— Скажи еще, что их дерьмо… — я сделала еще пару шажочков назад.

— … уникальная субстанция, используемая в дорогих духах, чтобы позволять аромату раскрываться точно по времени, задуманному мастером… — кивнул Риг. — А если украсть яйцо птицы счастья из гнезда, дождаться, пока новый птенец будет готов вылупиться и обмазать его клеем, чтобы тот навсегда остался внутри — получится могущественный талисман, спасающий от драконьего огня, хищного песка, всех известных ядов и даже, говорят, живого хаоса.

— Правда? — распахнула я глаза и покосилась на беленьких птичек. Мне почему-то резко захотелось с ними подружиться.

— Насчет последнего — врут, — отрезал Риг. — Вообще разводить птиц счастья запрещено, но на Ржавом Рынке свои законы.

— А мы уже там? То есть, тут?

Я завертела головой, пытаясь рассмотреть что-нибудь, кроме узкого переулка и сотни белых вонючих птиц.

— Мы уже тут, — улыбнулся Риг и снова протянул мне руку. — Пойдем. Нам нужно найти человека, который считает себя местным королем. А заодно купить кое-что к свадьбе…

Ржавый Рынок одновременно очень отличался от остального города Серебряных Башен, и все же был плотью от плоти его. Город выглядел древним, но легким, строгим, но доброжелательным, ярким, но стильным.

Ржавый Рынок был пародией.

На широкие каналы и каменные набережные с лестницами — здесь посреди узких улочек были проложены канавы, в которых текли бойкие ручьи. Наверное, предполагалось, что это будут сточные воды, но местный народ умудрился приспособить под них очень узкие лодки. Помещались туда только дети и совсем худые взрослые, зато это давало немалое преимущество в торговле.

В руках лодочники держали короткий шест, которым и управляли, а на голове у них были устроены прилавки, где выставлялось все, что только можно купить в этом мире.

Фрукты, мясо, хлеб, украшения, обувь, одежда, посуда, ткани, мебель, детали для повозок, мелкие зверюшки, лекарства, метлы, шляпы, осколки зеркал, напитки, травы, цветы, драконья чешуя, краски, книги, части тел в мутных банках…

Я еще сдуру присмотрелась к мутной зеленоватой воде, заполнявшей банку и оттуда на меня глянул чей-то глаз. Огромный, желтый, с черным узким зрачком на совсем маленьком черепе. Демон ли, человек? Понятия не имею.

Я отшатнулась и закрыла глаза, пережидая приступ тошноты.

Торговали тут не только с лодок. Со всех сторон громоздились повозки, лотки, переносные столики, короба, подвешенные на грудь или спину бродячих торговцев, богато раскрашенные лавки и просторные шатры-магазины.

Никакого порядка или сортировки не было и в помине.

Рядом могли продавать пышные сладкие булочки и кипяченую ежиную желчь на разлив.

Никого не смущало соседство разложенных в открытом виде древних фолиантов и летающих над ними птиц счастья. Как-то они умудрялись гадить мимо драгоценных страниц.

Под навесом от солнца худой загорелый демон с десятком рогов варил в огромном котле болотно-зеленый суп, который брызгался жиром во все стороны — и под тем же навесом торговали платьями из молочного шелка, от которых сходили с ума все придворные красавицы в этом сезоне.

На платья я загляделась — не могла не заглядеться.

Они только казались одинаково белыми.

Если остановиться и вглядеться в туманную ткань — в их белизне открывались переливы таких ярких и неземных цветов, которые не увидишь даже в живой природе.

И хотя Риг проталкивался через толпу в очень шустром темпе, волоча меня за запястье за собой, я все равно задержалась у этого магазинчика, не в силах оторваться от такой красоты.

И тайком вздохнула, когда все-таки пришлось идти дальше.

Мы с Ригом и вправду почти не выделялись из толпы в своих пестрых нарядах.

Здесь абсолютно все были яркие и странные.

Больше всего тут было младших демонов.

С желтыми, зелеными и красными глазами, с рогами и хвостами, с щупальцами, крыльями и шерстью. Шестирукие и мохнолапые, двухголовые и двадцатиглазые — такого разнообразия я не видела за всю свою жизнь.

У одного была даже дыра в груди.

Он сидел на высокой подушке и сквозь него было видно лестницу на второй этаж рынка.

Мы обогнули его — теперь через дыру было видно вывеску с рекламой чая из горных трав — и поднялись по лестнице. Второй этаж был устроен поверх нижнего слоя, и там, на втором, было ничуть не меньше чудес.

— Верхний рынок — это товары из пустых миров, — пояснил Риг. — Тех, где нет магии, но вместо нее местные жители придумывают свои способы справляться с реальностью.

Первым делом я прилипла к лотку, на котором продавали… солнце. Настоящее солнце — яркое, искрящееся, плюющееся протуберанцами. Только очень маленькое.

Оно по-настоящему грело и светило, и продавец тут же принялся расхваливать его и обещать, что оно проживет не меньше двухсот миллионов лет.

Только если кормить его разумными существами раз в год.

Я отпрыгнула так далеко, что чуть не снесла парящую над землей платформу, на которой ничего не было, потому что продавалась сама платформа. Она тихонько гудела и покачивалась. Но, к сожалению, ее надо было заряжать и делать это можно только у продавца. Я сразу представила, сколько он захочет за зарядку.

Еще там был огромный жестяной короб с лампочками, внутри которого гонялись друг за другом две повозки на колесах и без лошадей. Нужно было вертеть штурвал, похожий на корабельный, чтобы маленькая повозка объезжала препятствия и обгоняла другую, которой управлял кто-то еще за вторым штурвалом.

Интересно, но, как оказалось, бессмысленно. Просто развлечение, трата времени.

Следующей нам попалась девушка в форме пламени, запертая в клетке.

Я долго смотрела на нее и не могла никак понять — это тоже игрушка или она живая?

— Живая, — ответил на мой вопрос Риг.

— Значит, тут торгуют рабами? Но императрица запретила!

— Фактически она не жительница Хаоса, значит нельзя доказать ее разумность, — пожал он плечами.

— Риг! — дернула я его за руку.

— Не лезь, у нас тут другая цель.

— Риг!

— Мне все равно, — сказал он, отворачиваясь и уводя меня оттуда.

Пришлось послушаться и последовать за ним, украдкой вытирая слезы н глазах.

Пройдясь по Верхнему рынку, мы снова спустились по лестнице вниз, повернули в очередной узкий переулок, и тут из какой-то щели в стене перед нами вынырнули пять высоких и худых парней в обносках.

Они просто перекрыли нам путь вперед, выстроившись плечом к плечу.

Я обернулась — сзади стояло еще двое.

— Эй, богатый красавчик! — сплюнул сквозь зубы самый старший. — Раскошеливайся. Или девицу отдавай на выкуп!

Двое его друзей отделились от толпы и подошли к нам, поигрывая большими ножами, выкрашенными в черный, чтобы не отсвечивать.

Риг почему-то опустил голову, засунул руки в карманы и сгорбился.

Мальчишки заухмылялись и двинулись ко мне с куда более наглым видом.

У меня даже точки, оставленные на лбу Заррингом зачесались, а пальцы сами стали складываться в фигуру для огненного шара, но тут господин ректор медленно поднял голову.

Синие волосы на глазах линяли в черный, лиловые глаза выцветали до красного, а кожа бледнела. И бледнела до тех пор, пока не стали видны проступившие на ней татуировки.

На лицах парней появилось замешательство, но подумать они уже не успели.

Все татуировки Рига рванули с его кожи одновременно, разом связывая всех семерых с ног до головы. Затягивая черными путами и складывая в одну кучу.

Риг только сделал шаг вперед и поднял один из выпавших ножей.

Разочарованно цокнул языком:

— Кто на высших демонов с такой игрушкой ходит? — спросил он главного, которого татуировки сложили в верхний ряд.

А потом резко развернулся и метнул его за спину, туда, откуда мы пришли.

Попав в единственный глаз низенького младшего демона, который в эту секунду проявился посреди переулка, став видимым.