Чего нельзя было сказать о Горане. Взглянув на него, я внезапно обнаружила на лице мужчина страх. И этот страх был более чем очевидным.  Впервые с момента нашего знакомства мужчина перестал казаться непробиваемым и непоколебимым. Сейчас он не выглядел требовательным хозяином, жестоким и беспощадным убийцей, не походил на того, кто любым способом готов добиваться своей цели. Скорее, это был заблудившийся в неизвестности человек. Двигающийся на ощупь по темному лесу и не представляющий, куда повернуть в следующую минуту.

– Как ты это сделала? – я скорее догадалась, чем расслышала слова, сорвавшиеся с его уст. – Так не могла даже Стаза. Кровь не подчиняется темным силам.

Я бы сама хотела знать, как. Да ведь и не делала ничего, все произошло само по себе. Вот только очередное упоминание о ведьме совершенно не понравилось. Почему он все время сравнивает меня с ней?

– Это не кровь, – тихо отозвалась я. Подняла вторую руку, осторожно дотрагиваясь до багряного шара. Он покорился движению пальцев, послушно соскальзывая в ладонь. Я же продемонстрировала мужчине абсолютно целую кожу на запястье. – Это не кровь, – повторила. – Видишь. Здесь нет никаких ран. Ей просто неоткуда было взяться.

Похоже, мои слова его не убедили. Горан не стал разглядывать мою руку, зато потянулся к другой, осторожно разжимая пальцы, которыми я удерживала странный сгусток.

– Кровь оказалась сильнее. Она победила тьму. Тебе ли не знать, что такая сила может просачиваться сквозь кожу?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – призналась абсолютно честно. – Впервые в жизни вижу такое.

– Но у тебя получилось, – уже ставшие привычными жесткость и холодность в его глазах сменились чем-то иным. Я бы даже сказала, что это напоминало благоговение, если бы не считала подобное абсолютно нереальным. Если раньше он сравнивал меня с  ведьмой, то кем я стала в его глазах теперь? Доброй волшебницей, если удалось превзойти неизвестную мне Стазу?  Но такая версия казалась еще более дикой. Существует ли в этом мире хоть что-то нормальное?

– И я впервые, – Горан продолжал рассматривать кровавый шар. Я чуть шевелила пальцами, и он перекатывался по моей ладони, скользил, мягко и медленно, не оставляя за собой следов. Был таким же мягким и податливым, как и смесь на стенах, но только лишенным мерзкой слизи. И еще теплым. Будто и правда у меня в руке билась крошечная жизнь. – Раньше только слышал. Мы искали эту силу. Очень долго. Когда умирали люди во время мора. Но никто не знал, где и как ее найти. А ведьма обещала, что это никому не удастся. Никогда. А теперь я понимаю, что она лгала. Ты смогла. Значит, сможешь и все остальное.

– Что остальное? – не заметить, как изменилось его ко мне отношение, было невозможно. Теперь мы словно поменялись местами, и страх теперь испытывал Горан. Конечно, далеко не такой, что заставлял дрожать мои колени и перехватывал дыхание, но в глазах мужчины перестало отражаться чувство превосходства. Я видела, что он готов уступить. Прислушаться к моим словам. И, хотя до сих пор мало что понимала, это все-таки было небольшое, но достижение. Потому и требовать объяснений могла теперь с большей уверенностью. – Если ты хочешь, чтобы я что-то сделала, расскажи об этом!

Он нахмурился.

– Ты ведь и так все знаешь.

– Расскажи, – повторила я, стараясь придать голосу как можно больше твердости. Это было непросто, ведь Горан явно переоценивал мои способности. На самом деле никакой мистической силой я не обладала. И странный шар, согревающий ладонь, удивлял меня не меньше. И страшил, как страшит все неизвестное.

– А мне казалось, это ты должна рассказывать, – мужчина вдруг усмехнулся, указывая на стену. Я проследила взглядом за его рукой, обнаруживая, что черной склизкой массы на глазах становится меньше и меньше. Она будто таяла, превращаясь в густую серую дымку, стекала вниз и пылью осыпалась на пол.

– Все происходит слишком быстро, – эту фразу Горан сказал будто бы не мне – себе самому, тоже задумчиво разглядывая стелющуюся под ногами пыль.   – Ты тратишь много сил, – он повернулся ко мне. – Пойдем, мы ведь так и не дошли до обеденного зала.

Я неожиданно для себя самой рассмеялась в ответ на его слова. В этом мире все происходило не так, все было слишком странно. Даже простой прием пищи. У меня не получилось бы посчитать, сколько времени мы затратили на дорогу по подземелью, а ведь всего-то направлялись на обед. И не укладывалось в голове, почему так долго и сложно.

Горан сдвинул брови, ожидая объяснений. Наверно, я тоже в его глазах совсем не выглядела нормальной, так что мы квиты.

– Ты всегда идешь так далеко, чтобы поесть? Почему это нельзя было сделать в доме? Зачем такая таинственность?

– Это не таинственность, а стремление обезопасить себя. И тебя.

– Вот как? – у меня не было оснований ему не верить, особенно вспоминая толпу в лесу и возмущенных людей у ворот поселения. – Но все равно это слишком сложно. Сколько нам еще идти?

– Мы на месте, – он словно ждал такого моего вопроса. Снова повел рукой по стене, и темный коридор вдруг расширился, и вокруг стало намного светлее и теплее. Мы оказались в небольшой, но на удивление уютной комнате.

Впервые с момента моего пребывания в этом мире я видела что-то мало-мальски похожее на настоящий дом. Гладкие деревянные стены с небольшими трещинками на поверхности напоминали работу какого-то изощренного дизайнера. От них веяло теплом, а еще здесь дышалось намного легче, чем в холодном каменном подземелье. Сквозь приоткрытое, тоже деревянное, окно в комнату сочился солнечный свет. Посредине стоял небольшой стол, уставленный едой. Не дурно пахнущим сырым мясом, как в хижине Горана, а нормальной, человеческой едой. Здесь была тарелка с сочными яблоками, большая глиняная миска с какими-то довольно аппетитными на вид лепешками, внушительных размеров сырная голова и плоский, каменный круг с кусками мяса. Над ними клубился пар и растекался в воздухе потрясающе вкусный аромат.

Мой рот тотчас наполнился слюной, а в животе заурчало. Все это смотрелось очень привлекательно, но от того не менее странно. Нас как будто ждали здесь с таким угощением. Но кому и зачем это было нужно?

Я не успела задать этот вопрос Горану, потому что и так получила ответ. В углу комнаты обнаружилась ещё одна небольшая дверца, из которой вышла девушка. Проскользнула в помещение, внося на подносе посуду и приборы. И кувшин с каким-то янтарным напитком.

Она не походила на прислугу: слишком уверенно держалась, да и взгляд мужчины, стоящего рядом со мной, был куда мягче, чем обычно смотрят на подчиненных. Кем они приходятся друг другу? Я внезапно подумала, что совершенно ничего о нем не знаю. Одно только имя и то, что он может быть непреклонным и жестоким. Но и только. Ни о семье, ни о близких, ни об образе жизни – ничего. Возможно, эта девушка его сестра. Или жена.

Последняя мысль почему-то не понравилась. И еще больше не понравилась такая своя реакция.  Какое мне дело до его отношений с кем бы то ни было? Имей он хоть целый гарем, это не должно меня волновать. Я скоро вернусь домой. Должна вернуться. И забуду обо всем, происходившем здесь. И об этом мужчине – в первую очередь.

Вдруг ощутила, что он смотрит на меня. Очень внимательно, будто пытаясь пробраться в мои мысли. И в глубине его глаз почудилась усмешка. Неужели догадался, что происходит в моей голове?

Я перевела взгляд на девушку, а та словно этого и ждала. Кивнула на накрытый стол.

– Все готово. Я подожду, пока ты поешь, а потом провожу отдохнуть.

Она с такой легкостью обратилась ко мне на «ты», что это даже не показалось неправильным. Я подошла к столу, чувствуя, как желудок скручивает болезненными спазмами при виде еды. Взяла лепешку и мясо. Оно было еще совсем горячим и выглядело до такой степени аппетитно, что я, откусив кусочек, зажмурилась от удовольствия. Вкус оказался незнакомым, но от того не менее потрясающим.