Так что, в целом, он больше полагался на другое. На банальную, мальчишескую веру в то, что так просто помереть он не может. И если в реальном мире это было совершенной глупостью, не раз толкавшей его в прошлой жизни на авантюры, то тут, в нереальности, это было именно тем самым свойством его характера, которое, в отличие от остальной избыточной взвешенности, прекрасно гармонировало с хаотичными законами и правилами запределья.

Тебя могут сожрать, раздавить, украсть или растворить в водах Реки Душ, но просто банально разбиться в блин, до этого пафосно прыгнув со скалы? Нет. Не может такого быть, «не в мою смену», словно говорил местный неведомый властитель мира. И это с самоощущением Конрада Новобельского отлично гармонировало.

По этому, когда его летящее с ускорением свободного падения тело встретилось с чересчур податливой для набранной скорости жидкостью и провалилось в нее, словно в пуховую перину, он даже не удивился. И возможности артефакта его тут были ни при чем вовсе! Он их даже задействовать не стал, так как без проверки и точного понимания последствий это могло равновероятно лишь усугубить ситуацию.

Мгновением раньше, в наличествующий к их счастью бочаг, приводнилась и Ольга, без всплеска, ровно так же как, не столь давно канул в местную стремнину Алан, с вцепившимся в его тело черным котом.

К счастью, в их случае никакого потока призрачных мертвецов, да и самого течения не наблюдалось. Реки Душ более не существовало. По крайней мере до тех пор, пока озеро под верхним каскадом водопада в Чертогах Вечности не наполнится заново, и вода не начнет искать себе выход в привычном русле.

Та субстанция, что окружила упавших и приняла их в себя, оказалась не столь агрессивна, как «естественный» ток реки, навевая мысли о свойствах электричества, безопасного в виде недвижимого заряда. Не растворяла и лишь слегка заставляла вибрировать некую внутреннюю суть, может и самую душу, при любом, слишком резком движении конечностей. Причем вхождение в жидкость на скорости, за достаточно значимое движение сочтено не было. Свой мир, свои правила...

Курт пробил всю толщу до дна, погрузившись до самого камня, уперся в него руками, отталкиваясь обратно и внезапно нащупал ладонью маленький круглый предмет! Медленно, стараясь не провоцировать неприятные ощущения, сжал руку, вынырнул на поверхность. Посмотрел.

Жемчужина! Белая жемчужина. Очередная? Или одна из тех, что он успел потерять?

Возможно та, которую он отдал Василию? Курт подавил секундный испуг за кота. Даже если жемчужина - все, что от него осталось, то откуда ей взяться здесь, выше по течению? Раньше эти кругляши не демонстрировали свойства перемещаться сами по себе. Может Ольга выронила ту, что он давал ей?

Курт как раз планировал выбраться на берег и уточнить этот момент, когда окружающие скалы содрогнулись от удара. Разворотив то немногое материальное, что осталось от местного причала, а в основном это были угасшие чаши-светильники, мимо них пронесся золотой шар-страж, врезавшись в противоположную стену пещеры за руслом бывшей реки.

Сотрясшее пещеру до самых уголков, наполнившее ее медным гулом столкновение тем не менее не стало для шара фатальным! Агрегат, созданный любителем круглых форм, в отличие от своих технологичных собратьев из Морозного Колодца, не демонстрировал каких-то нарушающих простые физические принципы возможностей, но зато отличался совсем уж фантастической прочностью! Стоило ему занять устойчивое положение после падения, и броневые пластины, выдержавшие страшный удар, вновь раскрылись, выпуская наружу гибкие конечности, и выцеливая ими беглецов.

И быть беде, поскольку аргументов против настолько крепкой штуки ни у Курта, ни у его спутницы не было и быть не могло! Не перочинным же ножиком его ковырять? Тут нужны пушки поболе! Но все позабыли про еще одного участника сегодняшнего представления. Того, который уже один раз не пожелал быть простым зрителем!

Местный хранитель реки появился внезапно, просто соткавшись из сонма нахлынувших призрачных стрекоз и туманной дымки над стоячей водой. Прокатившийся по окрестностям временной сквозняк заставил Курта вновь воспользоваться своей силой, чтобы устоять перед этим дыханием вечности, а заодно раскрыл секрет внезапных темпоральных искажений, встречающихся повсюду в этих местах. Чем или кем бы ни был властелин древнего челнока, но его взаимоотношения со временем были куда как более сложными, чем даже у самого Курта.

То искажение, что его артефакт отразил и сгладил, удерживая носителей в нормальном временном потоке, для стража местной площадки даром не прошло, покрыв блестящую поверхность патиной и заставив притормозить. Но машину это не остановило. Энергией во времени она похоже ограничена не была, сумев пережить века, пронесшиеся для нее за один миг в этом странном месте.

Впрочем, похоже, такую цель, как лишить аппарат запаса батареи никто и не преследовал. У Лодочника были куда как менее сложные планы. Трудно сказать, какую власть он имел там, наверху у водопада, и почему не мог или не хотел воспользоваться своими силами для решения своих же проблем, но здесь, на реке, пускай и временно утратившей этот статус, он наводил свои порядки с пугающей легкостью! А местным порядком был один принцип! Вне круга света, поддерживаемого живой кровью или защитой артефакта Курта, материальны были лишь камни.

И по прежнему мелькающие вокруг стрекозы наглядно это доказали, ринувшись на нарушителя покоя. Там, где их призрачная плоть касалась золотого металла, тот утрачивал свое наполнение, обращаясь дымкой, бликами и линиями контуров шестерней, словно уходя частично в иное измерение. Всего несколько таких пролетов мертвенно-бледного роя и механический сенокосец перестал быть! Исчез из местной реальности, обернувшись еще одним клочком тумана, коих в достатке клубилось по местным закоулкам.

Лодочник отвел взгляд от своей более не существующей цели, что сложно назвать противником и обратил его на спутников. Постоял, заставляя гадать только выбравшихся на сухой берег, не променяли ли они в очередной раз одну угрозу на другую, во сто крат худшую? Двинул шестом, заставляя свою гондолу приблизится к вставшему перед Ольгой в качестве живого щита Курту. Тот вскинул ладонь в предупреждающем жесте, не зная, впрочем, сможет ли он хоть чем-то помешать этому существу...

Но перевозчик, судя по всему, злых намерений и не питал! Он снова мягко, успокаивающе, склонил голову, наклонился сам, протягивая с высоты двухметрового роста свою, вновь вынырнувшую из под обрывков балахона костлявую конечность, и на прибрежных камнях остались лежать, поблескивая ребристыми гуртами две памятные монеты, что Курт отдал чуть ранее, в оплату их заплыва на плоту. Или похожие на них, ибо в монетках этих изменилось что-то, с первого взгляда трудно определимое.

А Лодочник не нападал, он всего лишь возвращал плату. И Курт принял возврат. Хранитель распрямился, указал ладонью куда-то вверх и вперед, а секунду спустя и челн, и его капитан исчезли, развеявшись синими искрами и тысячей стрекоз.

- Курт, там проход! - воскликнула Ольга, проследив за указанным направлением. - За водопадом есть проход! Нам нужно спешить, пока поток не восстановился!

И действительно, за бывшим водопадом, скрытый до поры срывающейся с обрыва водой, на высоте нескольких человеческих ростов обнаружился зев пещеры. Там скалу прорезала трещина, и жидкость добралась до мягких пород, выгрызая их. Ну, по крайней мере, так это выглядело в теории. На практике Курт сильно сомневался в который раз, что в нереальности именно так все устроено, и примером тому могло служить уже то, что ни бывший срез водопада, ни даже их одежда после купания в остатках реки, не пропитались влагой. Все камни оказались хоть и выглаженными струями течения, но абсолютно сухими, что изрядно облегчало задачу будущего подъема.

Тем не менее повозится пришлось. Несмотря на то, что зацепов хватало, все они были нстолько зализаны низвергающимся потоком, что и на сухой поверхности заставляли ноги скользить. Особенно тяжело пришлось Ольге, чья обувь была все еще городской, именно той, в которой ее похитил Алан из холла областной больницы.