– Это Пижон разорался. Сосунок обдристанный, – пояснила она.

Пижон. Тот самый засранец, который атаковал графа. Помнится, я случайно испытал на нём новый навык. Что ж, сделаем это традицией.

Хоть я и не тренировался использовать эту силу, но попытаться стоит…

Я собираю воедино весь гнев, который успел накопиться за последние двадцать минут, и превращаю его в магическую энергию.

Так, хорошо… Теперь направить заряд в свою руку… Давай, интуиция, ты меня ещё ни разу не подводила!

Я выскочил из-за барной стойки и сделал замах правой. Ладонь уже начала сиять от накопленной в ней психической энергии.

А теперь взмахнуть – и отпустить все эмоции. Должно получиться!

Маленький фиолетовый шар энергии оторвался от моей руки и вылетел в окно. Громко жужжа, он вылетел в морду Пижона и вспыхнул, озарив своим светом парковку.

Прямое попадание! Пять очков Перекрёстову!

Лёгкое головокружение намекало на большую потерю маны. Зато мне удалось замутить психо-снаряд с первого раза!

– Су-у-у-ука-а-а!!! – проревел Пижон.

– Это сигнал? – спросила Сусликова.

С улицы послышался дружный боевой клич Володи и Жени. Затем раздался магический гул и пошёл замес.

– Это сигнал, – кивнул я. – Двинули!

Мы одновременно выпрыгнули из-за барной стойки и бросились в разбитое окно. Трое фрунзенских солдат суетились, не зная в какую сторону стрелять.

Женя прижал к земле одного солдата, приварив его руки к асфальту своей магией. Володя, подлетев в воздух, словно, мать его, орёл, и обрушился на мужичка, которому уже изрядно досталось от крепких тумаков Сусликовой. Пижон с горящей мордой направил пистолет на Гаврилова. Ещё секунда – и выстрелит.

– Ты не туда воюешь, придурок! – сказал я и врезал ему по спине психокинетическим ударом.

Послышался громкий хруст и вопль белобрысого, влетевшего точно темечком в фонарный столб. Свет на парковке погас.

За считаные минуты отряд нападающих был полностью обезврежен.

– Настюха, как же я рад тебя видеть! – воскликнул Орлов. – Дай – обниму.

– Жопу свою попробуй обними, недоумок, – отпихнув от себя Володьку выкрикнула Сусликова. – Какого хрена так долго?!

– Извиняй, Конюхов не хотел машину давать без разрешения Беркута, – сказал Гаврилов, заканчивая приваривать к земле второго бойца.

– Долго или нет – ситуацию мы разрешили, – сказал я. – Могла бы и спасибо сказать.

– Субординация, солдат! – рявкнула Сусликова и перевела взгляд на Женю. – Вы когда новобранца взять успели?

– Ты давай не злись, – попросил Гаврилов. – Не припомню, чтобы в нашем отряде хоть кто-то соблюдал субординацию, кроме Конюхова. Ты сама – не исключение.

– Да иди ты, – отмахнулась Настя. – Говоришь так, будто этим нужно гордиться.

– Хрена себе, – присвистнул Володька, присев на корточки рядом с Пижоном. – Вы гляньте, что Санёк натворил. Да у него кожа с морды слезла.

– Поделом говноеду, – ядовито прошипела Сусликова. – Я его потом ещё помучаю.

– Не помучаешь… – прошептал Володька.

– Это ещё почему?

– Он сдох.

На парковке около бара нависла тяжелая тишина. По какой-то непонятной причине смерть Пижона опечалила моих соратников.

Женя бросил на меня недовольный взгляд.

– Блин, Перекрёстов, ты – псих что ли? – бросил он мне.

– Не понял, – удивился я. – К чему этот наезд?

– Сила есть – ума не надо! Ты члена другого клана прикончил! Это может стать причиной войны! – напряженно натирая лысину, прокричал Гаврилов.

– Так у нас ведь уже война с фрунзенцами!

– Неофициально – да. Настоящая ещё не началась, – пояснил Володя. – Все только и ждали первого трупа, чтобы начать масштабное столкновение. И теперь этот труп есть.

– А объяснить это с самого начала нельзя было? – разозлился я.

– Это же очевидно, Перекрёстов! – тяжело вздохнул Женя.

– Вы двое что, совсем мозги растеряли? – обратилась Сусликова к парням. – По-вашему, нужно было этому дегенерату жизнь сохранить? Может, ещё по головке погладить? Отсосать у него всем кланом?!

– Насть, ты же знаешь, правила… – начал гундеть Володя.

– Фрунзенцы нарушают правила постоянно. А пять минут назад эта троица пыталась меня пришить. Новичок всё правильно сделал.

– Беркутову это объяснять будешь, – сказал Женя.

– И объясню! Я здесь – старшая по званию. Значит и ответ за всех вас нести мне.

– Ответ себя долго ждать не заставит, – сказал Володя и показал пальцем на дорогу. – Вот – Конюхов с Беркутовым едут.

Рядом с нами остановился автомобиль, из которого сразу же выскочил Конюхов. Командир Беркутов неспеша покинул пассажирское сидение, закурил и по-хозяйски осмотрел территорию бара.

Весь отряд молчал, пока командир расхаживал по парковке, разглядывая лица пойманных врагов и то, что осталось от Пижона. Наконец, Беркутов закончил свою проверку и подошёл к нам. Сигарета в его зубах успела истлеть до фильтра.

– Все живы-здоровы? – спросил он, глядя на нас.

Мы молча кивнули. Один лишь Володька встрепенулся и выкрикнул:

– Так точно, командир!

– Вольно, Орлов, – сказал Беркутов, затем кивнул в сторону Пижона. – Кто его так?

Умудрился же я накосячить на первом же задании. Нужно научиться контролировать силу.

– Моих рук дело, шеф, – решил сказать я прежде, чем кто-то меня сдаст.

– Командир Беркутов, ситуация была… – начала Сусликова.

– Помолчи, Настасья, с тобой мы ещё потом поговорим, – заткнул её Беркутов.

Командир поёжился, осознав, что вдыхает дым от горящего фильтра, смачно сплюнул и посмотрел на меня.

– Хорош, Перекрёстов, – произнёс он и громко прокашлялся. – Очень даже недурно для новичка.

Я не сразу понял, хвалит меня Беркут или готовится отчитать.

– Он целился в Гаврилова, – пояснил я. – Я действовал по обстоятельствам.

– Я догадываюсь, что изжарил ты его не забавы ради. Значит так, бойцы, – командир обратился ко всему отряду. – Как только Конюхов сообщил мне о произошедшем, я покинул совет и сгонял на встречу с представителем фрунзенцев.

Настя звучно харкнула, услышав упоминание вражеского клана.

– Мы побеседовали, – продолжил Беркутов, доставая из пачки следующую сигаретку. – И они отрицают, что направляли людей для нападения на наш бар.

– Брешут! – выкрикнул Женя.

– Помолчи, Гаврилов, – Беркутов закурил. – Мы также поговорили о теперь уже покойном Пижоне. Как выяснилось, его изгнали из клана несколько месяцев назад.

– И что это значит? – спросил я. – Он ведь при мне атаковал графа два дня назад. А теперь организовал нападение на бар.

– А это значит, Перекрёстов, что кроме фрунзенцев, с нами ведёт тайную войну другой клан. Нас зажимают в тиски.

Я помахал рукой, чтобы развеять дым от вонючих сигарет Беркутова, и спросил:

– А у нашего клана хватит сил вести две войны сразу?

– Нас всех поголовно перебьют, – простонал Володька, схватившись за голову. – Слышали, что сказал Беркутов? Наши шансы стремятся к нулю!

Второй час подряд мы сидели в раздолбанном баре «АдреНалей», пока сотрудники разбирали учинённую вражескими магами разруху. Беркутов приказал сторожить точку до самого утра, а сам уехал на встречу с другими командирами. Похоже, их совет сегодня затянется не на шутку.

– Ты чего разнылся, Володь? – спросил я. – Мы вчетвером отбились без единой царапинки. Не факт, что они сунутся к нам ещё раз.

– Сунутся, – сказала Настасья. – Эти ушлёпки кричали, что всех моих дружков поджарят. Что это, если не объявление войны?

– Стойте, помолчите секунду, – попросил я.

Володя и Настя вперились в меня недовольными взглядами. Но меня посетила одна грандиозная мысль, и отмалчиваться я не собирался.

– Чего старших по званию перебиваешь, Перекрёстов? – приподняв правую бровь, спросила Сусликова.

– Нашивки, – проигнорировал её замечание я. – Фиолетовые нашивки на куртках нападавших. Что они обозначают?