— Тебе нечего бояться, — глухо ответил он. — Можете быть свободны, адептка Джи.

Не ожидавшая такого внезапного окончания разговоря, я растерялась. Но что я должна была ответить? Нет, я останусь и еще немного поцелуюсь с вами, ректор Риг, мне понравилось, даже если вы странный мужчина с пугающей демонской магией?

Застегнув пуговицы на вороте платья, которые оказались неведомо когда расстегнуться, я развернулась и направилась к двери. Уже взявшись за ее ручку, я вновь услышала глухой, словно уставший голос ректора:

— Встретишь Шэйсу, передай, что я ее жду.

— Как твое свидание с ректором?

Я посмотрела на Флору с подозрением. Издевается? Теперь когда она рассказала о том, что ее аккуратность и прилежность не являются врожденными качествами и на самом деле она бунтарка, просто еще не привыкла, что в Академии можно развернуться, я наблюдала за ней намного внимательней. Ловила эти признаки скрытой под надежной броней воспитания безумной личности.

Мне казалось, или раньше она не так часто шутила и, тем более, никого не пыталась поддеть?Такой ехидный вопрос про Рига вряд ли пришел бы в голову той,что всю жизнь хранила покой рядом с тем местом, откуда мог вырваться живой хаос, если засмеешься слишком громко.

— Это было не свидание, — максимально спокойно ответила я. — Ректор вызвал меня к себе… по важному делу!— Какому? — так невинно спросила Флора, что мне было даже неудобно обвинять ее в излишнем любопытстве.— Важному, — буркнула я. — Обсуждали субординацию и иерархию.— Понятно, — Флора опустила глаза в тетрадь, но тень улыбки на ее лице подсказала мне, что расспросы были все же не просто так.— Это. Было. Не. Свидание! — отчеканила я, плюхаясь на свою кровать с острым желанием в такт каждому слову врезать кулаком в податливую подушку. — Когда я уходила, ректор Ригрим попросил меня пригласить к нему Шэйсу. Ты же в курсе слухов наверняка?— Что у госпожи Шэйсы с ректором отношения чуть ближе, чем разрешает устав Академии? — уточнила Флора снова так спокойно и по-деловому, что это даже не звучало неприлично. — Конечно. Но…— Мы же не будем предполагать, что такой уважаемый человек, как младший брат императора и ректор Академии Хаоса меняет фавориток как блюда на ужине? Одно закончилось, через пять минут подают другое?— Не будем, — кивнула Флора. — Но все-таки…— Это был деловой разговор об этике взаимоотношений студентов и преподавателей, — я тоже могу формулировать зубодробительные определения, скучные, как учебники по теории древних рун.

Больше моя соседка ничего не сказала, углубившись в свои учебники.Я тоже уткнулась в первую попавшуюся книгу, хоть и не могла разобрать в ней ни слова, а буквы демонической вязи скакали перед глазами, отказываясь собираться в связный текст.

Поведение Рига было настолько возмутительным, что это не умещалось у меня в голове.Вопреки моему желанию, в голове по кругу, как ослик на мельнице, топтались одни и те же мысли. Я обидела его вопросом о том, умеет ли он высасывать жизнь? Или он разглядел и ощупал меня поподробнее и решил, что прежняя фаворитка нравится ему больше?

Больше всего бесило то, что меня волнует именно последний вопрос, а не мое шаткое положение в Академии. Может быть, раз я больше ректору не нужна, он меня исключит?Тогда я пропала.Но этот страх почему-то болтался на задворках разума, его больше вытеснял вопрос, что же случилось, почему он так бесцеременно выгнал меня из кабинета.

Следующие несколько дней я не опаздывала на первую лекцию, а с мрачным видом проходила на свое место в обнимку с кружкой грибного настоя от профессора Зарринга.Никто не встречал меня у дверей. Я вообще не видела ректора, как, кстати, и Шэйсу.

Руны, запретные заклинания, древняя магия высших демонов, бесконечная история Хаоса — у нас было четыре, целых четыре разных вариаций предмета история Хаоса!

Наш мир — одно из самых непредсказуемых мест во Вселенной. Он постоянно меняется. Его области, моря и континенты словно стайка пятилетних детей на прогулке — носятся друг за другом, не желая останавливаться.

Вчера можно было выйти из главных ворот города и попасть в Черную пустыню, а сегодня они аккуратно пристыкованы к главным воротам Ночного города.Или сквозь их проем щедро плещет кипящее алое море.

Он меняется каждый день, каждую неделю, каждый месяц.Бедные биологи устают описывать новые виды животных и растений и вычеркивать стремительно вымирающие старые.

Политики каждый десяток лет начинают налаживать дипломатические отношения с каким-нибудь свеженьким государством, которого еще вчера не было ни в книгах, ни на картах.А уж когда сменяется император — можно смело выкидывать половину учебников!Или переносить их в раздел истории Хаоса. Поэтому у нас ее так много.

— Что это у тебя? — интересовались сокурсники, принюхиваясь к кружке с настоем от декана Зарринга.— Опасное драконье зелье, — почти честно отвечала я на вопрос.

Пах настой странновато и скорее неприятно, поэтому желающих сидеть рядом со мной на лекциях поубавилось.

На пятый или шестой день Зарринг, как обычно, поймал меня у лестницы и отобрав противный кофе, притащенный Вартом. Но вместо того, чтобы отдать кружку, вдруг замер и посмотрел задумчиво.

— Какая у вас лекция, адептка Джи? — спросил он, игнорируя мою протянутую за настоем руку.— Третья четверть правления императора Нааракхша, — уныло оттарабанила я.

Запомнить бесконечные войны, в которые ввязывался довольно истеричный тогдашний правитель было нельзя, только вызубрить. Что ж, я знала, на что иду, когда поступала на этот факультет.

— Идемте со мной, — Зарринг развернулся, и его длинная красная коса, очертив пламенный круг, развернулась вслед за ним, когда он быстрым шагом направился туда же, куда удалился Варт.

Мгновение или два я пыталась осмыслить его предложение, но плюнула и поспешила следом.

— А куда мы? — моментально запыхавшись, бросила я в затянутую в черный старомодный камзол очень прямую спину древнего дракона.— На полигон, — кратко ответил он и ускорил шаг, лишив меня возможность задать еще какой-либо вопрос.

В той части Академии, куда вел меня декан Зарринг, я никогда не была.Библиотеки находились в другом крыле здания, и там было всегда сухо, прохладно и очень тихо.

Здесь же коридоры, украшенные фресками и резьбой, характерные для центральной части замка, быстро сменились грубо обтесанными стенами, по которым стекали мутные капли воды и кое-где пробивался разноцветный мох. За ним слышался неясный гул, но спрашивать, что это, я не рисковала. Потому что кое-где эти стены были еще и опалены, а я хорошо знала, что у драконов есть привычка, когда нервничают, случайно оборачиваться в чудовище и выдыхать пламя.

В эту секунду по длинной косе декана Зарринга, лежащей на спине, пробежал трескучий огонек и я вздрогнула. Вечно злой дракон, который слишком много лет провел в виде магического амулета — отличный кандидат на нервный срыв в узком каменном коридоре, если одна проблемная адептка пристанет к нему с глупыми вопросами.

А мне нельзя превращаться в живой факел, мне еще род свой возрождать, замуж выходить, детей рожать, вот это все. Поэтому я спешила за ним молча, стараясь не отставать.

— Чем вы занимаетесь с Заррингом? — спросила я как-то Варта.— Он выгоняет какое-нибудь чудовище из загона, а я пытаюсь выжить. Ну и убить его по возможности, — ответил тот.— Часто получается? — полюбопытствовала я.

Он смерил меня скептическим взглядом:— Выжить — да. Убить…

Варт тяжело вздохнул. По утрам он даже перестал умываться и наряжаться во что-то приличное, потому что к началу занятий приходил весь в копоти, грязи и исцарапанный.

Что я ожидала увидеть на полигоне?Наверное, большое поле с искусственными препятствиями и клетками для монстров. Как-то так это выглядело в моей голове — как на картинках в книгах, где были описаны тренировочные арены, которые устраивали у себя во владениях аристократы.У нас в замке, правда, ничего подобного не было. По рассказам мамы, отец был суров. Желающие потренироваться могли отправиться в горы и сразиться там с монстрами на их территории — не ослабленными голодом и жизнью в клетке.