажная. Подрагивает от каждого прикосновения.
Брат пристраивается сзади. Припечатывает Машу ко мне плотнее, а потом целует её влажную шею, слизывая языком капли воды…
Ладонь Миши накрывает полную грудь и слегка приподнимает её, подтягивая футболку наверх…
— Ты очень красивая, — шепчет брат.
Я хоть и не спешу комплименты ей отвешивать, но полностью с ним согласен.
Хороша Чертовка! Как же хороша…
Налитые краской губы манят к поцелуям. Изящное тело с мягкими изгибами просто идеально… Маленькая, юркая, отзывчивая…
— Не надо… я не…
— Тссс… — накрываю её губки пальцем. — Малышка, мы не будем делать ничего, что тебе не понравится. Обещаю…
Расплываюсь в усмешке, глаза в по-детски наивные глаза этой крошки.
Миша тоже шепчет ей на ухо страстные комплименты. Незаметно подтягивает вверх её мокрую футболку.
Маша вся пылает. Взволнованная, растерянная, и, я уверен, очень возбуждённая.
Наконец, футболка оказывается настолько высоко, что обнажается грудь.
Пах простреливает жаром.
Сильнее сжимаю пальцы на её бёдрах, прижимая к себе распахнутую промежность, пока ещё защищённую от моих посягательств полоской тонкой ткани.
Крупные соски так и манят подразнить их. Рот наполняется слюной.
Опускаю голову вниз и провожу кончиком языка по острым вершинкам.
— Ааах! — вырывается из её груди протяжный стон.
Но потом он становится тише, потому что брат поворачивает её лицо и затыкает рот поцелуем.
Нежная кожа покрывается стайкой мурашек, а сосок в моём рту ещё больше твердеет.
Я прижимаюсь к мягкому телу под водой, вдавливая в неё свой уже ставший до боли твёрдым член. Прижимаюсь и трусь о неё, однозначно давая понять о своих намерениях.
