— Дядя, со мной все в порядке. Это я так, сам с собой говорю.

«А ты кто?» — сделал я попытку направленно подумать.

«То есть ты меня активировал, не зная, что делаешь?» — в голосе прорезалось первое чувство, и это было удивление.

«Я не знал, что что-то активировал. Взял артефакт, безопасный, по словам дяди. Активировался ты сам».

«Малыш, само ничего не активируется, — снисходительно сказал голос. — Откуда ты вылез такой необученный? Даже самый маленький ребенок знает, что нельзя пихать руки в незнакомые артефакты».

«Мне сказали, что артефакт неработающий. Странно было сомневаться при условии, что его возраст больше двух тысяч лет?»

«Двух тысяч лет? Не может быть! Я не могу быть совершенно бесполезным!»

«А ты вообще кто?»

«Я твой персональный обучающий симбионт, — ответил голос в моей голове и тут же передо мной спроецировалось изображение песца, добродушно улыбающегося и неимоверно пушистого. Или толстого? — Я могу использовать абсолютно любые обучающие модули. Хотя… За две тысячи лет они могли сильно измениться, да и само обучение шагнуло так, что мне не угнаться».

Песец выглядел несчастным, пришлось его подбодрить:

«Магическая чума отбросила развитие человечества очень сильно. Предположительно у нас сейчас такой же уровень, как был у погибшей цивилизации. Но ни о каких обучающих модулях я не слышал. На наших, ни ваших. Возможно, ваши сохранились, но их принимают за что-то другое».

Разговаривать с голосом в голове, с одной стороны, было странно, с другой, — интересно. Ведь этот артефакт был сделан в ту эпоху, о которой у нас ходят легенды, а это живой свидетель. Кроме того, иметь в себе артефакт Древних было само по себе круто, а возможно, еще и полезно.

«А что ты вообще можешь?»

«Выстраивать программу обучения и следить за состоянием организма подопечного. Кроме того, одной из моих функций является диагностика. Очень точная диагностика. Поэтому я и сказал, что твоя сила двенадцать кругов, просто она заблокирована для использования тобой, но идет поток в сторону близкого родственника, увеличивая его силу».

Это было неожиданно, но я почему-то даже не удивился.

«Кто мог заблокировать?»

«Ты не знаешь? — удивился песец. — Это делает целитель. Либо с согласия пациента, либо по желанию главы рода, чтобы усилить конкретного мага».

В последнем я сильно усомнился. Не стал бы глава рода жертвовать магом с двенадцатью кругами силы в пользу появления мага с семью. А уж что касается моего согласия… Смешно. Нет, по-настоящему смешно. Моим мнением никто никогда не интересовался. И разумеется, я не стал бы жертвовать своим будущим в пользу будущего Владика.

«А другие целители это видят?»

«Разумеется», — подтвердил песец, точнее, Песец.

И это было странно, потому что меня неоднократно осматривали разные целители, не только тетя. Например, на соревнованиях. И не все они были из рода Живетьевых. Поэтому, как бы ни хотелось верить Песцу, сомнения у меня оставались.

«Что еще можешь сказать в плане диагностики?»

«Ты — на редкость здоровая особь, — признал Песец. — Сильный маг, но ленивый, потому что знаний у тебя… Мало, если не сказать грубее. Из постороннего: маскирующее заклятье и два блока нашлись. Один — на силу, второй — на либидо».

Тут я окончательно перестал что-либо понимать.

«На либидо-то зачем?»

«Может, чтобы девочками не интересовался и не отвлекался от занятий? — предположил Песец. — Стремлений к учебе у тебя не вижу. Ты очень мало знаешь для мага твоих лет».

«Я выучил все, что мне было доступно», — оскорбленно огрызнулся я.

«Странно… В восемнадцать лет обязательно уже делать проколы на Изнанку второго уровня, а у тебя я даже возможности делать первые не вижу. Из чего следует, что ты обычный лентяй».

«Тогда мы целый мир лентяев, потому что у нас проколы делать никто не умеет. Все это было утеряно. И не только это. Многие заклинания остались только в легендах. Будь у меня возможность выучить хотя бы родовые, я бы ею пренебрегать не стал, но у меня ее не было».

— Илюш, у тебя все нормально? — обеспокоенно спросил дядя. — У тебя лицо такое, как будто что-то болит.

— Душа у меня болит, дядя. Но рассыпавшийся артефакт тут ни при чем.

Песец молчал, переваривая то, что я ему рассказал. Желание поделиться с дядей жгло меня изнутри, но пока он не сдаст камеру, приходилось молчать

По дороге дядя нервничал все сильнее — видно, мое поведение отличалось от обычного и вызывало вопросы. К приемному покою лечебницы мы подъезжали с максимально разрешенной в городе скоростью.

Но первым вопросом было, когда я предъявил свою карту идентификации, отнюдь не «что случилось?»

— Господин Вьюгин, кто будет оплачивать наши услуги? — спросила милая девушка за стойкой регистрации.

— Я! — рявкнул дядя.

— А вы?..

— Вьюгин Олег Васильевич, и я принимаю на себя все обязательства по оплате ваших услуг в отношении моего племянника.

— Будьте любезны подписать вот здесь. — Она вытащила из принтера наскоро распечатанный договор и подсунула под руку дяде Олегу, тот черканул подпись не глядя и рявкнул:

— Моему племяннику требуется немедленный осмотр! Он попал под действие неизвестного артефакта Древних.

Только после этого в клинике началось шевеление и меня пригласили на осмотр. Дядя, как меценат данного действия, прошел без приглашения. Когда начался опрос, он настолько часто отвечал вместо меня, что целитель попросил его подождать за дверью.

— Я буду молчать.

— И все же будет лучше, если вы выйдете, — целитель был непреклонен.

Был он из рода, конкурирующего с Живетьевыми, — Ведищевых, поэтому появилась надежда узнать правду про блок.

— Дядя Олег, ты можешь пока позвонить заказчику, — предложил я. — Я как бы уже взрослый.

— Взрослый, а руки пихаешь куда попало, — проворчал он, но все же вышел.

Дверь за собой он прикрыл, но неплотно. Я слышал, как он расхаживал по коридору, а он наверняка слышал, что происходило у нас.

— Итак, — мягко сказал целитель, — что же с вами случилось? Версию вашего дяди я слышал. Теперь хотел бы услышать вашу.

— На мне рассыпался артефакт Древних, и дядя испугался, что это на меня повлияет.

— Только дядя?

«Обо мне не говори, — ожил Песец. — Мало ли как сейчас к симбионтам относятся».

Возможно, это было неправильно, но я ответил:

— Я чувствую себя нормально и считаю, что дядина забота чрезмерна.

— В отношении древних артефактов никакая забота не чрезмерна, — наставительно сказал целитель, водя по мне руками.

«Какое убогое сканирование, — проворчал Песец. — И это целитель? Да он половину болячек пропустит. Радуйся, что у тебя их нет».

— У вас все в полном порядке, молодой человек. Я, конечно, могу запустить сканирование еще и артефактом…

— Запустите, чтобы мне не переживать, — бросил в открывшуюся дверь дядя.

— В этом нет необходимости. У него совершенно ровный отклик.

«А почему так, если блоки стоят?»

«Потому что они заглажены. При поверхностном сканировании неотличимы от естественных особенностей организма. А это сканирование было довольно поверхностным. Дилетантским, я бы сказал. В меня загружено не так уж и много, но того, что есть, хватает понять примитивность используемой методики».

— И все же давайте проверим, — настаивал дядя.

— Это дорого.

— Не дороже здоровья моего племянника. Полное сканирование.

Целитель всем своим видом показал, что считает его просьбу глупой, но тем не менее провел меня в другой кабинет, где стояла огромная гудящая бандура. В этот раз целитель прикрыл дверь плотно, полностью отрезав дяде возможность подглядывания и подслушивания.

«Какое доисторическое безобразие, — проворчал у меня в голове Песец, которому через меня было доступно ощущение всего в округе. Данное мнение относилось к целительскому артефакту. — Этой штуковиной если и можно что-то отловить, то только деньги из карманов пациентов».