Что мне оставалось? Бежать было некуда, ждать помощи – неоткуда. Просто позволить ей одолеть меня, даже не попытавшись как-то этому воспрепятствовать? Было страшно до дрожи в коленках, но не признаваться же в этом!

Я сделала несколько глубоких вдохов, приказывая себе успокоиться. Попыталась собраться с мыслями.

Лекарь сказал, что после встречи со Стазой смогу что-то понять. Я и поняла: в основе ее гнева была обычная женская обида. Горан отверг ее и тем самым запустил жуткий механизм мести. Интересно, а он сам-то знал об этом? Делилась ли с ним ведьма планами на него самого?

Я тронула пальцами кожаное плетение на запястье, вспоминая красивые и печальные глаза Нессы. Когда он предостерегала меня не влюбляться в ее брата, знала ли, что я обо всем догадаюсь? И если знала, почему не предупредила?

– Я могу сделать так, чтобы ты вернулась домой. Тебе же хочется этого: снова оказаться в своем мире, вдали от проблем и войны, – ведьма не спрашивала – утверждала. Обвела рукой вокруг себя, будто показывая мне тот мир, от которого предлагала избавиться. И я затаила дыхание. Не это ли то самое решение, которое необходимо?

Нет, я не обрадовалась внезапно замерцавшему шансу снова оказаться дома. Это было бы слишком просто. И как бы сильно не хотела вернуться назад, не могла не понимать, что Стаза не стала бы говорить что-то подобное, не имей она сама выгоду от этого.

Кожа под браслетом внезапно заныла, так что захотелось сдвинуть его, убирая это саднение. Но, стоило мне коснуться кожаного узора, чернота во взгляде ведьмы стала еще более гнетущей. Там пылала ненависть… и страх.

Неужели я попала в точку? Она не помочь мне собиралась, а… избавиться от соперницы. От той, что представляла угрозу для нее. Понять бы еще только, в чем.

– А я пока не собираюсь домой, – раз ведьма предлагает мне исчезнуть вместо того, чтобы пытаться уничтожить, возможно, не такая уж она и всемогущая. Я решила сыграть ва-банк. Проверить самую фантастическую версию. – Мы еще не все обсудили… с Гораном.

Заставила себя улыбнуться, внимательно наблюдая за реакцией ведьмы.

– Ради него стоит задержаться, ты же не будешь это отрицать?

Удар пришелся в цель: тем огнем, что полыхнул в глазах Стазы, казалось, можно испепелить все вокруг. И меня – в первую очередь. Если бы она захотела. Но женщина не двинулась с места, лишь впилась в меня ненавидящим взглядом.

– Он никогда не обратит на тебя внимание! – прошипела, а я торжествующе выдохнула. Значит, все правильно. Вот ее уязвимое место. А раз оно существует, нельзя этим не воспользоваться.

– Уже обратил, – вернулась в памяти к тем моментам, когда мы с Гораном находились наедине. Когда не спорили и не воевали друг с другом, а общались иначе. Когда совершенно точно пролетала между нами какая-то искра. Пусть это было лишь на уровне моих ощущений, и мужчина никак не подтвердил подозрений, Стазе об этом знать не обязательно. Пусть думает, что я и вправду ее соперница.

Внезапно показалось, что стою на краю обрыва, готовясь к опасному прыжку. И поддерживает лишь слабая опора, которая может оборваться в любой момент. Я рисковала безумно, но… не сделать этого не могла, потому что должна была оказаться на другом берегу. Обязательно должна.

– Ты лжешь! – вырвался у ведьмы хриплый, злой возглас. Она гневно сверкнула глазами и сделала шаг ко мне. Трава вокруг зашумела, согнулась, будто бы от порыва ветра, стелясь по земле. Мое сердце забилось с бешеной силой, подскакивая куда-то к горлу.

– Зачем мне тебе врать? – я не узнала собственного голоса. Как ни странно, он не дрожал, звучал слишком спокойно и ровно, но был незнакомым. Как будто сама стала другой в этот самый миг, принимая решения, от которого зависела моя дальнейшая судьба. – Горан – шикарный мужчина, – я на мгновенье прикрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Ведь и правда думала, что могла бы влюбиться в него. Когда-нибудь. Где-нибудь в другом месте. Но Стаза-то об этом последнем уточнении не знала. Пусть считает, что все уже состоялось.

– Он мечта любой женщины. Ты это знаешь не хуже меня. Сильный, надежный. Страстный…

По телу растеклась волна жара, будто я не с ведьмой на каком-то неведомом поле находилась, а снова была в кузнице у пылающей печи. Любовалась невероятными творениями рук Горана… и им самим.

– Заткнись! – завизжала Стаза, вмиг сокращая расстояние между нами. – Он мой! Я не отдам его тебе!

– Это я… не отдам его тебе! – я не знала, какая сила направляла меня, вынуждая произнести такие слова. Но они сорвались с уст, и воздух вокруг как будто завибрировал. Трава под ногами зашелестела, покрываясь какой-то странной дымкой, что тотчас взвилась, клубами поднимаясь вверх. Я почувствовала терпковато-пряный аромат. Оглянулась с изумлением, пытаясь обнаружить источник запаха, и тут же заметила, что и Стаза смотрит по сторонам. Только в ее взгляде было не любопытство, не интерес, а страх. Она совершенно точно боялась, но вот чего? Меня или  того, что я сказала? Или этого зеленовато-сизого морока, что все сильнее окутывал нас? Аромат стал острее, кружа голову и туманя сознание. А ведьма почему-то остановилась. Вот только что она была готова вцепиться мне в лицо, но замерла в одном шаге, больше не приближаясь. Словно парализованная.

Смотрела черными от ненависти глазами и не шевелилась. А потом внезапно начала таять, растворяться, сливаясь с мутной пеленой, будто была призраком, исчезающим с приходом нового дня. Я уже видела сквозь очертания ее тела, как снова играет ветер полными колосьями на поле. Как бегут кудрявые облака по высокому небу. Как где-то далеко-далеко светит солнце. И вдруг резко все исчезло: свет, туман, странный диковинный аромат. Ничего не осталось, и я почувствовала, что лечу в черноту.

Пришла в себя от тупой боли, пульсирующей в висках. Такой сильной, что страшно было пошевелиться. Любое движение эту боль лишь усиливало. Как будто по моей голове стучало сразу множество крошечных молоточков из-за чьей-то изощренной пытки.

Может, это Стаза все же смогла наброситься на меня? Огрела чем-то, лишая и сил, и сознания? А теперь готовит что-то ужасное?

Я попыталась пошевелиться и тотчас, не сдержавшись, застонала. Даже губы стали непослушными. Сорвавшиеся звуки противно царапнули горло, причиняя еще больший дискомфорт. Хотелось снова отключиться, провалиться в безвременье, лишь бы не чувствовать этой боли.

Снова застонала и попыталась облизать потяжелевшим языком пересохшие губы. Но стало только хуже, показалось, что они начали кровить, потому что во рту разлился солоноватый привкус.

– Не шевелись, – откуда-то издалека, будто сквозь вязкую стену долетел чей-то шепот. Я, кажется, знала говорящего… Горан?

Судорожно потянула губами воздух при очередной вспышке боли. Нет, это не мог быть он. Его голос точно бы не звучал так… заботливо?

Что-то прохладное коснулось лица, и я, не открывая глаз, вздохнула, чувствуя некоторое облегчение. Движения были бережными и осторожными. Кто-то обтирал мое лицо мягкой влажной тканью, будто убирая по капле терзающую боль. Может быть, это лекарь Никелас? Если мне каким-то чудесным образом удалось вернуться назад, в ту комнату к нему, он вполне мог оказать помощь.

Я сделала над собой усилие и раскрыла глаза. Попыталась приподняться и сфокусировать взгляд, вырвать что-то мало-мальски ясное из того тумана, который окружал со всех сторон.

– Специально делаешь все наоборот? После того, как я сказал тебе не двигаться, тут же подскочила.

Все-таки Горан. Теперь он больше не шептал – голос звучал обычно: ровно и недовольно. И мужчина находился совсем рядом со мной. Сидел на краю кровати, похоже, что той самой, где я лежала прежде.

Я растерянно перевела взгляд на ткань в его руке и снова поморщилась. Боль хоть и не разрывала больше виски, все еще оставалась довольно сильной. И у меня никак не укладывалось в голове, что он действительно ухаживал за мной.