— Вот. И я решил попробовать не спрогнозировать не линейное развитие техники, а в соответствии с законом диалектики о переходе количества в качество.

— Сам додумался?

— Честно? В журнале «Курьер Юнеско» вычитал про такой косяк футуристов.

— А где журнал взял?

— Не поверишь, в киоске за рубль купил.

— Дорого.

— Ага, но интересно. Он меня на забавные мысли натолкнул тогда. А дальше закрутилось…

— Дашь почитать, как напишешь.

— Да уже практически готово. Сейчас только иллюстрирую.

— Класс! Уже хочу её прочесть в журнале.

— Это небыстрый процесс. Но можешь у меня дома черновик почитать. Хотя лучше попозже, когда мне отец распечатку на машинке принесет. Как раз и картинки будут готовы. Ты же только картинки читаешь пока?

— Сейчас кто-то будет соскребать мороженое со своих штанов, Корчагин!

— Молчу-молчу!

Нормально погуляли, даже цель похода сама нарисовалась, это я про кафе. И вообще, приятно так вот погулять с красивой девушкой, потрепаться ни о чем. А то всё бегу куда-то, как ракета к заданной цели лечу. Шутка, никуда я не лечу. А если что и выкоблучиваю, то скорее от скуки и с заделом на будущее. Пока время есть, можно не напрягаться. И за языком следить, а то еще начнут за экстрасенса принимать, сейчас пора такая началась, население потянулось к чудесам, уже в газетах статьи начали печатать про НЛО и всякие странные явления. Разброд в головах пошёл. Видать, люди что-то чувствуют, осознают, что мир становится другим.

Как там у Толкиена: «Мир изменился. Я чувствую это в воде, чувствую это в земле, ощущаю в воздухе… Многое из того, что было — ушло. И не осталось тех, кто помнит об этом». Про то, что не осталось тех, кто помнит — перебор. Помнят люди многое, но с искажениями. У одних отец народов в памяти с его снижениями цен, у других репрессии и безвинные жертвы строго по решениям двадцатого съезда Партии. И все костерят Кукурузника, даже те, кто живет в бесплатно полученной хрущевке. Ничего, подождите еще десять лет, будет вам новый высокопоставленный объект для ненависти. Всё, молчу. Обещал держать язык за зубами, вот и буду. Дар Кассандры, он такой. Начни вякать, сразу сумасшедшим объявят.

— Ну что, еще по мороженому или пойдем уже?

— Я уже не могу. То есть мороженое есть не могу, так что пошли. А то охрипну и буду лежать под одеялом с шарфом на шее. У меня мама знаешь, какая строгая?

— Не знаю и знать не хочу! Не в той стадии у нас отношения, чтоб ты меня начала мамой пугать.

— Да ну тебя, Корчагин! Вечно ты с шуточками своими. Так чего, на когда ты меня в гости пригласил?

— Я тебя пригласил?

— Ну да, сказал, мол приходи, Ирочка дорогая, буду тебе статью для журнала показывать.

— Ага. И альбом с марками дам посмотреть.

— Так ты и марки собираешь? Не, марки мне неинтересны.

А уж как мне неинтересны! Была у нас в студенчестве байка… Один любвеобильный товарищ звал девушек для горизонтального общения в свою комнату, а когда они спрашивали, чем будут заниматься, так и говорил — альбом с марками покажу. Даже эвфемизм на курсе появился такой «Марки ходили смотреть». И сразу становилось понятно, до какой степени дошли отношения у парочки. Марки уже смотрели? Значит, всё срослось.

Каникулы еще не кончились, а уже как-то поднадоели лично мне. В прошлом своем, когда выпадало на зимних длинных выходных как следует отдохнуть, я не роптал ни разу. В той постоянной круговерти и гонке за пресловутым дедлайном возможность выдохнуть дорогого стоила. Категорически не понимал скулящих о никому не нужных длинных выходных. Так могут себя вести только одинокие люди, не выкладывающиеся на работе по полной программе. То есть одинокие бездельники. Вдруг вспомнил, что сегодня седьмое января, Рождество по православному стилю. И если с пасхой что-то кто-то еще связывает

«А тут вон чего — вроде уже все дела переделал, на каток раз сто сходил и с пацанами, и с Иркой. И статью добил, даже уже отослал в редакцию. В этот раз никаких танцев с бубнами и бланками школы не заморачивался — и статью слал в этот журнал не первый раз, и публикации имею. Никто теперь не скажет: 'Иди, мальчик, погуляй, это не твоя статейка, её взрослый написал» Но я не о том, я про парадоксальную ситуацию, когда «Война и мир» уже добита, а в школу идти еще не надо. Кстати, в книжке наши опять победили, хотя роман и не о том.

Короче говоря, если в школу идти не надо, то мы в неё так пойдем, без всякой надобности. Чисто поиграть во что-нибудь, например, в ансамбль «Одноклассники». А как же мой запрет на посещение школы, чтоб не всплыли подробности предновогоднего выступления, спросите вы? Да и хрен с ним, и так прошло много времени, опять же так даже лучше может получиться — получим разнос неофициального порядка в неформальной атмосфере, а «расстреливать два раза уставы не велят». Примерно так я аргументировал сбор творческого коллектива, и народ в очередной раз купился. С другой стороны, у людей привычка такая в крови — пока есть, кому думать, сами особо не напрягаются, доверяют формальным или неформальным лидерам. А я лидер, тут хрен поспоришь. Да и несложно поднимать в атаку пацанов, особенно когда не на пулеметы, а побузить всласть.

— Пацаны! И пацанка. А что, на экскурсию все из вас поедут? — Галантнейший кавалер Ванька Чугуев решил, что именно эта тема общения является самой животрепещущей.

— А вы с какой целью интересуетесь? — Ирка изогнула бровь как в фильме про аристократов.

— Дураков нет сначала в колхозе зад морозить, а потом не поехать! Денежки ж нам не выдадут за работу. Хоть скатаемся, посмотрим чего-нибудь. Вдруг интересное покажут.

— Ага, тем более что из тех, кто не поедет соберут один класс и будут занятия проводить. Прикиньте, и не поедет кто-то, и вдобавок учиться придется. Это надо кем быть, чтоб ехать не захотеть!

— Это надо не иметь лишних денег в семье. Забыл, придется доплачивать за путевку, холява не стопроцентная.

Тут Антоха прав, все заработанные деньги делятся на всех решивших ехать в турпоездку. Выходит, чем больше желающих ехать, тем на большее количество рыл делится фиксированный котел. И даже если поедет по половине класса от Ашек и от Бэшек, доплачивать придётся не десятку, а что-то в районе сорокета'.

— Пиплы, а кто-то гитару возьмёт с собой?

— А что, не пешком же пойдем. В купе будет лежать, руки не оторвутся.

— Я думаю, штуки три наберем, в дороге сможем помузицыровать. Не мафон же брать.

— А что, если бы был магнитофон, то…

— То батареек даже на один вечер не хватит. Вот и считай: три комплекта по шесть штук, это выходит — Арзамас беззвучно пошевелил губами — почти три-пятьдесят за батарейки. На эти деньги можно вина бутылку купить.

— А чего, кирять будем в дороге?

— А то! У меня как раз день рождения в поездке, пятнадцать звякнет как стакан об стакан.

— Ну это да, законный повод! Только классная не разрешит. Что наша Галинишна, что ваша. Кстати, чья поедет?

— Насколько я знаю, обе поедут.

— За наши денежки?

— Так-то они тоже свёклу чекрыжили, так что всё по-честному.

— Если в купейных вагонах поедем, то хрен они нам помешают, запрёмся и глыкнем.

— Ага, а они такие: чего вы тут заперлись, мальчики?

— А мы такие: треники переодевали, ко сну готовимся. Что ты, бутылку не успеешь под сидушку убрать, пока открываем?

— Нормально вы так! То есть вы без девчонок собираетесь распивать?

— Почему?

— А тогда что, вы при нас штаны переодевали?

— Это да, тут думать надо.

— Да чего тут думать! С девками тортик съедим, а синячить начнем, когда они уйдут! В Киеве можно торт купить, как его… «Киевский», мне мать все уши прожужжала этим тортом, типа самый вкусный.

— Ага, а мне велели в Одессе купить колбасу «Одесскую». Полукопчёную.

— Пацаны, — влезаю в разговор, — вынужден вас огорчить. Не факт, что вы найдете в Одессе «Одесскую» колбасу, а в Киеве «Киевский» торт.