— Огонек мой, — нежно прошептал Дэмин. — Волнуюсь, всегда буду волноваться. Спасибо, что цела, что так держишься. Прости, что смог вооружить тебя лишь этим, и что тебе пришлось провести с ним столько времени. Что значит вымыть рот?! — вдруг отстранился он.

— А как ты ожидал, я его ядом напою? — развела руками Кьяра, наблюдая, как лицо Дэмина вытягивается от ярости. — Мысль о том, чтобы завладеть твоей возлюбленной, понравилась ему больше, чем пить алкоголь, в который я плюнула. Теперь могу говорить, что мои поцелуи отравлены, как у настоящей змеи, — сверкнула она зубами. — А ты тоже заснешь, если я?..

Вместо ответа лекарь подхватил девушку. Поцелуй оказался глубоким, выбивающим дух, влажным и будоражащим, собственническим, таким, что Кьяра почувствовала, как тепло разливается в глубине ее нутра, как тогда, в пустыне. Когда Дэмин отстранился, и она наполнилась его желанием обладать ею, его яростью и любовью, Кьяра легонько оттолкнула лекаря.

— Я думала, ты именно это имел в виду, — поддела она его.

— Нет, — прорычал он. — Можно было облизать ногти и поцарапать его. Можно было нанести слюну на посуду.

— Пробовала, — отмахнулась Кьяра. — А эффективнее всего оказалось так.

— Не хочу больше этого слышать, — отрезал Дэмин.

— Олтар мертв?

— Его смерть сложит это здание как карточный домик. Так что он умрет, когда мы покинем покои, — усмехнулся Дэмин. — И времени у нас немного. Пойдем.

Только сейчас Кьяра обратила внимание, что стены мелко мерно дрожат, как если бы где-то рядом играла очень громкая музыка. Она оглянулась: даже воздух мерцал, и все вокруг наполняло что-то вроде едва заметной дымки.

— Что это?

— Оповещение, — спокойно ответил Дэмин, подходя к лежащему воину. — Скоро здесь собрутся все его шепчущие, и они будут вынуждены вступить со мной в бой, так что если беспокоишься о них, нужно поторопиться.

Кьяра послушно последовала за шагнувшим к двери лекарем. Когда Дэмин провел рукой по поверхности застилавшей вход в кабинет густой темноты, и та развеялась, лучи красного света почти ослепили Кьяру. Прикрыв глаза ладонью, она быстро присела — подхватила с пола выпавший из руки серебряный слепок, сунула его за пояс, — и с радостью нашла ладонью сильные пальцы Дэмина, прячась за ним от сияния и стараясь не смотреть под ноги и не думать, обо что спотыкается.

Они сделали лишь несколько шагов по заваленному спящими — как Кьяра надеялась, что воины просто спали! — коридору и услышали голоса.

— Это Имессаи! — шепнула Кьяра.

Дэмин увлек ее к стене, прижал к каменной кладке собственным телом, навис над ней, как зверь над добычей. Кьяра хотела что-то сказать, но глянула в его искрящиеся торжеством глаза, а потом — на чуть изогнувшиеся в лукавой улыбке красивые губы. Азарт искрился и в ее крови, и с ним — ощущение правильности происходящего. Кьяра тяжело дышала, всего в волоске от гладких губ Дэмина, а звуки и вспышки словно потеряли свою силу, приглушившись и померкнув за его спиной. Белые волосы, как и всегда, строго уложенные в высокий узел, светились красным ореолом, придавая возлюбленному вид практически демонический.

За спиной Дэмина промчался, крича заговоры, Имессаи, и Екат, и еще кто-то, кого Кьяра не знала. Ни один из них не заметил прижавшейся у факела парочки, только Кьяра молча проводила их глазами, боясь звуком выдать себя.

От близости Дэмина сердце заходилось быстрым стуком — или это происходило из-за волнения, что их поймают?

— Не замечают нас? — шевельнула она губами.

— Хочешь, чтобы увидели? — спросил Дэмин громче. Взгляд его гладил ее лицо, словно касаясь горячих щек и пересохших губ, это была почти ощутимая ласка.

Кьяра мотнула головой.

— Они ему помогут?

— Ему никто не поможет, — пожал плечами Дэмин, и снова где-то в грозовой глубине его глаз промелькнуло что-то опасное.

Словно подтверждая слова лекаря, коридор дрогнул от низкого гула, словно в стенах в такт забились тысячи громадных сердец, а затем все крыло, из которого Дэмин и Кьяра вышли лишь минуту назад, бесшумно осыпалось вниз — и тут же воздух взорвался криками и грохотом.

Кьяра инстинктивно прильнула к Дэмину, зажимая уши, и он тоже обхватил ее, успокаивая. Когда она открыла глаза, коридор, в котором они стояли, был полон пыли и кровавого света, а там, где он раньше оканчивался дверным проемом, теперь виднелась лишь груда пепла и мелких осколков камней и стекла, среди которых светились сферы, частично укрывавшие пришедших Олтару на помощь шепчущих.

Впрочем, сферы мало что меняли — людей они закрывали не целиком, и там, где проходили их края, чернела обожженная плоть. В сознании остался лишь Имессаи — именно он и удерживал заговоры, успев, очевидно, спастись во время обрушения. Купол над ним был плотнее, чем едва видимые заклинания над его товарищами.

Бледное лицо было мокрым от испарины, губы сардонически растянулись, обнажая мелкие акульи зубы. Тяжело дыша, Имессаи поднялся на колени, а затем встал, продолжая удерживать защиту.

Кьяра бросилась к тому, что раньше было покоями Олтара, но Дэмин схватил ее за руку:

— Не трогай пепел.

— Они еще живы! — закричала Кьяра, оглядывая стонущих, не открывавших глаз шепчущих. Никак не меньше десятка ни в чем не виноватых парней… — Помоги им!

Тут она осеклась: Имессаи смотрел прямо на нее. Его глубокие водянистые глаза дрогнули — заметил и Дэмина, — и Имессаи совсем распрямился, словно готовясь встретить смерть и уважительно приветствуя ее.

— Выбирай, — негромко сказал лекарь. Кьяра подумала, что он обращается к ней, но только она обернулась уточнить, что хочет спасти всех, как ответил Имессаи:

— Никто от меня не узнает, что вы были здесь.

Дэмин медленно кивнул.

— Да помоги же им! — бросилась к лекарю Кьяра.

— Имессаи справится сам, — отрезал Дэмин. — Идем.

Его сильные пальцы обхватили тонкое запястье Кьяры, отрезвляя. Девушка засеменила за лекарем, продолжая оглядываться: перед самым поворотом ей показалось, что сфера над Екатом иссякла, и его засыпало опасным пеплом.

— Мне кажется, Екат… — обратилась она к Дэмину. — Ты видел?

— Екат мертв, — ответил Дэмин. — Сюда.

— У Имессаи не получилось удержать щит? — упавшим голосом проговорила Кьяра.

— Вероятно, он не сумел, — ответил Дэмин.

Вибрация амулета, который девушка запихнула за пояс, обожгла ей кожу, и Кьяра сначала даже не поняла, что это за ощущение. Но как только вспомнила, ее словно окатило ледяной водой.

Солгал. Только что. Глазом не моргнув.

Имессаи убил Еката сознательно.

Дэмин ей солгал!

Впервые ли?

— Имессаи сделал это специально? — остановилась Кьяра, резко выхватывая руку.

Дэмин обернулся. Затем медленно кивнул.

.

Они стояли в длинной галерее, по периметру огибавшей один из небольших внутренних дворов этой части дворца. Будь сейчас лето, густая листва каштанов скрывала бы от них остальные три пролета, но через голые ветви они хорошо просматривались: никого больше во дворе и галерее не было, если только кто-то не прятался за массивным фонтаном.

Кьяра всматривалась в Дэмина. Слепок грел и одновременно холодил ее пояс.

«Он не знает, что артефакт у меня, — мрачно подумала она. — Будет лгать? Он часто лжет? Что если Олтар говорил правду, если…»

— Кьяра?

— Ты убил моих братьев?! — выпалила девушка.

— Нет, — ответил Дэмин, и слепок взорвался вибрацией, пронзившей Кьяру подобно клинку.

— Нет? — переспросила она зло. Затем сжала зубы и улыбнулась через силу: — Олтар мне рассказал.

— Сейчас не время обсуждать его слова.

— А мне кажется, самое время.

— Кьяра. — Лекарь сделал к девушке шаг, но она отшатнулась. — Я понимаю, что он мог тебе наговорить. Давай обсудим это позднее.

— Почему?! — оскалилась Кьяра, отступая еще на шаг. — Разве теперь мы куда-то торопимся?! Олтар мертв, все мертвы, даже верность Имессаи ты купил, позволив ему убить Еката. Куда нам спешить? Почему бы не обсудить мою семью? Ты уничтожил ее?