— Хотелось бы. Она заслужила, — согласился я. — Мне вот такого точно не светит.

— Ты же всегда действуешь во благо, Жень. Там на войне за Родину воевал, здесь тоже за правду. Ты чего?

— Не знаю, Наташ. Говно я, — она внимательно посмотрела на меня и похлопала по руке.

— Почему?

— Я и Лиане изменил, — признался я.

— Со мной что ли? — улыбнулась она. — Нормально это, особенно здесь. Такова ваша природа. Кобелиная.

— Да нет. То, что с тобой это да. Потом ещё с двумя вами жить начал.

— Погоди-ка, Жень. Ты мне скажи, вот, например мусульмане все в ад попадают?

— Причём здесь они?

— Ну как же. Четыре жены им можно по умолчанию, только содержи их. А взять каких-нибудь шахов так там гаремы под тысячу жён бывают. Что скажешь? Ты расслабься, морячок. К тому же теперь у тебя одна осталась.

— Кто? — я уже прилично набрался и еле увернулся от Наташи.

— Сейчас узнаешь кто, — рассмеялась Наташа.

— Я не об этом хотел сказать, — я подбирал слова, но ничего путного придумать не смог и брякнул как есть. — У меня есть сын!

— Вот те раз. Когда успел? Когда я в ауте была? И кто эта счастливая? — Наташа с трудом подавила гримасу боли.

— Нет. Когда мы Астру разморозили, — сокрушённо кивнул я.

— Так ты и её оприходовал? — она восхитилась мною и попросту развела руки. — Евгений, вы настоящий кобель!

— Да я не хотел, — попытался оправдаться я. — Так получилось.

— Рассказывай больше. Да, расскажи-ка. Понимаю инопланетяне они все такие коварные, а ты был беспомощен?

— Во-во, — я поднял указательный палец. — Точно. Она меня «обследовала». На самом деле, когда я лежал с головой в капсуле она меня сама поимела. Я вообще в коме был.

— Не гони. Как это возможно? — заинтересовалась Наташа.

— Клянусь тебе. Они удалённо могут, а на самом деле как по-настоящему.

— Не верю. Только удалённо? — покачала она головой.

— Ну было разок не удалённо, — тряхнул я головой.

— Было и прошло. Так она беременна? — махнула рукой Наташа. — Хорошенькое дельце, она же умирает?

— Она определила плод в специальный контейнер. Он там сам растёт. И в момент родов получит сыворотку белой жемчужины. Всё автоматически.

— Так вот она куда её… Слушай, а как же тогда? — задумалась Наташа. — Матери к тому времени уже не будет, когда он родится?

— Получается так. Это меня и остановило в конце концов от заплыва к Чёрному мозгу. Если вы ещё сами как-то выберетесь, то он точно нет.

— Вот это поворот. Астра точно уверена, что не выживет? — я отрицательно покачал головой. — А ребёнку нужна мать…

— Нужна, больше, чем отец. Почему вам всегда детей и оставляют при разводе. Почти всегда. Но тебе это зачем, Наташ? Ты можешь спокойно…

— Давай, помолчи, а? — она поглядела на меня как на ребёнка. — Болван ты, Женя. Я ждала тебя всё это время. Влюбилась в тебя как дура последняя и ничего поделать с собой не могла. Пыталась и так и сяк. Уже согласилась на такой позор, как жить втроём. Всем принципами своими поступилась, а ты кобель драный. — Она опустила голову и заплакала.

— Наташ, если я скажу, что меня всегда тянуло к тебе больше, ты поверишь? Видишь, как получается? Я когда тебя разглядел в первый раз. Когда ты на человека стала похожа, так сразу и запал. Но не мог я уже Лиану кинуть тогда. Поздно было, разве не понимаешь? А эта, она сама после своего заточения и на токарный станок запрыгнула бы. А тут меня подвезли как раз.

— Токарный станок? — вытирая слёзы усмехнулась Наташа. — Что, если через месяц ты ещё кого «разглядишь»?

— Нееее, — я энергично покрутил головой. — Я не переживу такого во второй раз.

— Ладно, отнесём это к техническому сбою капсулы. Получается мы теперь с тобой родители? — она погладила меня по руке.

— Ага, очень пьяные родители, — кивнул я. — Слушай, Наташ, мне кажется, я люблю тебя. Ведь это так называется, когда тебя постоянно тянет к кому-нибудь.

— Наверное не к кому-нибудь, а кому-то одному… тьфу ты чёрт. Одной! Тебя к одной. Меня к одному, — расставила она всё на места.

— Да, где-то так. Я тебе честно сейчас говорю. Лианка классная, хорошая, добрая, но меня всегда… а чего уж говорить. Я даже иногда представлял, что вместо неё ты.

— У нас это обоюдное влечение получается. Знаешь, моя бабка в деревне жила долгое время пока городского не встретила. Деда моего. Так вот она рассказала, как его «околдовала», — у Наташи заплетался язык, и она поддерживала голову руками.

— Очень интересно. Как же? — я был не лучше. — Задницей перед ним крутила?

— Не без этого. Его на постой определили к ним в дом. Он агрономом в колхоз приехал на практику. Молоденький, кровь с молоком. Ух, заводной. Это её слова, так она его чайком угостила.

— И чё? — я ещё выпил.

— Она в чай добавила ему капельку крови. Ну оттуда… понимаешь? — она невинно похлопала ресницами. Я невероятным усилием удержался, чтобы не извергнуть ужин наружу.

— Ты? Тоже? — я срочно налил полный стакан и сразу махнул, совершенно не почувствовав водки.

— Нет. Успокойся. Пойдём спать?

— В номера?

— Ага.

— Только спать и ничего больше.

Из Морга мы вышли рано, чтобы успеть к переправе через канал к Шлюзу. Заслонка, перегораживающая канал, опускалась ровно в два часа дня насколько я помню. Или в три? Во всяком случае после обеда. Идти было не очень далеко, но пока такую толпу раскачаешь. К переходу мы подошли вовремя, но он уже был на месте. С переходом творилось что-то невероятное. Цепи, на которых заслонка опускалась и поднималась сейчас были оборваны и лежали кто где. Одна утонула в канале и по ней ловко поднимались наверх заражённые прямиком из воды. Та, что была с нашей стороны сейчас лежала на балконе. Я задрал голову вверх и увидел короткие обрубки, крепившиеся к потолку. Кто-то забрался наверх и там в вышине испортил их. Судя по следам кислоты на цепи, лежавшей у нас под ногами, это были «чужие». Они уже прожигали так переборки в бункере. И для чего это Чёрному мозгу? На этот вопрос ответ я получил почти сразу. Для нападения и оно должно было начаться с нашей стороны. Всё верно, ведь Чёрный мозг планировал напасть на Шлюз. Вода поднялась почти до самого берега и не затопила Шлюз только потому, что Древние предусмотрели такую ситуацию и заслонка имела довольно обширные щели для аварийного спуска воды, которые открылись под напором воды. Раньше их видно не было, ведь вода не поднималась так высоко. С другой стороны Шлюза бурлил водопад, вода с рёвом уходила через эти щели и низвергалась вниз с пятидесятиметровой высоты.

Вся живность булькала и резвилась сейчас со стороны запруды. Вода просто кишела от наплыва заражённых. Большой акулы, видно, не было, видимо она уже не могла столько съесть и дремала себе где-то на дне. В воде плескались только топтуны и твари поменьше. Весь противоположный берег был забит людьми. Они кидали гранаты в воду и расстреливали заражённых с набережной. Те в свою очередь выпрыгивали из воды и хватали зазевавшихся рыболовов. Развлекуха шла в полный рост. Завидев наши передовые части люди на том берегу воодушевились и замахали нам руками. На самом переходе валялись трупы заражённых, а в конце перехода стоял станковый крупнокалиберный пулемёт. Кто-то прицепил на ствол ружья белые подштанники и поднял их повыше. Мы вообще-то не сдаваться пришли, хотел я заметить, но мне объяснили это не сигнал о сдаче, а то, что свои. Нейроманты, за которых нас можно было принять или обращённые никогда бы не выкинули белый флаг. Просто не додумались. Первым думать было вообще нечем, а вторым уже нечем. Таким образом мы ступили на заслонку. Грохнувшись с высоты, она кое-где даже вышла из пазов и сместилась примерно на метр стыкуясь с противоположным берегом. Но была проходима и ещё герметична, хотя её и заметно шатало под напором воды в канале. Мы, не задерживаясь быстро пустили людей по коридору, подгоняя их. Бегом, всё бегом. До воды, кстати, от края заслонки было всего три метра, и пробегая мимо я заметил внизу плотоядные глаза заражённых. Они запросто выпрыгивали из воды и хватались свои лапами за край парапета, угрожая укусить пробегавших мимо людей. Нескольких особо рьяных пришлось пристрелить, но, в общем и целом, весь отряд переправился без потерь.