Я сделал шаг вперёд, смесь из двух отрядов шла за мной. И в этот самый миг раздался рёв, от которого заложило уши. Моё сердце пропустило несколько ударов, а во рту повис привкус пыли или чего-то более древнего.

Я уже слышал этот рёв однажды. И его источником был не Геннадий Войцеховский.

В дверях торгового центра «Жемчужина» появился силуэт. Медленным, но твёрдым шагом он шёл к нам. Каждый шаг отдавался громом. Его магический движок или, я бы даже сказал, древний механизм, работал куда громче, чем в последний раз, когда я его слышал.

Командир второго отряда. Николай Антонович Салтыков.

Войцеховский с трудом обернулся. Мы его больше не интересовали. Прямую угрозу его жизни представлял только появившийся на сцене граф. Даже мои инстинкты самосохранения кричали: беги, Саня, беги.

Салтыков остановился в десяти метрах от Войцеховского и произнёс:

– Мне тебя просто уничтожить или сделать что похуже?

Я заметил, как Геннадий Войцеховский сглотнул.

– Это – единственный выбор, который я тебе дам, – добавил Салтыков. – Выбирай.

Как же, сука, этот дед хорош! За ту неделю я многое смог перенять от него, но на деле – он просто кладезь опыта и знаний.

Войцеховский быстро встал в боевую стойку и вскинул обе руки. Своей магической интуицией я почувствовал, что в его ладонях заряжается нечто могущественное. Доля секунды – и половины центра не будет. Это точно.

Но Салтыкову не нужна была доля секунды. Мощным рывком он преодолел разделяющее их с Войцеховским расстояние и нанёс удар тыльной стороной ладони. Эта атака прервала зарождающееся заклятье. Салтыков извернулся, схватил Войцеховского за руку и резким рывком оторвал её вместе с плечевым суставом.

Базовая магия. Это – базовая магия! Он даже не воспользовался своей истиной силой! Он ни разу не показал её.

Салтыков небрежно бросил руку поверженного противника на пол. Войцеховский упал, потеряв сознание. Он потерял сознание ещё в момент первого удара. Потерю руки командир вряд ли почувствовал.

Гул магического движка Войцеховского стих. Рёв энергии Салтыкова тоже стихал, но постепенно. Будто старик не мог остановить его одномоментно – настолько велика была эта махина в его теле.

– Сообщить потери, – приказал Салтыков.

– Солдат 5-ого ранга Владислав Островский, – сказал я. – Убит поверженным вами командиром. Солдат 3-ого ранга Евгений Гаврилов ранен, находится на верхних этажах. Судьба солдата 4-ого ранга Артура Быстрякова мне неизвестна.

– Я здесь вообще-то, – услышал я знакомый голос справа от себя.

Невольно вздрогнул. Рядом расслабленно стоял Артур. Его руки были в карманах. Создавалось впечатление, что он просто отдыхает.

– Ты что здесь делаешь?! – вскрикнул я.

– Готовился вместе с вами атаковать командира Красносёлки. Гаврилов, кстати, в порядке, я проведал его. Крови потерял много, а в остальном – держится.

От души отлегло. Я боялся, что Артура или Женю найдёт Войцеховский, пока я бьюсь с зеркальным магом.

– Значит, только один солдат, – тяжело вздохнув, промолвил Салтыков. – Прекрасный результат. По моим подсчётам сегодня Красносельский район потерял десять солдат и двух командиров. Ранее, при вторжении в наш район, они потеряли ещё четверых. С нашей стороны лишь одна потеря. Это безоговорочная победа, друзья. Мы хорошо постарались.

Он был прав во всём, и сам так считал. Но уверенность в голосе Салтыкова смешивалась с горькой ноткой. Потеря даже одного солдата, особенно своей правой руки, давалась ему нелегко.

– Влад Островский погиб? – удивился Беркутов. – Это плохо. Для клана – это большая потеря. Особенно экономическая. Он владел огромным количеством заведений в Московском районе.

– Об этом будем думать позже, Вить, – прервал Беркутова граф Салтыков. – Сейчас нам всем нужно вернуться домой. Воевода созывает совет, нужно доложить ему о произошедшем. Будет решаться вопрос дальнейших взаимоотношений с Красносельским районом.

На подмогу приехали другие отряды. Под конвоем нас вывезли из Красносельского района. Всем хотелось отдохнуть, но воевода созывал совет, поэтому до отдыха было, как до Китая раком.

Мы вместе со вторым отрядом собрались в баре «АдреНалей», чтобы выпить за упокой Влада, однако и этого нам не дали сделать спокойно. Буквально через полчаса мой мобильный начал звонить.

«Беркутов».

– Слушаю, Виталий Федорович, – ответил я.

– Проси Конюхова, пусть везёт тебя к месту собрания, у нас проблема, – быстро сказал Беркутов.

– Что случилось?

– На переговоры прибыл глава Красносельского района. Анатолий Войцеховский. Он хочет видеть тебя.

– Паршиво дело попахивает, эх паршиво, – пробурчал Дима Конюхов, заводя машину. – Для тебя это может плохо закончиться.

Я сел справа от Димы. Больше с нами на совет никого не приглашали. Пульс глухо отдавался в голове болезненным ритмом. Назревало важное событие.

– Думаешь, обвинят меня в начале войны кланов? – предположил я.

– Нет, – помотал головой Дима и громко сморкнулся. – Твою ж мать, простыл в этом долбаном зеркале. Нет, не обвинят тебя ни в чём. Красносёлка кинула нас задолго до твоего прихода, как выясняется. Другое дело – насолил ты этим ублюдкам сильно. Не в хорошем ты положении окажешься, честно скажу. Не в хорошем.

Я вопросительно посмотрел на Диму. Его холодные ничего не выражающие глаза смотрели строго на дорогу. Молчаливый, нелюдимый мужик. Раз уж он так со мной разговорился, дело действительно набирает херовые обороты. Или же причина его разговорчивости не только в этом?

– Хорошо поработал, Сань, – заметив мою задумчивость, сказал он.

Вот оно что. Ранее Конюхов относился ко мне с недоверием, даже с неким пренебрежением. Человек дела. Он ждал, смогу ли я проявить себя. И я это сделал. Своим отношением к делу он вызывает у меня неподдельное уважение.

– Ты проявил себе очень хорошо. Беркутов это отметил, – продолжил он. – Ты не бросил клан и клан тебя не бросит. Но учти: скорее всего после совета на тебя ляжет тяжелый груз. Подготовься морально.

– О чём конкретно ты говоришь, Дим? – его слова меня напрягли.

– Узнаешь, Сань. Узнаешь.

Да, Диман, умеешь же ты создать напряжение. Да я и сам не дурак, понимаю прекрасно, к чему всё это идёт. Меня хочет видеть глава Красносельского района. Я его оскорбил. Он жаждет отмщения и восстановления своей чести. Простолюдин нагнал на дворянина, а на том не остановился и прикончил его племянника – зеркального педераста.

Может, я и поступил правильно. Может, я клану принёс этим только пользу. Но не все будут считать так, как считаем мы с Конюховым. Другими словами, врагов ты нажил, Саня, со всех сторон. И отделаться от них так просто не выйдет, придётся попотеть. Ну и хрен бы с ними! Прорвёмся как-нибудь.

Когда мы покинули Московский район, я понял, что совет пройдёт на нейтральной территории – в Пушкинском районе.

Поместье Салтыкова. Хорошее место для встречи, там огромное количество позиций, откуда можно напасть, если вдруг что пойдёт не так. Главное, чтобы карлик Петька главу вражеского на подстрелил. Вот была бы потеха, твою мать!

У ворот поместья стояло по меньшей мере пятнадцать автомобилей. Обалдеть, будто на свадьбу приехал! Чего ребят, где невеста? Сейчас похищение устроим. Ладно, хватит с меня похищений на эту неделю.

– Иди, – сказал мне Дима. – Я останусь в машине. Так надо.

Я вышел из машины и сразу же почувствовал на себе внимание десяток глаз. Снаружи остался не один Конюхов, в каждой машине сидело по водителю. На подхвате. Готовятся вступить в бой в любой момент, если представители кланов не договорятся.

Многие смотрят на меня со злобой. Пусть смотрят. Мне надоело быть хорошим мальчиком. Всю прошлую жизнь я следовал непонятно чьим идеалам, притворялся бунтовщиком, хоть и был по факту невероятным терпилой. Хватит этого дерьма с меня. Я буду поступать так, как считаю нужным. Этот мир – мой второй шанс. Шанс – быть собой. И я не просру его.