Распотрошив нескольких таких, Йоремуне углядел в плодах любви столь разных созданий как хати и люди силы, спящие глубоко внутри.

Почти у каждого бастарда, дожившего до рубежа детства и отрочества, имелись такие силы. Но только у некоторых они могли пробудиться и быть задействованы.

Так Йоремуне решился на эксперимент. Он объявил своим подчиненным, что хочет создать гвардию из сильных, послушных и абсолютно новых для этого мира существ. Он знал, что все может не получиться, пойти крахом, и все же рискнул…

На белоснежных плитах дворцового двора стояли теперь перед ним, вытянувшись по стойке смирно, два с лишним десятка полукровок-подростков. Они старательно тянули вверх подбородки и разворачивали узкие, еще не набравшие достаточной шири, плечи, пытаясь казаться выше и мощнее, чем есть на самом деле.

Но Хати-Йоремуне вполне устраивало и то, что есть.

Парни были вполне хороши. Пропорциональные черты лица, чуть вытянутые крупноватые носы, с едва заметной горбинкой, миндалевидные разлетистые глаза и волосы особых, чистых с драгоценным отливом цветов — все выдавало в них примесь кровей духов. Да и по людской линии были они вполне породисты. Конечно! Уж не с простыми селянками проводили небожители свое приятное время…

Помнил Хати-Йоремуне, что в его времена приглашалась в поднебесные чертоги исключительно знать. Да не какая-нибудь там, а все из близкой к царям-королям родни.

Так что вполне хороши его полукровки.

— Как они вам, господин? — поинтересовался Офу, верховный вожак своры верных великому духу воинов-хенке.

— Превосходны, — кивнул ему Йоремуне.

— Можно вас спросить кое о чем, господин?

— Спрашивай.

— Почему только юноши?

— Потому что с ними мне будет легче справиться. Девам в этих краях приходится несладко. Именно поэтому большая часть моих соплеменников, попав сюда, выбрала мужские ипостаси. А женщины… Всегда в подчиненном положении, без возможности решать за себя и жить согласно собственными стремлениям и мечтам — такое существование любого сделает недоверчивым и осторожным. Яростным. Непредсказуемым. Опасным.

— Да уж, незавидная тут у человеческих женщин судьба, — склонил голову Офу. — Если бы мы так скверно относились к собственным сестрам, они бы давно перегрызли наши глотки.

— И все же я нечасто вижу ваших сестер в Куттане и окрестных землях, — заметил хати.

— Мы оберегаем их от людей. От их грязных устоев и привычек.

Глаза хенке гордо сверкнули. Дух же задумчиво потеребил подбородок:

— Вот так, под видом заботы, одни и порабощают других… Впрочем, стоит перевести столь скользкую тему. Итак, что тут у нас?

Хати прошелся туда-сюда вдоль притихшего ряда, внимательно заглянул в каждое лицо, осмотрел с ног до головы каждое тело.

Вдруг кто-то все же не хорош?

С превеликим усердием он отыскивал и отбирал их, кропотливо отсеивая лишний мусор. И теперь, когда селекция, наконец, была завершена, великий дух наслаждался плодами своей работы.

Иногда он хмурился, резко приближался к кому-то из полукровок и осматривал в раздумьях с головы до ног.

Вот этот вот, например? Крайний? Худоват. Хотя, вполне себе масластый. Хорошая кость — большая. Веса он еще наберет. И плечи раскроются — как цветок, распустятся. Это уже заметно, как неестественно широко расходятся они над зажатой пока грудной клеткой…

А взглядом этим тоскливым, с красивой грустинкой, он и вовсе принц. Точно, принц. Принц и есть… Это ведь обещанный мальчишка Иханны. А отец его — кто-то из Эндрюзов. Эти самые Эндрюзы — очень старый род, который когда-то был королевским, но после Ройсы его подвинули…

А парень хорош. Между прочим, уже колдует…

— Господин великий хати! — раздалось вдруг из-за спины.

Йоремуне медленно обернулся, отыскал глазами того, кто самолично — без разрешения, без команды, — осмелился заговорить с ним. Взгляд упал на худого беловолосого парня, стоящего в самом конце ряда.

Дух приблизился к нему вплотную, посмотрел сверху вниз. Вопросил строго:

— Как зовут?

— Валари, — был ответ.

— Из какого рода ты?

— Не из какого.

— Как это? — нахмурился Йоремуне, а потом вспомнил. Точно, это тот, которого мать в большом секрете от чересчур ревнивого мужа держала и сразу после рождения отправила подальше — в глухой горный монастырь у края купола. Потом монастырь разрушили повстанцы из Куттана, и малец оказался на улице, среди городских нищих… — Можешь не продолжать, Валари. — Дух милостиво улыбнулся. — И впредь не болтай, когда тебе слова не давали.

Но парень не унялся. Последнюю настоятельную просьбу помалкивать, кажется, мимо ушей пропустил.

— Скажите, зачем нас тут собрали?

— Какой ты любопытный, Валари. Не в меру любопытный. Ладно, расскажу тебе все, иначе замучаешь своими вопросами. И остальным тоже. Чуть позже. А пока вам достаточно понимать, что собрали вас тут ради одной важной миссии. И за это вы должны быть по гроб жизни благодарны судьбе и мне.

Он еще раз придирчиво осмотрел всех парней и, удовлетворенный увиденным, велел своим помощникам увести их и распределить по комнатам — каждому выделить по личным покоям и по слуге. Уже завтра мальчишек ждут тренировки и учеба. Йоремуне сам станет учить их магии. Специально нанятый учитель-мечник, известнейший в стране, займется с ними фехтованием. И еще один — непревзойденный копейщик. Найдутся и лучники и арбалетчики, и мастера рукопашного боя.

И многие другие.

Лучшие!

А пока мальчишки учатся, Йоремуне завершит свои многолетние поиски и добудет останки древних зверей — чудовищных хищников эпохи Рассвета — чтобы подготовить достойные ипостаси для своих питомцев. Тогда сила Рассвета сольется с всепоглощающей сутью хати и воплотиться в обновленном теле земного существа — человека. Великий тройственный союз: древнее, нынешнее и будущее.

Даже почти разрушенный Эводеон внушал трепет.

Таких мест не осталось больше нигде.

Таких зловещих и величественных мест.

Старые камни, столь огромные, что сдвинуть с места их смогли бы, кажется, лишь великаны, были покрыты вязью древних символов и узоров. Грандиозные статуи таращили беззрачные глаза. Чьи это были глаза — уже забылось. Быть может, монстров, быть может, богов…

— Ну и местечко, — бормотал, ежась, Роггу.

— Не хуже дома у дороги, — отозвался Валари.

Взгляд его непрерывно двигался по стенам, потолку, полу. Полукровка изучал все, стараясь не упустить ни одной детали. Белый мрамор. Тут много белого мрамора. И еще какие-то материалы, которые сложно сходу определить. И эта монументальность. Говорят, тут жили боги? Похоже на то…

…но пришло время новым богам поселиться тут.

Валари радовался, что все его товарищи — Роггу, Дарэ, Демин, Никадо и даже злобный Хэйя — прошли отбор. Стая в старом составе и дальше будет лишь расти.

Стая!

Валари прекрасно понимал, что далеко не все из оказавшихся в Эводеоне полукровок жаждут признать его лидерство. Был среди них, например, избалованный (хуже, чем Демин) и задиристый (все же далеко не такой задиристый, как Хэйя) Уилтер. Статный, высокий и ловкий, он умудрился простоять несколько долгих минут в драке с непобедимым слепцом. Упал он, лишь когда кровавые водопады из рассеченных бровей залили глаза. Потом пришли хенке, наказали всех, но слава — есть слава. У единожды вознесшегося ее сразу не отнять.

К Уилтеру сразу присоединилось несколько парней. Полукровки Хати-Йоремуне поделились на два противоборствующих лагеря. Это злило Валари, ведь им нечего было тут делить, но Уилтер, возомнивший себя великим лидером, упивался властью.

— Только скажи, и я снова поколочу его, — тихо рычал себе под нос Хэйя. — Зачем ты меня останавливаешь, Кошачья Походочка?

— Тебя жестоко накажут. Скайскиф спит и видит, как бы переломать о твой хребет очередную порцию розг. К тому же мы не враги Уилтеру.

— Он заносчивый и вредный.

— Ты тоже заносчивый и вредный. Это ничего не меняет. В окружении целой своры хенке мы не можем разбрасываться потенциальными союзниками.