— Какое пение? — не понял Зотагин.

— Спаренных шестистволок тридцатого калибра, — вместо бригадира просветил его Тихон. — Верняком хор ангелов услышишь, когда тебе из них десять тысяч птичек всего за минуту прилетит. Как этим сейчас прилетели, — кивнул он на экран.

Монитор так и не отключили. Разворачивающиеся на дисплее события можно было принять за какой-нибудь боевик, если не знать, что всё это происходит рядом и с ними. Сам Зотагин отнёсся к увиденному со спокойной отрешённостью, если не сказать, с безразличием. Его сейчас больше интересовала собственная судьба. И судьба товарищей, конечно. Интересно, а что собирается бригадир делать дальше? Ведь всё оказалось намного сложнее, чем они предполагали. На барже, казалось главным добраться до корабля и встретиться с его командой, а там всё пойдёт по накатанной, сложится само собой. Согласно их с Голубчиком расчётам. Не сложилось. Из-за непредвиденной встречи с американцами всё пошло наперекосяк. Они даже предположить не могли, что экипаж корабля отважится дать зеброидам отпор. Командир у них точно сумасшедший, решил про себя Зотагин, раз посмел в одиночку выступить против американцев, наперёд зная, что помощи ждать неоткуда. Тоже, видно, полосатых на дух не переносит. Теперь долго себе место искать придётся, пока американцы с турками его куда-нибудь в угол не загонят. Откуда живым уже никто не выйдет. Как Веронику-Настёну загнали. Везёт же ему на такие встречи, просто зла не хватает!

Матрос возле двери вытянулся, пропуская командира корабля в сопровождении какого-то офицера. Средних лет, с солидными залысинами, отчётливо видными под пилоткой и седеющими у висков волосами. Количество звёздочек на погонах соответствовало званию капитана. У моряков, может как-то по-другому, Зотагин не знал. Как не знал, что означает надпись «БЧ-1» над карманом его форменки.

— Свободны, — отпустил охрану командир корабля. — Найдёте старшего лейтенанта Юртаева, скажете ему, что я вас прислал… Требуется ваша помощь, Арсений Иванович, — без предисловий начал Сыч, дождавшись, пока матросы скроются за дверью. — Приступайте, Игорь Сергеевич, — обернулся он к своему спутнику и представил: — Это наш штурман, капитан-лейтенант Пахомов. Игорь Сергеевич. Он скажет, в чём заключается наша просьба.

— Должен предупредить, что береговую линию я могу показать лишь приблизительно и только в тех местах, куда по службе бросали, — сразу догадался, о чём пойдёт речь Жагрин. — На большее не рассчитывайте.

— Навигационных карт, Арсений Иванович, никто от вас требовать не собирается, — успокоил бригадира командир корабля. — Нам сейчас нужна общая картина. Большего пока не надо. Верно, Игорь Сергеевич?

Тот молча кивнул, колдуя над своим планшетом.

Картинка на экране монитора сменилась. Теперь там отображалась фрагмент географической карты. Странный на первый взгляд, но что-то в нём было узнаваемо. Новая Земля, к примеру. Архипелаг по-прежнему приобнимал с востока на север Карское море. Это Зотагину было знакомо ещё по школе. А вот Большой Топи здесь не было. Совсем. Зотагин понял, что видит на экране чужой мир. Не выдуманный кем-то ради необычной истории на потеху публики, а самый настоящий, пусть и недоступный. Было очень странно видеть его даже на карте, и знать при том, что он действительно где-то существует.

— Надо же…Никогда бы не подумал, что такое бывает… — вгляделся в экран Жагрин. — Так… Так… Теперь понятно, — сориентировался он. — И как это место у вас называется?

— Западно-Сибирская равнина, — штурман чётче выделил на карте рельеф. — Это Уральские горы, а это Сибирское плоскогорье, — отметил он лазерной указкой. — Между ними, судя по всему, и расположена ваша Большая Топь, как вы её называете, — указка описала широкий круг. — Эта местность у нас тоже сильно заболочена, поэтому при определённых обстоятельствах море вполне могло здесь образоваться.

— Образовалось, — подтвердил Жагрин. — Мы с вами как раз в нём бултыхаемся. И определённые обстоятельства были. Могу даже рассказать, какие. Потом. А пока вернёмся к тому, ради чего вы весь этот сыр-бор затеяли.

— Нам требуется ваша помощь в составлении конфигурации водного зеркала на данной территории, — штурман ещё раз черканул указкой по карте. — Хотя бы приблизительно. По возможности с береговой линией, где можете её указать и расположением военных баз. Американских и турецких. Как бывший офицер, вы наверняка о них знаете, — он посмотрел на командира, ожидая с его стороны каких-либо добавлений, но тот лишь одобрительно кивнул.

— В общем, это я и предполагал, — вслух отметил Жагрин. — Даже о базах вспомнили, — усмехнулся он и, вдруг как-то сразу посерьёзнев, спросил: — Зачем вам эта мышиная возня, капитан? Вы же сами понимаете, насколько пуста эта затея. С картами или без них, вы ничего уже не измените. Вы обрекли себя сразу, как только потопили американцев. Откровенно говоря, я вам не завидую. Большая охота на вас уже объявлена. И её конец, лишь вопрос времени. Спрятаться не получится. «Маски» с орбиты вас давно срисовали и теперь не выпустят. Этот экраноплан неспроста здесь появился. Вам дали шанс. Вы его не использовали. Зря.

Дзьонь и Жиртуев переглянулись. Зотагин был полностью согласен с Иванычем. Тот прямо-таки прочёл его недавние мысли. Теперь все ждали, что на это ответит капитан.

— Считаете, лучшим вариантом для нас была сдача корабля американцам? — с показной вежливостью поинтересовался Сыч. — Я правильно вас понял, Арсений Иванович?

— Переговоры, Денис Анатольевич, — ответил тот. — Лучшим вариантом были бы переговоры.

— Ну да, переговоры. С последующей сдачей корабля вместе с экипажем, зная американцев, — с нескрываемой иронией согласился с ним капитан. — Это неприемлемо ни при каких обстоятельствах, — твёрдо продолжил он совсем другим тоном. — Корабли Военно-Морского Флота России ни перед кем не спускают свой флаг, тем более перед нашим потенциальным противником или, как здесь оказалось, явным врагом. Без вариантов.

— Здесь давно никто не ходит под вашим флагом, капитан, — напомнил Жагрин. — И страны вашей здесь тоже давно нет. Что вы собрались защищать в таком случае? И чем? Я немного знаком с возможностями вашего корабля, капитан. Изучал их когда-то на курсах в качестве исторического примера. Это ведь малый десантный, правильно?

— Малый десантный, — подтвердил Сыч.

— О вооружении говорить не будем. Вооружение мощное, тут не поспоришь. Но боекомплект к нему, сколько бы его ни было, имеет привычку заканчиваться. Часто в самый неподходящий момент. Да это вам, капитан, и без меня хорошо известно. Один активный бой, и вы пустые. А пополнить БК вам неоткуда. Уйти от преследования даже при вашей скорости, не получится. Вы ведь, если не ошибаюсь, только шестьдесят узлов в час делаете, верно? — капитан, внимательно слушавший Жагрина, согласно кивнул. — Экранопланы намного быстрее, — заметил бригадир. — Нагонят в два счёта. Да и с топливом у вас напряжёнка. Тут даже сомневаться не приходится. Добро, если миль хотя бы на пятьсот осталось. Дозаправиться вам негде. Даже обычной соляркой. Да и не подходит она вашим движкам, если мне память не изменяет. Так что защитник из вас, капитан, прости за откровенность, никакой. Сами себя защитить не сможете. А больше вам тут защищать некого. Не нуждается тут никто в вашей защите. Такой вот расклад получается, — закончил Жагрин.

Зотагин был согласен с каждым словом бригадира. Тем более сейчас, когда он всё расписал буквально по пунктам. Без привычного для него армейского юмора, отчего приведённые доводы казались более вескими. Не поспоришь. Но у капитана на этот счёт было другое мнение.

— Мы приняли присягу и теперь обязаны, в соответствии с данной нами клятвой, достойно исполнить свой воинский долг, — без пафоса, но веско, будто вколачивая в сознание присутствующих каждое слово, произнёс командир корабля. — Существование России сомнению не подлежит, и мы здесь тому подтверждение.

—Верность присяге оспаривать не буду. Сам в своё время присягу принимал и чту её по-прежнему, даже сейчас, давно оставив службу, — примиряюще сказал Жагрин. — Я о другом. Вы ведь не собираетесь с командой из тридцати человек выступить против всего мира? Это самоубийство, капитан. Вас сметут в первом же бою.