– А если бы я превратила нас в людей? – спросила Ка’риш.

– Тогда наверное можно было бы... но знаешь, я вот думаю в моем мире не было магов или колдунов, в местном понимании. И, возможно, причина в том, что в том мире сама магия в местном ее понимании не существует. Так что все равно может не получиться.

– Ты зануда, – вздохнула девушка.

– Я не специально, – улыбнулся я и, решая сменить тему, сам задал вопрос: – Ты говорила, что этот мир похож на твой старый, но в то же время сильно от него отличается. Можешь рассказать мне больше?

Ламия кивнула, начала свое повествование:

– Начать, пожалуй, стоит с того, что те, кого мы привыкли даже не причислять к разумным, здесь имеют свои города и даже государства. Те же драконы, которых принято считать чудовищами, убийцами и одиночками, здесь построили целую империю, в которой смогли добиться относительного процветания для проживающих на ее территории народов.

– Подожди, – перебил я свою подругу. – Но разве все это не касается только цветных драконов? Насколько я помню металлические драконы никогда не были погрязшими в пороках чудовищами.

– А здесь нету драконов с чешуей цвета металла, – улыбнулась ламия. – И оттого еще более удивительно, что люди и кобольды пользуются с ними равным положением. Возможно, это отчасти потому, что последние здесь являются плодом союза людей и драконов, и в отличие от своих сородичей с моей родины, где они пусть и считаются далекими потомками драконов, но все же являются примитивными дикарями, здесь они сильнейшие из магов. Они крупнее, и значительно превосходят по интеллекту не только своих сородичей из другого мира, но и большинство местных народов. Большей частью они проживают на территории империи, но есть и самостоятельные княжества.

– Получается кобольды такие же полукровки, как тролкины? – уточнил я.

Ка’риш снова кивнула:

– Но почему именно союз людей и драконов дает такое исключение из правил никто сказать не может. Есть предположение, что тролкины это проклятие наложенное богами на народы, призванное не допустить их вырождения. В пользу этого говорит тот факт что большинство из них не способны не способны дать потомства, по крайней мере с представителями не своего вида. Но случаются и исключения, обладающие могучим телосложением и чуть ли не эльфийской красотой. Волхвы склонны это так же толковать как волю богов, что делают исключение для тех смертных что смогли заслужить их благосклонность. Но так ли оно на самом деле никто сказать не может.

– «Да уж действительно интересно тут все устроено» – а что насчет гоблинов? – вслух спросил я. – Лара помнится удивилась встретив их в тех землях.

– Да, – снова согласилась ламия. – В тех краях живут поимущественно орки. Гоблины же заняли земли на самом западе и идти до них не один месяц. Да и то, что она поведала характерно, как раз для гоблинов нашего старого мира, где они мало чем отличаются от мелких стайных хищников. Но живущие здесь смогли обуздать свою тягу к насилию, и даже смогли построить подобие пусть и примитивной, но все же цивилизации. С ними даже торгуют и более того ты еще сможешь встретить путешественников и наемников из их числа.

– Из всего услышанного это пока наименее удивительно, – улыбнулся я. – Знаешь я тут вспомнил что среди нападавших на острог было не мало ламий. Княжества орков в тех краях граничат с их землями?

– Нет, – отрицательно покачала головой ламия. – Точнее, не совсем. Крупные поселения и обширные владения ламий существуют только на другом континенте, где мы с Ларой еще не успели побывать. Здесь же они живут небольшими племенами или представлены группами наемников. Но у меня не получилось завязать с ними тесного знакомства, наш вид слишком хорошо чувствует друг друга, а я ношу в себе скверну бездны. Так что я являюсь чудовищем даже для собственного вида, – грустная улыбка отобразилась на ее лице. – Скажи, а ты бы хотел вернуться назад, к людям? К своей семье? Ты ведь наверняка скучаешь по ним?

– Моего народа и семьи уже не существует, – теперь уже я позволил себе снисходительную улыбку. – Я ведь говорил, что по словам Велеса в том мире минули столетия. Мне некуда возвращаться.

– Но раз ты и твое тело смогли попасть сюда, значит наверняка есть способ все обернуть вспять, – парировала мое возражение ламия. – Лара, например, надеется однажды отыскать способ, хотя с отведенным ей сроком у нее явно больше шансов.

– Если с такой работой ее не убьют раньше, – усмехнулся я, ненадолго задумываясь: – В принципе, Велес рассказывал, что он изолировал этот мир, и что некоторые смертные, кажется, нашли способ обойти его запрет, и что он не слишком доволен этим фактом. Может поэтому, кстати, мы и встретили демона?

– Если это так, то дела обстоят куда хуже, чем мы могли себе представить, – ламия опустила голову. – Знаешь, мне ведь тоже некуда возвращаться и причина, по которой я сражаюсь в рядах наемников, – это надежда однажды получить имперское гражданство, что позволит мне официально быть частью этого общества, без осуждения и косых взглядов. И мне бы очень хотелось, чтобы ты остался здесь со мной.

– Останусь, – заверил я свою хвостатую, проводя рукой по ее подбородку и заставляя снова поднять свой взор, чтобы взглянуть на меня. – И более того, я сделаю так, что ты сама станешь княгиней! Поверь, я приложу все силы для того, чтобы этот мир запомнил хана Куджи и его княгиню Ка’риш.

Девушка улыбнулась, а на ее щеках кажется даже проступил легкий румянец. Спустя секунду наши губы снова встретились в долгом и чувственном поцелуе.

– Нам пора, – похлопала меня одной из рук по ноге ламия и, оперевшись на свой хвост, поднялась.

Воздух и, правда, уже достаточно остыл, а вода в котле давно не кипела, хотя, я готов был поручиться, что она все еще была горячей и наверняка сохранит тепло до самого утра.

– Слушай, а Лара и правда единственная дроу в этом мире? – спросил я, поднимаясь со скамьи и следуя за девушкой в предбанник. – Может просто местное подземье не до конца исследовано?

– Теоретически возможно, – пожала плечами Ка’риш. – Говорят, во время войны древних многие народы канули в забвение. Может быть когда-то они и жили здесь. В принципе у нас есть подозрения, что более светлокожие сородичи Танлары имеют некое представление о своих подземных сородичах. И потому при встрече предпочитают ее либо избегать, либо встречать с обнаженным клинком. Как ты понимаешь ее это несколько печалит.

– Конечно, – согласился я, напяливая свои штаны.

– В общем, до правды мы вряд ли докопаемся, а эльфы нам вряд ли ее сами расскажут, – завершила свою мысль ламия. Чуть помедлив, она добавила: – Да и за все проведенное здесь время мы не нашли никаких следов присутствия ее народа на этих землях, как и тех, кто хотя бы слышал о них. Даже Важа считает нашу Лару просто эльфийкой со странной внешностью.

Ка’риш отворила дверь, первой выходя наружу, я вышел следом спустя секунду. Прохладный воздух тут же ударил в наши лица.

Успело стемнеть и тускло светившие с неба звезды и стареющий месяц красили равнину легким серебром. Непонятно откуда взявшаяся усталость быстро разлилась по всему телу. Видимо тело Ка’риш постигла та же участь, ибо прильнув к моему плечу, она обвивала мою руку сразу двумя парами своих конечностей.

Улыбнувшись я подхватил свою подругу на руки. Ламия взвизгнула от неожиданности, но спустя мгновение залилась смехом:

– Отпусти! Я же тяжелая! – не смотря на словесный протест верхняя пара рук почти сразу обняла меня за шею.

– Вовсе нет, – с улыбкой ответил я, зашагав к нашему дому, всем видом стараясь не выдать того, что солгал. Пожалуй, если бы не усталость после бани и продолжительной близости, то было бы значительно легче.

Поднявшись на крыльцо, ламия отворила дверь и я внес ее внутрь.

– Наконец-то, – тут же раздался голос Лары, что начала подниматься из-за стола стоило входной двери скрипнуть. – Чего так до... – Дроу осеклась, взглянув на нас.