— Ты хочешь обвинить их?! Это станет и моим приговором! Меня казнят! И я знаю, что там была вода! Лекарь Тинек хотел помочь. И Джеан… он не был предателем, да? Нельзя же просто так позорить их имя!.. Ты не можешь. Пожалуйста, только не ты. Ты не можешь…

— Тинек и Джеан мертвы, им уже все равно. Ты жива и твой сын жив. Сделай верный выбор.

— Олтар… — Лиамея сжала руки у груди в молящем жесте. — Прошу тебя!

— Какая же ты всегда жалкая, — брезгливо бросил Олтар. — Сделай последнее, о чем я тебя прошу.

— Хочешь, чтобы казнили других, — прошептала сжавшаяся в ожидании удара Лиамея.

— Ты отказываешься?

— Ты хочешь, чтобы император слушал лишь одного человека, — бормотала прозревшая Лиамея. — Пока великого лекаря, который помешал бы, нет… Ты решил изменить все и стать новым правителем.Заставил меня поверить, что я родила от Варны, а сам забрал сына императора и воспитал его как собственного? Может, как своего слугу?! — Голос Лиамеи сорвался на крик.

Олтар предупреждающе наклонился к ней, и его лицо — совсем незнакомое — заполнило собой все пространство. Мужчина приблизился к Лиамее вплотную, так близко, что она могла видеть далекий блеск луны в его глазах и слышать металлический запах одежд.

— Как послушного пса.

И схватил ее за нижнюю челюсть с такой силой, что у женщины из глаз посыпались искры. Борясь, пытаясь оттолкнуть Олтара, она выгнулась дугой. Ногти беспомощно царапали кожаный жилет. Будто не замечая ее сопротивления, Олтар потянул женщину на себя, шепча какой-то заговор, от которого горло словно заполнила вата.

В агонии Лиамея закричала, не слыша собственного голоса — и язык и небо защипала холодная кислая жидкость. Инстинктивно наложница проглотила снадобье, пытаясь избежать удушья, и Олтар отпустил ее.

Лиамея упала обратно на скамью, ударившись спиной о парапет. Мысли путались.

.

Вот она села. Что-то тревожащее не давало ей покоя, и наложница попыталась восстановить это в памяти, но образы ускользали, как далекий сон. Лиамея повела плечами и поморщилась от боли — спину саднило.

Она была в беседке, в которой обычно ожидала Олтара перед встречей с сыном.

Разве сегодня та самая ночь? Лиамея старалась припомнить, как вышла из покоев — и не могла. Разве она не должна была сегодня прийти к императору? Так почему же сидит в беседке, почему так болит спина, почему огнем горит горло?

Женщина вскочила, пошатываясь.

— Что это за магия? — прошептала она в пустоту.

— Я рад, что даже в бессознательном состоянии ты пришла сюда, моя дорогая Лиамея, — раздался любимый голос.

Олтар заботливо накинул на ее плечи плащ.

— Что произошло? — отчаянно искала в его глазах ответ Лиамея.

— Тинек был в сговоре с Джеаном, — мрачно отозвался Олтар, усаживая женщину. Глаза его горели искренним беспокойством. — Ты ничего не помнишь?

— Н-нет…

— Значит, он все-таки напоил тебя эликсиром. Таким же, как тот, что я давал твоему сыну.

— Зачем Тинеку делать что-то подобное? — не поняла Лиамея. — Он замечательный.

— Он убил императора. Твоими руками, Лиамея. Затем напоил тебя снадобьем.

Несколько секунд наложница просто смотрела на Олтара, отказываясь поверить в услышанное. Но не мог же благородный мастер безопасности ей лгать! Не стал бы! Как можно поверить в такое?!

И что теперь будет?! Ведь у императора нет наследников!

— Я ничего не помню, Олтар, — взмолилась Лиамея. — Что я сделала? Ты же знаешь, я не стала бы помогать предателю, ты же знаешь! У меня все тело болит! Я сопротивлялась! Ты же меня знаешь!

— Конечно, знаю, — успокаивающе ответил Олтар, садясь рядом. — Тинек дал тебе отраву, чтобы ты поднесла ее старику. Конечно, ты об этом не знала. Когда мы пришли в покои императора, ты была в бессознательном состоянии и убежала сюда. Йолана не смогла ему помочь, а Дэмина Лоани, единственного, кто сумел бы спасти императора, сейчас нет во дворце. Мы не успели.

— Я не делала этого! — холодея, воскликнула Лиамея. — Я не стала бы!

— Я знаю, что ты не хотела, не бойся, — погладил ее руку Олтар. — Я защищу тебя.

— Спасибо! — глотая слезы благодарности, прошептала Лиамея. — Спасибо! Как я рада, что ты нашел меня!

— И новый император поверит мне, обещаю.

— М-мы не можем вас пропустить, великий лекарь… — растерянно заикаясь, пробормотал стражник. — Мастер Олтар закрыл от вас дворец как от… — он понизил голос и снова запнулся, увидев выражение лица Дэмина: — …от заговорщика. Сказал, вы знаете, о какой защите он говорит. Простите. Девушка может пройти, о ней мастер Олтар не упоминал. Пожалуйста, не убивайте нас. Это приказ императора.

— Твоя смерть ничего не поменяет, — задумчиво отозвался лекарь.

Он неспешно прощупывал пространство ворот, сейчас ставшее для него враждебным: стоило даже заговору протянуться сквозь окружавшую дворец невидимую сферу — всего первую из шести, — и искры рассеивали поисковый маячок без следа. Великолепная защита, одна из лучших на континенте: внешние периметры, непреодолимые для искусных в артефактологии пар-оольцев, около двух сотен лет назад обновил черный герцог Даор Карион, а установленные больше тысячи лет назад внутренние два кольца были созданы еще его отцом, Седааром Карионом, величайшим артефактологом современной истории.

Дэмин много лет изучал эти периметры и все еще не был уверен в своей возможности вскрыть внутренние завесы, окружавшие покои императора. Продраться сквозь внешние кольца великий лекарь, безусловно, мог, но быстрое создание подобного хода стало бы смертельным для всех и всего, что попалось бы на пути, а медленное и вдумчивое взламывание заняло бы не меньше получаса.

Руководствуясь одним лишь интересом, давно не имевший подобной тренировки Дэмин попробовал бы пробить дыру в защите разом, однако теперь рядом была Кьяра, и так готовая подставиться всем опасностям на свете — отчаянная девчонка, которую следовало беречь.

— Вы не пускаете великого лекаря? — выступила вперед Кьяра, но Дэмин придержал ее за плечо. — Звучит как какой-то бред. Император не мог такого приказать! Это же великий лекарь, самый близкий ему человек! Амон, мы же еще несколько дней назад тренировались вместе, помнишь? Ты чего дуришь?

— Кьяра, я не могу. — Парень покосился на девушку. Брови его были приподняты, губы дрожали от страха, он разве что не писался под себя. — Объясни великому лекарю, пожалуйста.

— Ты считаешь, мне нужно что-то объяснять? — холодно осведомился Дэмин. — Двух свежих запряженных лошадей. Живо.

Амон с облегчением бросился внутрь. Врата он закрывать не стал — тяжелые створки смыкались только ради красивых праздничных шествий: каждый знал, что периметр не пропустит незваных гостей, даже если двери будут открыты.

— Мы что, просто уедем?! — заглянула лекарю в лицо Кьяра. — Ты серьезно? А ты не хочешь узнать, что вообще происходит?

— Ты уедешь, Кьяра. Я провожу тебя до безопасного места и вернусь.

— Нет, — сделала девушка шаг назад.

— Не время спорить.

— Давай проникнем внутрь! Ты можешь взять меня с собой и не терять время. Я не буду обузой, вот увидишь. Я быстрая и ловкая.

Широко раскрытые от возмущения и удивления золотые глаза и смешно закушенная нижняя губа, разметавшиеся, еще хранившие в себе рыжий песок пышные косы. Распрямленные плечи и дрожавший от напряжения стройный стан. Волна неудовольствия прокатилась внутри при мысли, что вместо душистой от масел ванны эта непокорная девчонка снова окажется в седле — и еще несколько часов не удастся заключить ее в объятия. Поэтому Дэмин увлек Кьяру в тень, там, где переплетения щитов встречались креплением с камнем кладки, и куда бить было бы опаснее всего — Олтар не стал бы рисковать разрушением стены или защитного периметра.

Чтобы атаковать эту точку, не обрушивая стены, мастеру безопасности пришлось бы выйти из ворот — а это устраивало Дэмина целиком и полностью: в открытом бою он стер бы этого шепчущего в порошок.