Варла улыбнулась, поправляя мужу челку.

— То, что Инквизиторы не Темные, я уже удостоверился. Кстати, Мати ОЧЕНЬ на тебя похожа.

Женщина снова усмехнулась.

— Не представляешь, насколько она на ТЕБЯ похожа. Вам обязательно надо познакомиться.

— Только давай, пока без твоего папы.

— О! ВАС я познакомлю только тогда, когда захочу его довести до инфаркта, — глаза Варлы смеялись, и Оби-Ван не нашел ничего лучше, как поцеловать жену.

***

После прибытия с отдыха, Люк углубился в рутину новых обязанностей. Он понимал, что еще много чего не знает об управлении Государством, поэтому старался познать это искусство, но из головы никак не лез джедай Кеноби и мать. Он точно знал, что тот знает больше, чем говорит. Год назад отец рассказал о смерти матери, нашел в себе силы рассказать Люку правду о событиях на Мустафаре. без прикрас и попыток оправдаться.

***

Люк сидел, не зная что сказать. Он был в ужасе.

— Но. но.

— Я убил ее, и никто больше. Как я после этого смог выжить? Сам не знаю. — Вейдер сел на кресло, упираясь взором в белую стену. Он был сейчас не здесь — там, переживая каждую секунду ярости, что навалилась на него, когда он увидел Кеноби. Видел со стороны, со стороны своего опыта, жизни. Видел, но не мог остановить. Потому что уже все произошло. ничего не изменить. Осталась только память, и боль.

— Но. я же родился! — попытался хоть как-то понять ситуацию Люк.

— Ттебя спас Император. фактиччески достав из уже умершей матери, — Вейдера трясло. Даже сбивалось дыхание, которое поддерживалось автоматикой.

— Отец, я... — Люк сел рядом и опустил глаза.

Вейдер был опустошен. Он закрыл глаза. Люк растерялся. Это. это было так больно. но. Воспоминания вихрем закружились в голове. Сильный, ласковый защитник, спать не страшно, плач, когда улетает. Он крепко обнял отца и уткнулся лицом ему в плечо. Отец обнял сына и прижал к себе. Он. он не убил его! Хотя сам Вейдер. убил бы себя за все это.

— Отец, — глухо пробормотал Люк. — Я тебя люблю. Это. это не изменит ничто.

— Я не достоин этого. Я не достоин такого сына как ты.

— Ты. ты уже искупил. думаю, мама простила бы тебя. ведь ты часто говорил, что я на неё похож. и. я простил., а значит, и она.

Вейдер аж весь сжался.

— Я знаю. Но как простить себя?

— Отец, — парень сел рядом, не отпуская Вейдера. — Просто постарайся. я ведь знаю, какой ты хороший.

Вейдер лишь покачал головой.

— Себя простить труднее чем другого. Для меня это практически невозможно, я ведь до сих пор люблю ее.

— Уверен, что и она тебя любила всю жизнь. и не хотела бы, чтобы ты страдал.

Вейдер снова обнял сына. По лицу текли слезы. Но из-за маски он не мог даже банально стереть их. Он обнял отца и потёрся носом о его плечо.

— Прости меня. из-за меня твоя жизнь — сплошная политика и обман, но я не смог от тебя отказаться и отдать тебя родственникам, чтобы ты смог жить в безопасности. Прости меня, но без тебя я не смог бы жить. Я — эгоист. Прости меня.

— Папа. я люблю тебя и не представляю себе жизнь ни с кем, кроме тебя. — тихо произнес Люк.

— Жизнь без опасностей, тревог и волнений. я бы хотел дать тебе ее, но я был слишком эгоистичен. Я не смог от тебя отказаться.

— Жизнь со знанием того, что не нужен родному отцу? Лучше то, что есть!

— Спасибо, сын. — Вейдер уткнулся сыну в плечо.

Тот погладил его по спине.

***

Теперь Люк сидел в одной из башен Императорского Дворца, на любимом месте и молча созерцал Город, что лежал внизу. В руках у него была распечатанная на филмпласте голография матери. Почему-то он больше любил распечатанную версию, чем смотреть на голографию. Можно прикоснуться, провести пальцем по мягкой линии лица. Если Кеноби жив, а на момент смерти матери он был там, то как он выжил? Если Император прибыл сразу же, чтобы успеть спасти Люка, то разминуться они могли только в том случае, если бы дуэль закончилась моментально с момента смерти, но по словам отца, по его рассказу, прошло не менее минут десяти схватки. Тогда как? На Мустафаре жарко, да еще токсины в воздухе, тело начинает разлагаться если не сразу, то довольно быстро. Спасти ребенка даже в стерильных условиях проблематично, но как тогда Император не застал Кеноби?

Ответы на эти вопросы могли быть только у него.

***

Варла сидела в кресле перед зеркалом и укладывала локоны в аккуратную прическу, поглядывая на отражение мужа, сидящего сзади.

— Надеюсь, Бри не заметит моего отсутствия. Я попросила устроить мне встречу с представителем Мон Каламари, а еще — ты поедешь со мной. По крайней мере, там тебе больше доверяют, чем Принцессе Империи.

Оби Ван кивнул, смотря на то, как отливают золотом ее волосы. Все же с распущенными волосами ей было куда лучше.

— Не представляю себе Вейдера, ухаживающего за Люком. Я тогда думал, что его просто убили, и я подвел Люка, Анакина, Падме.

Варла с улыбкой посмотрела на его отражение.

— Когда я только приехала, Люк попал в больницу с аппендицитом, Вейдер развернул свой корабль, наплевав на миссию по поиску повстанцев, отправился обратно на Корускант.

***

По корускантскому времени на «Обвинителе» была глубокая ночь. Cон Вейдера прервал звонок голокомма.

— Да?

— Милорд. — это был ординарец, он был бледнее обычного. — Ваш сын. в больнице.

Вейдера аж подбросило. В голове ходуном ходили самые страшные мысли. От «поранился» до «покушение», и что его сын при смерти.

— Как? — голосовой модулятор почти не выдавал эмоций.

— У него ночью случился приступ аппендицита.

Вейдер перевел дух. Не смертельно.

— Сейчас каково его состояние? — сейчас он уже вполне мог мыслить здраво. И разворачивать «Обвинитель» уже не собирался.

— К сожалению, у него развился перитонит. он в реанимации. врачи делают все возможное.

— Что?! — в голове проносились непонятные фразы. Врачи, которые вытащили полуобгорелый труп, не могут вытащить мальчика. — Где Император?

— Он в секторе Слуисс. На раунде дипломатических переговоров, сэр.

«Дальше чем я. Но все равно.»

— Найдите кого-нибудь из инквизиторов и немедленно соедините меня с ним.

— Да, сэр, — адъютант начал звонить.

Вейдер в это время связался с капитаном корабля и приказал начать подготовку к прыжку на Корускант. Снова позвонил адъютант. Врачи оценивали состояние Люка, как крайне тяжелое, и взяли его на чистку ещё раз.

— Инквизитор с ними?

— Да, милорд.

— Позовите его. Хотя нет, передайте, что если с Люком что-нибудь случится, то ему лучше самому вырыть себе могилу.

— Да, милорд.

— Я буду через шесть часов, — ответил Вейдер, сверив данные, присланные капитаном.

Вейдер отключился и сел медитировать пытаясь достучаться до Люка через Силу. Сын был жив, но очень слаб. под лекарствами. Вейдер поддерживал с ним связь, чувствуя, что инквизитор подпитывал Люка.

«Папа.» — Люк реагировал медленно.

«Люк, солнышко. я скоро прибуду. Все будет хорошо. Ясно?» - и как только у его сына получалось влипать во все сразу неприятности?

«Папа. прости.»

«Люк. ты что?»

Вейдера трясло, в его видениях это были последние слова Падме. Нееет! С сыном все будет в порядке. рядом с ним врачи, инквизитор, у него будет все в порядке.

«Я. мне страшно. Я. не такой храбрый, как ты. прости меня, папа.»

«Я тоже много боюсь. например медиков. Но я ведь скоро прилечу. И у тебя будет все в порядке.»

«Но ты. не боишься боли., а мне больно и страшно.»

«С чего ты взял что не боюсь? Страх делает нас осторожными — только глупцы его не испытывают. А ни ты, ни я к глупцам, я думаю, не относимся» — Вейдер старался говорить мягко, скрывая свой страх и волнение от сына.

«Ты всегда молча., а я реву.»

«Я тоже маленький ревел. Люк, я сейчас приеду. осталось совсем чуть-чуть.»

«Папа. помоги мне.»

Он потянулся Силой, помогая ему активировать собственные силы. И наткнулся на то, что при всей своей предусмотрительности в отношении сына, проморгал: мальчику дали боту, и теперь Люка жестоко ломало, как наркомана.