Я молча слушал Салтыкова, пытаясь понять, к чему он ведёт. Мою голову посетило уже большое количество догадок.

– Мой отец – князь Салтыков – был предыдущим главой клана Московского района, – заявил командир. – Как думаешь, как он потерял свой пост?

– Его сместили, – понял я.

– Верно, – кивнул Салтыков. – Мой отец был жестоким человеком, очень властолюбивым и тщеславным. Наш нынешний глава – Алексей Петрович Меншиков, будучи молодым и сильным одолел моего отца и стал князем, который ныне нами управляет.

Меншиков… Эта фамилия невольно всплыла в моей голове знакомым отблеском. Граф Сергей Меншиков. Тот молодой болван, которого я спас от Пижона в самом начале своего пути. Выходит, я сохранил жизнь нашему будущему главе?

– Мою родню не тронули, – продолжил Салтыков. – Титул князя покинул нашу семью, а я остался графом. Отсюда и это имение. Ты ведь не думал, что я этот особнячок на заработанные деньги приобрёл?

– Разумеется, нет, – улыбнулся я.

Разумеется да, твою мать. Саня, будь сообразительнее в следующий раз.

– Я вернулся в клан солдатом и дослужил до чина командира, – сказал Салтыков. – Двигаться дальше я смысла не видел, поскольку моё рвение могли бы посчитать желанием вернуть титул главы в свою семью.

– Тогда откуда эти сожаления, Николай Антонович? – не понял я.

Салтыков поднял глаза на меня, и я почувствовал пробежавший по спине холодок. Нехороший взгляд. Очень нехороший.

– Раз уж ты раскусил меня, Перекрёстов, скажу прямо – я планирую восстание. Присоединишься ко мне?

– А? – выдавил из себя я. – Мне послышалось?

– Тебе не послышалось, Александр, – холодно ответил Салтыков и деловито скрестил пальцы на руках. – Восстание. Свержение главы. Я уже собрал нескольких союзников. С твоей силой мой план ускорится многократно. Высокая должность в клане после этого тебе будет обеспечена.

– Погодите, Николай Антонович, что за хренотень вы несёте?! – выпалил я.

– Слушай молча, мальчик. Внемли мне, – потребовал старик. – Я стану главой клана. Однако наследников у меня нет. После смерти я завещаю пост тебе, если всё сделаешь правильно. Если сделаешь всё, как я скажу. С твоей силой клан может достичь небывалых высот.

Так, Андрюх, спокойно. Сука, какой к чёрту Андрюха?! От болтовни Салтыкова у меня аж имя старое в голове всплыло. Спокойно: вдох – выдох, Саня. Вдох – выдох.

Сумасшедший старый чёрт сделал мне предложение, от которого мало кто отказался бы. Но…

Я не готов изменить принципам ради власти.

– Вы не боитесь говорить мне об этом? – спросил я. – Этой самой силой я могу вправить мозги одному зазнавшемуся старику.

– Ты угрожаешь мне? Ты – простой солдатишка – угрожаешь графу Салтыкову? – рассмеялся мужчина. – Ты в своём уме, Перекрёстов? Видимо, я зря распинался и пытался сделать из тебя что-то стоящее.

– Беркутов в курсе? – спросил я.

Кружка в моей руке сжалась и треснула. Руку окропило каплям уже остывшего чая.

– Он – один из ваших? Предатель? – продолжал вопрошать я.

– Нет, Беркутов мыслит слишком однобоко, – помотал головой Салтыков. – Однако я считал, что ты – другой. Послушай, Саша, подумай-ка хорошенько, от чего отказываешься. Я даю тебе последний шанс. У тебя пять минут на размышления.

Пять минут. Соглашусь – предам клан, откажусь – умру. Старик раздавал мне звездюля обычной базовой магией. Страшно представить, на что способен этот маг, когда в ход идёт его истинная сила.

Уникальная магия. Если не знаешь подробностей о способностях такого врага, битва пройдёт через череду проб и ошибок. А ошибки чреваты смертью. Таков мир.

В прошлой жизни я уже проходил через такой выбор. Главный врач – богатенький ублюдок – требовал от меня исполнения грязной работы, а взамен обещал большие деньги и престижное место. Я отказался, и что в итоге? Запорол себе всю жизнь, стал хладным трупом с ножом в груди.

Повторить прошлую судьбу и здесь? Нет. Теперь всё иначе. У меня есть сила, магия, которой я могу изменить себя и окружающий мир. Пусть старая мразь диктует мне свои правила, я всё равно поступлю так, как считаю верным!

– Твой ответ, Александр Перекрёстов? – спросил Салтыков. – Время вышло.

– Мой ответ, – сказал я, и, стиснув зубы, улыбнулся. – Пошёл в жопу, сволочь доисторическая. Я не предам клан.

И выпустил психо-цепь.

Фиолетовая вспышка со свистом рванула вперёд и пролетела сквозь плетёный стул. Салтыкова на нём уже не было.

Уклонился?! Твою ж мать!

Я на чистых инстинктах вскочил с кресла и выпрыгнул с веранды. Это было верным решением – веранде пришёл конец. Не знаю, чем старик шарахнул по ней, но щепки от миленького навесика дождём разлетелись по всему саду.

Я переместился на открытое пространство и, быстро осмотревшись, нашёл противника. Салтыков стоял на крыше особняка и грозно взирал на меня сверху вниз.

– Убегать – не имеет смысла, – крикнул он мне. – Я быстрее и сильнее тебя, Перекрёстов.

Зашибись, попили чаю, твою мать. Так и знал, что ничем хорошим это не закончится. Знал же, что интуиция никогда мне не врёт

– Я и не собираюсь от тебя убегать, старый хрыч. Иди сюда, рожа предательская. Посмотрим, смогу ли я навалять твоим хвалёным 75% силы. Выпускной, мать его, экзамен начинается!

– Сколько-сколько процентов? – спросил Салтыков и, выгнув спину, рассмеялся. – Игры кончились, Сашок. Сейчас я тебя сотней процентов раздавлю.

Салтыков шарахнул ногой по крыше. И я слишком поздно понял, что таким образом он оттолкнулся и запустил себя, как пушечной ядро. Ядро, которое прошибёт меня насквозь, разорвёт на сотню маленьких Перекрёстовых.

Старикан, летел на меня замахнувшись. Вот-вот выставит вперёд кулак, как хренов супермен. Думаю, удар у него выйдет не слабее.

Мысли летят со скоростью света. Я понимаю, что уклониться не успею даже если выжму из себя всю ману. Точка невозврата уже пройдена. Единственное, что может меня спасти – психо-цепь, которая влетит в обосранца прямо в полёте. Одна беда – даже если возьму его под контроль, полёт остановить уже не смогу.

Но это – единственный выход.

Я выставил вперёд правую руку и, вложив всю имеющуюся энергию в ладонь, извергнул из неё психо-цепь.

Давай же, родненькая, не подведи!

Цепь, озарив двор своим фиолетовым сиянием, опутала старика с громким звоном сомкнув звенья. В это мгновение я понял, что чувствую цепь. Чувствую металл в своей руке.

Она материальна. Но таковой никогда не была. Вот оно – моё спасение. Моя удача.

– ПОЛУЧАЙ, СУКА! – взревел я, вцепившись обеими руками в цепь.

Мышцы рук и корпуса вздулись, несмотря на усталость, и я потянул цепь вправо, сместив траекторию полёта Салтыкова.

УДАР.

Старик с грохотом рухнул в метре от меня, встретив землю-матушку своим рылом, и проехал на нём несколько метров. Страшно представить, что стало с его лицом после такой поездочки!

Усилием воли я притянул к себе цепь, наполовину втянув её в ладонь. Она больше не проходила сквозь предметы. Её звенья стали реальными. Теперь я могу не только брать людей под контроль, но и атаковать их этой цепью!

Салтыков, громко кряхтя, медленно поднимался. С его лица текла кровь.

– Значит, научился всё-таки напитывать её маной… – простонал он.

Уж в чём – в чём, а в методиках обучения Николаю Антоновичу не было равных. В который раз, находясь на грани гибели, я открыл в себе сокрытые возможности. Смерть – прекрасный ускоритель обучения. Настоящий катализатор.

Я сделал новый замах цепью и ударил ею Салтыкова ещё раз, на этот раз намереваясь влезть в его разум.

По какой-то причине поверженный старик не сопротивлялся. Я подключился к сознанию Николая Антоновича и замер.

Удовлетворение. Гордость. Доверие.

Что это за чувства? О чём он, сука, думает?

Воодушевление. Самодовольство. Всё прошло так, как он и хотел.