Лизочка взяла трубку сразу, оживленно-кокетливо пропела: «Алло-у!». Выслушала рассказ, хмыкнула. Юрий попенял ей:

— Транк твой, небось, не ахти. Кошмары всякие, видишь, сниться начинают!

Савина фыркнула.

— Брось, отличный транк! На побочные эффекты еще никто не жаловался. Наверное, ты так ухайдакался, что он для тебя слабоват. Но ничего, слабоватый транквилизатор лучше, чем слишком сильный. Ты завтра утром еще одну таблеточку обязательно прими. И все в порядке будет!

Захаров слегка рассердился на Лизочкину безответственность.

— Слушай, раньше у меня кошмаров не было. Уж в какие передряги попадал, и то… Помнишь маньяка Локтева?! Который меня в подвале без света запер, а потом в темноте на ощупь со скальпелем…

И никаких кошмаров! Может быть, французские лекарства русскому человеку не годятся?!

Савина хохотнула и постучала по трубке.

— Ну ты чего?! У русских и французов физиология одинаковая, не боись. К тому же французские врачи своих пациентов берегут, а то те по судам затаскают!

— Как же, вот я фильм смотрел…

— Сценаристы всякие глупости придумывают, им за это деньги платят, а ты веришь! Не дрейфь! Погоди-ка, а ты водку случайно не пил?

— Да глоток один, и тот в раковину стравил.

— Да ты сдурел! Транки со спиртным не монтируются! Ненормальный, ей-Богу! Я-то думала, все знают, а ты…

— Да только глоток один!

— Все равно нельзя ни в коем случае! Ну да ладно, обойдется! Считай, дешево отделался. Ты в отпуск сходи, поезжай к теще. Свежим воздухом подышишь, тяпкой, грабельками на огороде помашешь — и все проблемы как рукой снимет. Слушай, тут мужу телефон резко понадобился, так что извини. Спиртного ни в коем разе больше не пей и ложись спать.

Юрий вздохнул и сказал:

— Погоди минутку, Лиз. Я не спросил, у тебя-то дела как? Муж, ребенок, свекровь — все такое…

Лизочка жизнерадостно защебетала:

— У меня все хорошо, просто отлично! Муж высокооплачиваемую работу нашел на фирме, даже по специальности. С дочкой все благополучно. В детскую поликлинику новая врачиха пришла, на наш участок, и сразу сказала, что у Машки аденоиды, дышать ей трудно, вот она и плачет. Лечение назначила консервативное, без операции. Дочка теперь спокойно всю ночь спит. А свекровушка отбыла в Ижевск, у ее младшей дочечки денег нет, так она работать пошла, а мамочку вызвала с внуками сидеть. Я, понятное дело, не возражала.

— А кто же теперь с Машкой днем сидит?

— А я с новой соседкой познакомилась. Одинокая старушка, муж с дочкой в автокатастрофе погибли, давно уже, бывшая учительница, переехала в наш подъезд в результате какого-то сложного обмена. Очень мою Машку полюбила и забесплатно забирает на целый день, пока мы с мужем на работе. Ей так веселее. Ну, мы, понятно, продуктов ей подбрасываем, помогаем, все такое…

Савина счастливо засмеялась.

— Так что у меня теперь все отлично, чего и тебе желаю. Ты, главное, на работе так не гори, служи тихо, спокойно. На рожон не лезь, береги здоровье. В отпуск тебе надо обязательно, и поскорее. Это я как врач тебе советую. Ну все, пока!

В трубке запикало.

Захаров задумчиво посмотрел на трубку, подержал ее в руке, потом осторожно положил на рычаг. Не понравился ему этот разговор. Все-таки он сыскарь, профессионал, допросов провел кучу. Напряженным был голос Лизочки. И советы она дала те же, что и козлиный тип.

Юрий тряхнул головой. Да нет же, что за чушь! Бред какой-то! Сон есть сон, и к делу его не подошьешь. Наверняка дело в Лизочкином транке пополам с паленой израньской водкой. Действительно пора в отпуск. Да отпустит ли еще Носорог в отпуск?! Вот из вредности откажет, ей-же-ей.

Утром Захаров катастрофически проспал. То ли полная тишина в квартире повлияла, то ли плотно задернутые с вечера двойные тяжелые шторы, то ли виденный во сне кошмар.

Проснувшись, и по солнцу, нашедшему щелочку в шторах, понимая, что опоздал, Юрий полежал немного с закрытыми глазами, не понимая, чего ему не хватает. Понял. Не хватало громкого тиканья огромного будильника, подаренного еще родителям на свадьбу. Будильник он привык аккуратно заводить с вечера и ни разу не забыл произвести это нехитрое действие. Конец, видать, пришел верному механическому петуху. Такой никто уже не починит.

Захаров по давней привычке протянул руку, но вместо Светки нащупал поднятую спинку дивана. Перевернулся на спину и остался лежать. Сегодня он не боялся заснуть снова. Ему было все равно. Точняк, пора в отпуск. Сколько лет он уже нормального отпуска не брал? Года три или четыре. Так, перехватывал по два, по три дня, а чтобы нормально, с семьей на дачу, или вообще к морю, так этого давненько не было.

Юрий минут пятнадцать через полуприкрытые веки разглядывал слегка облупившийся и потрескавшийся потолок, за который Светка его уже давно шпыняла и грозилась ремонтом. Не послать ли эту работу?.. Потом все же поднялся.

Побрызгал на себя жиденькой холодной струйкой из душа. Посмотрелся в зеркало: побриться или так сойдет? Подумал и решил побриться. Но тут тонкая струйка воды превратилась в капель, сначала частую, а потом все более редкую, и иссякла. Юрий пощупал подбородок, заглянул в кастрюлю, куда Светка для таких случаев заливала резервный запас. На дне кастрюли подозрительно пузырилась густая темно-коричневая жижа.

На ходу вытираясь завалявшимся на табуретке грязноватым вафельным полотенцем, Захаров поплелся на кухню. Хоть яичницу себе пожарить. Поставил на огонь сковородку, но тут его снова замутило. Нет уж, попьет на работе чайку, и хватит.

Надел брюки и последнюю чистую рубашку. Из кармана вчерашней рубашки достал Лизочкино лекарство. Покрутил в пальцах. Подбросил, поймал. Подумал и положил на кухонный стол. Ну их в баню. Колеса всякие подозрительные глотать. Жил до сего дня без таблеток, и дальше без них обойдется.

В прихожей Юрий постоял. Почти всегда он выходил из дому вместе с Ванькой. Ну, кроме тех дней, когда дежурил. Мальчишка вечно до последней минуты дрых, а потом они не могли поделить ванную и сталкивались лбами, надевая ботинки в прихожей. Зато Ванька делал небольшой крюк, провожал отца до остановки автобуса и по дороге рассказывал ему разные школьные байки, правдоподобные и не очень, а Захаров походя осуществлял воспитательный процесс. Месяцами эта короткая ежеутренняя прогулка оставалась единственным временем, посвященным ребенку. Юрий проглотил горький комок, вдруг застрявший в горле, вышел на лестницу и захлопнул дверь.

Ничего. Погостят Светка с Ванькой у тещи, отдохнут и вернутся. Действительно, пора немного пожить отдельно. Для разнообразия.

Тут Захаров понял, что уже сыт этим разнообразием. Одного вечера хватило.

Так поздно на работу Юрий еще никогда не ездил. Поток спешащих на работу служащих схлынул, и автобус подошел к остановке полупустым. Для Захарова даже нашлось местечко у окна, хоть и на солнечной стороне. Он ехал, глядя на проплывающие мимо дома, жмурился на солнце и старался ни о чем не думать. Получалось плохо. В результате чуть не пропустил свою остановку.

Захаров вяло помахал раскрытым удостоверением перед лицом дежурного. Романюк, зараза, отлично знает всех в лицо, так нет же, заставляет предъявлять, достал совсем! Машинально кивая попадающимся навстречу сослуживцам, проследовал к себе. Бобарю, шествовавшему в направлении отдела кадров, кивнул так же рассеянно. Носорог вылупил на него налитые кровью глазки, открыл было рот и тут же его закрыл. Ничего не сказал. Кто-кто, а Носорог всегда находил, что сказать подчиненному, как в смысле замечаний, так и в смысле инструкций. Без руководства не оставлял. А тут такое!.. Промолчал! Но чтобы поразить Захарова, сегодня нужно было что-то более удивительное.

Удивительное не заставило себя ждать. Возле кабинета, который Захаров делил с Роговым, на одном из колченогих металлических стульчиков, поставленных специально для ожидающих допроса свидетелей и прочих разных посетителей, сидела женщина. Увидев Захарова, она с радостной улыбкой вскочила с ободранного дерматинового сиденья. Юрий слегка ошалел. Не часто в этих стенах его встречали так приветливо. Посмотрев на посетительницу внимательнее, Захаров ошалел еще больше: перед ним стояла блондинка из сна.