Марк

Стучу пальцем по столу. Передо мной лежат три дела всех троих моих друзей. Они чисты. Абсолютно. Номер, с которого мне писали, принадлежит гражданину из соседней страны, который давно вернулся на родину. Мотив преступника мне не ясен вообще, от этого не могу предугадать его следующие шаги. И это невероятно злит.

Верю ли я Вадиму? Верю. Но все равно копаю. Может быть, кто-то связался с криминалом или проиграл крупную сумму? Нет, ничего такого нет. Каждый двигается по излюбленной схеме, общается с самыми обычными людьми. Приводит девушек вечерами, с сомнительными личностями не общается. У меня много охранников, которым я хорошо плачу, поэтому о местоположении каждого мне поступает ежедневный отчет.

Вадим предложил помочь, у него много полезных знакомств. Но я пока не уверен, что это хорошая идея. Вдруг он гениальный преступник, который отводит от себя подозрения? Я должен проверить все варианты.

Перелистываю дела снова и снова. Снова и снова. Нет. Ничего. Пусто. Со злостью швыряю папки в стену. Листы разлетаются во все стороны, закрывая пол. Не люблю эту квартиру. Стены душат.

Раздается трель звонка. На пороге ждет один из охранников.

— Босс, вам тут послание. — Он протягивает конверт. Конверт? Кто, блин, еще этим пользуется?

— А кто прислал? — удивленно спрашиваю, раскрывая его.

— Не знаю, босс, это было в почтовом ящике.

— Тогда немедленно посмотрите по камерам и найдите того, кто принес его. Быстро! — распоряжаюсь и впиваюсь в текст глазами.

«Время раскрыть карты. Если не явишься сегодня по адресу Невский проспект, дом 191, в 13.00, она умрет».

Холод обдает меня с головы до ног. Воздух покидает легкие. Медленно перевожу взгляд на часы. Двенадцать сорок пять.

— Уйди с дороги! — рычу на охранника, хватаю ключи и отталкиваю его в сторону. Куртку не захватил, да и ладно. Так играть вздумал, гад? Если только покажешь, мразь, я тебя урою!

Прыгаю в автомобиль и сразу же срываюсь с места. Дворники истерично сбивают корочку снега, врубаю печку на максимум, чтобы отогреть стекло. Видимость ужасная, и это остужает пыл. Но я начинаю нервничать. Выезжаю на дорогу.

Останавливаюсь на светофоре. Красный. Не успел проскочить на последних секундах: какой-то тормоз передо мной решил не ехать на мигающий зеленый. Громко матерюсь. Зато стекло оттаивает. На следующем светофоре ситуация повторяется, а время неумолимо течет вперед. Инструктор вдалбливал в мозг никогда не ехать на красный. Сжимаю руль до костяшек. Ужасно хочется выжать газ по полной. Но я не в себе. Могу не оценить дорожную обстановку и просто не доехать до Николь. А я нужен ей.

Эта мысль словно развевает мрак внутри меня. Я успею. Здесь недалеко. Просто другой конец проспекта.

Лавирую между машинами, ловлю желтые сигналы светофоров, но останавливаюсь возле яркой вывески одного из моих недавно открытых ювелирных салонов. Злая ухмылка искажает губы.

Вылетаю из машины и рывком дергаю дверь салона. Все поворачивают головы ко мне синхронно. Покупатели и продавцы удивленно таращатся. Где же Николь? Наверное, в подсобке. Делаю шаг вперед, как меня толкают в спину.

— Всем стоять! Это ограбление! — раздается позади обкуренный голос. Медленно оборачиваюсь: три бугая в масках держат на мушке меня и ближайшую продавщицу. Если одного я смогу отключить, другой сразу же пробьет мне голову. Хреново.

— Марк? — слышу растерянный голос Николь. Инстинктивно поворачиваюсь на ее зов, и сердце замирает: ее тоже держат на мушке. Из подсобки следом за ней выходит худощавый парнишка в маске. За ним, едва переставляет ноги, движется хныкающая Инна, которой тоже тычут пистолетом в затылок.

— Все в порядке, — как можно увереннее произношу. — Так, парни, отпустите женщин. Вам нужен я, чудом выживший владелец этой фирмы.

— Угадал, эти курицы и золото нас не интересует, — ухмыляется тот, что стоит возле Инны.

— Отпустите женщин и останетесь живы, — холодно произношу, глядя в глаза пленителю Николь.

— П-п-посмотри в телефон! — нервно требует парнишка. Его рука дрожит. Видимо, первый раз «на деле». Только Ника вся вытягивается под дулом пистолета, но не дрожит. Передергивает плечами, смотрит мне в глаза. Легко киваю ей. Все будет хорошо, малышка.

Достаю телефон. Там висит сообщение. Номер уже другой, но тоже незнакомый.

«Успел. А жаль. Поиграем?»

Открываю диалог. «Неизвестный печатает сообщение».

— Что нужно? — громко спрашиваю, чтобы меня слышали все присутствующие. Пусть их ободрит мой голос хотя бы немного. Вон, кассирша скоро сознание потеряет от ужаса, а консультанты попрятались за стойки, как птички. Одна Николь стоит с гордо поднятой головой.

— Отписать все акции твоей американской компании на моего нанимателя.

Прям все? Зачем? Но думать некогда.

В кармане вибрирует очередная смс.

«Все. Иначе она умрет».

— Окей, поехали в юридическую фирму, — холодно произношу, задрав голову. Ищу камеру и быстро нахожу ее. Черный глазок, не моргая, уставился на меня. — Давай данные.

Секунд десять ничего не происходит. Потом телефон все же вибрирует.

«Ха-ха. Смешно. Мои парни отвезут тебя туда, где мы будем ждать твоего юриста. Как только сделка завершится, я отпущу Николь».

— Мне нужно время, чтобы выдернуть своих юристов с работы.

«Его у тебя нет».

Чувствую себя куклой на сцене театра. Невидимый кукловод дергает ниточки, и приходится безвольно подчиняться. Пытаюсь придумать мгновенное решение, но его нет. Впрочем, тянуть время тоже неплохо: есть вероятность, что приедут полицейские. Если только они не подкуплены сегодня, ибо грабить ювелирный средь бела дня в центре Питера — самоубийство.

Как только найду урода, придушу лично. А еще придушу Гнома и Белкина за то, что оставили Николь. Если только они не предатели. Местную охрану, похоже, уложили.

— Ладно, едем, — выношу вердикт.

— Марк! — не выдерживает Николь. Ее голос дрожит.

— Все в порядке, малыш, — вкладываю в голос нежность и с удивлением обнаруживаю, что ее во мне очень много. Она словно проснулась внутри и теперь жаждет выплеснуться наружу. Мне ничего не жаль ради Николь. Кажется, впервые мне ничего не жаль ради кого-то, и это осознание как снег на голову обрушивается, проясняя все. Мир, поставленный на стоп-кадр, как будто выключается на мгновение и включается, но становится совершенно другим. Смятение, меня обуревавшее, исчезает, растворяется, и план формируется в голове сам собой.

Расправляю плечи.

— Ну, что стоим? — рычу на них, и горе-воры вздрагивают от моего властного тона.

— У нас еще не было команды, — кряхтит ближайший ко мне. У кого-то звонит телефон песней «Я люблю тебя до слез». Трубку берет тот, что держит на мушке Инну.

Только сейчас смотрю на нее и вижу в ее глазах боль. Наверное, она ждала от меня поддержку, но мне не нужен никто, кроме Николь.

— Сворачиваемся. Эту, — он тычет дулом в спину Инне, — оставляем, а ту берем. Босс дал команду отправляться. Вы знаете куда. Девка поедет на другой машине. А ты, Марк, звони своему юристу. Адрес скинем позже.

— Тогда не тормозим. Мое время ограничено, — скалюсь, но парни мой юмор не оценили.

В моем плане все просто: добиваюсь того, чтобы переписать акции на определенное лицо, как только освобождаю Николь, сразу же ищу этого покупателя, а затем нахожу урода, что все это устроил. Убиваю его и выкупаю собственную фирму за бесценок.

Пистолеты опускают у всех, кроме меня и Ники. Остальные заложники облегченно выдыхают.

— Идем к черному выходу, — рычит один из преступников.

На улице светит яркое солнце, отражающееся от миллиарда снежинок, аж глаза слепит. Быстро оглядываюсь: Гнома и Белкина нет. Они, кстати, помогут выйти на преступника. Иначе в землю закопаю. Хотя и так закопаю. Только позже.

В переулке стоят два тонированных внедорожника без номеров. Мысленно закатываю глаза. Какой же пафос!

— Где гарантии, что Николь останется жива? — спрашиваю прежде, чем сесть в машину. — Иначе ничего не подпишу.